Лянка сидела в кабине, а по щекам беззвучно катились слезы.
– Ну и чего наделала? – вдруг спросил ее чей-то голос.
Она испуганно обернулась. В кузове грузовичка сидел Корнеев и смотрел куда-то в сторону.
– А ты чего здесь? – спросила его Лянка.
– А ты?
– Да ну их всех… я столько ждала этого новоселья, а они…
– Они нормальные… только этот чего-то… больной он, что ли? – пожал плечами Корнеев. – Ты чего там скорчилась, иди сюда, здесь тоже не видно нас будет.
Лянка перебралась в кузов.
– У него есть повод, – фыркнула Лянка. – А ты чего не ушел?
– Да как-то… Чего ты там одна-то делать будешь? Жду… если милиция или «Скорая» подъехали бы, я б тебя поддержал, все же начальство.
– А чего это ты с начальством на «ты»? – равнодушно спросила Лянка.
– А оно первое начало. И потом – ты ж сама сказала, что у тебя только близкие на новоселье-то… а близкие, они на «вы» не общаются.
Лянка кивнула. Пусть на «ты», какая разница.
– Слушай, а дай мне твой сотовый позвонить, а? – вдруг попросила она.
Он молча протянул телефон.
Лянка быстро набрала номер. В трубке раздались гудки, и любимый голос недовольно спросил:
– Алло?
– Ого! – горько усмехнулась Лянка. – А я думала, ты для всех недоступен, а оказывается, только для меня.
– Ляна?! – удивился Данил. И тут же снизил голос. – Ляночка, детка, я тут сейчас в ресторане, у дочки двадцатилетие. Я обязательно приду! Только вот все эти поздравительные речи кончатся, и я смотаюсь. Не сердись, девочка.
– Да мне и некогда сердиться, что ты! Я тут… веселюсь напропалую! Не беспокойся, любимый, меня тут молодые люди утешают.
– Лян! Ну хватит звонить! Давай телефон, – громко произнес Корнеев, явно поддерживая легенду про молодых людей.
– Ляна! Ты мне… ты мне смотри там! Что еще за молодые люди?! – закричал Данил, забыв про конспирацию. – Я сейчас же приеду! Слышишь?
– Не торопись, любимый, все хорошо… у меня! – И она отключила трубку.
Корнеев молчком взял телефон и кивнул на окно:
– Разошлись, наверное. Пойду я…
Лянка хотела его позвать к себе. Гости разошлись еще не все, она-то точно знала – еще Милка не выскочила, и маменька опять же… а остальные и впрямь ушли. Зато сейчас самое время посидеть спокойно, поболтать, послушать музыку и, может, даже потанцевать с Корнеевым. Но тут зазвонил ее телефон.
Лянка взяла трубку и нажала на полное отключение. А пока она возилась с телефоном, Корнеев легко спрыгнул с кузова грузовичка и подался в сторону.
– Корнеев! – крикнула Лянка.
Но он не ответил. Она слышала, как он уже с кем-то говорил по мобильнику:
– А почему я должен ее звать? Да не хочет она подходить! И вообще – некогда ей. Не звоните сюда больше.
Может быть, он что-то еще говорил. Но она уже не слышала.
Дома было уже чисто и прибрано. На кухне возилась с посудой Милка, а маменька сидела рядом, уплетала какой-то салат и учила девушку жизни:
– Ты, главное, не позволяй садиться себе на шею! И что это за мода у мужчин пошла – усядутся вот такой клуше на шею, а она еще и радуется! Тоже мне, насест нашли! Порядочные мужчины сами женщину содержат, запомни, Ми-Ми!
– Да где их взять, порядочных-то? Их уже давно разобрали! Женатые…
– И что?! Жену не бросил и тебя не бросит, верная примета. А что холостые? Ни на ком не женился и на тебе не женится! Это ж ясно!…Ой, там кто-то пришел… Ля-я-я-яночка! Ты где была, детка?
– Гостей провожала, – поежилась Лянка и вдруг попросила: – Мам, а можно я у тебя переночую, а?
Наталья Максимовна захлопала глазами. Пока она думала, что ответить, за нее уже ответила Милочка:
– Ой, ну конечно, можно! Что ж тебя Наталья Максимовна не пустит к себе на ночь? Чего ты спрашиваешь, правда же, Наталья Максимовна?
Наталья Максимовна, видимо, хотела еще подумать, но такой напор время на раздумья не оставлял.
– Конечно же, Ляночка! Чего уж – на одну ночку всегда пожалуйста! А почему ты у себя не хочешь?
– Да у нее сегодня Данил не пришел, а припрется скорее всего ночью, вот она и хочет сбежать, – пояснила за подругу Милочка. – Ой, да я и сама бы… Наталья Максимовна, а вы меня к себе на ночь не возьмете?
– А чего вам ко мне? – вдруг усмехнулась маменька. – Вы оставайтесь здесь, а если кто к вам будет ломиться – не открывайте да и все! Вдвоем-то вам легче будет с собой справиться! И главное, девочки, запомните – не поддавайтесь этим коварным мужчинам! Их надо держать в нашем маленьком женском железном кулаке. И пока они не купят вам… ну хотя бы колечко с бриллиантиком, не сдавайтесь!
Девушки твердо решили не сдаваться, а маменька надавала еще кучу наставлений, как себя вести с непокорным мужским полом, и удалилась, наказав строго-настрого двери не открывать и к телефонам не подходить.
– Лян, надо бы свет выключить, – посоветовала Милка, когда они остались одни.
– Сейчас постель застелем и выключим, – возразила Ляна. – Еще не хватало из-за этих… из-за них себе в чем-то отказывать!
Милка только кивнула и помогла расстелить новые простыни. Ляна спала на кровати, а Милочка на диване, но очень скоро подруга перебралась к Лянке на широченную постель – она так себя увереннее чувствовала.
– А то твой ворвется, а я тут… на диванчике. Как вор какой-то! – бурчала она, перетаскивая свое одеяло. – Он и разбираться не станет, вышвырнет на фиг! И куда я такая красивая? В одном нижнем белье?
– Это только твой Пашка не разбирается, – бормотала Лянка. – А мой Даня… он никого вышвыривать не станет! И потом – это что ж, у меня постоянно воры, что ли, на диванах спят? У меня и нет никаких воров!
– Неважно, – отмахивалась Милка. – Зато теперь если позвонят, я… я точно трубку брать не буду. А если на диване – я себя знаю, быстро отвечу, да еще и наговорю всякого…
Конечно же, телефоны звонили. Но Лянка поступила мудро – она просто отключила трубку. А вот Милочка не удержалась и наговорила своему Пашке всяких гадостей. В конце еще и припугнула, что, если тот не перестанет звонить, она вызовет милицию. А это было совсем уж лишним, и Милочка была наказана – Пашка к ней так и не заявился этой ночью.
Однако в дверь очень скоро позвонили. А потом и вовсе стали ключом ковырять замок.
– Лянка! Это твой, да? – испуганно шептала Милочка, прижимаясь к подруге всем телом. – А если он сейчас откроет?
– Не откроет, я на щеколду закрылась, – фыркнула Лянка и удивленно уставилась на подругу. – А чего ты трясешься-то вся? Чего ты боишься?
