– Испортил все удовольствие, – хмуро буркнула Хлоя.
– Змея, – парировал он.
– Обольститель, – фыркнула она в ответ. Однако эйфория, охватившая ее от осознания той неистовой и нежной страсти, которая под внешней холодностью бушевала в ее виконте, уже не покидала ее ни на секунду. – Я действительно люблю вас, Люк, – не в силах удержаться, сказала она, чувствуя, как внутри разгорается безумный огонь желания и любопытства, который он с новой силой зажег в ней.
– Жаль, что вам понадобилось десять лет, чтобы это понять. – Люк улыбнулся особенной улыбкой, неизменно вызывавшей у Хлои непреодолимое желание спорить. Ему нравилось спорить с ней почти так же, как наверняка понравилось бы предаваться с ней любовным утехам, чего он пока не мог себе позволить.
– Это вы тугодум, а не я, – обвинила его Хлоя.
– Безусловно. Иначе разве я смог бы думать о Памеле, когда видел и до боли хотел вас? – признался он, печально покачав темноволосой головой, отчего глаза Хлои снова наполнились слезами, несмотря на испытанную ею радость от того, что они без пяти минут муж и жена. От этого бесконечного ожидания ее чувства пришли в такой беспорядок, что она ощутила вспышку ревности, прежде чем успела сказать себе, что это нелепо, и сердито нахмурилась.
– Но теперь вы наконец забыли ее, верно? – спросила Хлоя, затаив дыхание в ожидании ответа. Она надеялась, но не была до конца уверена в том, что мужчина, переживший такое предательство, сможет снова поверить в любовь.
– Она была кошмаром моей юности, Хлоя. Но сегодня, услышав, что пережил Реверю, я понял, что этот кошмар не идет ни в какое сравнение с несчастьями, постигшими его. У меня была моя любимая Ив, а он пережил настоящую трагедию и пропустил первые десять лет жизни своей дочери. Я очень счастливый человек, дорогая. А через два дня стану еще счастливее. Я этого не заслужил.
– Вот теперь, милорд Фарензе, позвольте мне с вами не согласиться, – тихо произнесла Хлоя, встав на диване на колени так, что смотрела ему в глаза сверху вниз. – Вы, милорд, заслуживаете жены, которая будет обожать вас, желать вас и жить с вами в восхитительной гармонии до конца своих дней. И это хорошо, потому что это именно то, что вы получите, когда я наконец предстану перед алтарем.
– Тогда, клянусь богом, я и вправду счастливейший человек, – отозвался Люк, и в его прекрасных серых глазах появилось что-то подозрительно похожее на влагу.
Хлоя больше не могла заставить себя подшучивать над ним, потому что и к ее глазам подступили слезы, хотя время для слез определенно нельзя было назвать подходящим.
– Значит, Виржиния позаботилась о том, чтобы твоя история имела счастливый конец, несмотря на все твои старания остаться несчастным, старина Люциус, – пропел лорд Мантень, как будто все последние месяцы перед ним разыгрывалась какая-то пьеса, поставленная его почившей крестной матерью, чтобы развлечь его и не дать слишком сильно тосковать о ней.
– На твоем месте я не стал бы иронизировать. Судя по тому, что нам известно, ты можешь оказаться ее следующей жертвой, – невозмутимо ответил Люк.
– Или я, – хмуро добавил Джеймс.
– Слава богу, это определенно буду не я, – вставил капитан Реверю, улыбнувшись младшей из двух подружек невесты.
Верити доверчиво улыбнулась ему в ответ, и Хлоя сказала себе, что должна радоваться.
– Как бы мне хотелось, чтобы Виржиния видела нашу свадьбу, Люк, – прошептала Хлоя, когда они подняли очередной бокал за здоровье друг друга и она почувствовала на губах его жаркий поцелуй. – Она была бы счастлива.
– Да, конечно.
– Виржиния знала, что мы не сможем долго оставаться просто хозяином и экономкой, если ей удастся удержать нас под одной крышей дольше чем на одну ночь, – тихо сказала ему Хлоя. Теперь она не сомневалась в том, что так долго замышляла ее покойная покровительница.
– Мне гораздо больше нравится быть вашим мужем, чем вашим хозяином, миледи, – лукаво шепнул ей на ухо Люк.
– А мне – быть вашей женой, чем служанкой, милорд.
Люк со стоном шепнул ей что-то пикантное, отчего на щеках новой виконтессы вспыхнул румянец, и она стала подумывать о том, что им пора покинуть общество невинных девиц, иначе пылающий между ними огонь испепелит их окончательно.
Глава 20
– Я люблю тебя, Люк. Так люблю, – сказала Хлоя дрожащим голосом, когда пелена наслаждения от того, что она стала его женой во всех смыслах этого слова, рассеялась настолько, чтобы она снова смогла заговорить.
– Вот и хорошо. Тебе потребовалось довольно много времени, чтобы понять, что мой золотой, покладистый характер – это именно то, что тебе нужно, дабы ощутить всю полноту бытия, – пошутил Люк, глядя ей в глаза.
– Ну что за чванство! – рассмеялась Хлоя, бросив на него покровительственный взгляд жены, который, похоже, уже нравился ему.
– Жена, – хрипло произнес он, восхищенно рассматривая золотисто-рыжие кудри, лежавшие на ее голом плече. Люк произнес это слово, как будто пробовал его на вкус, и снова прошептал: – Моя жена.
Хлоя подняла отяжелевшие веки, чтобы увидеть его целиком, голого, как Адам, и невозможно довольного жизнью, и удовлетворенно вздохнула.
– В чем дело? – спросила она сонным голосом.
– Ты моя жена, – сообщил ей Люк, целуя шелковое плечо сквозь спутанную копну огненных волос, а потом посмотрел на нее так, словно его подмывало продолжить и снова поймать ее в ту чувственную сеть, которой он так ловко опутал ее прошлой ночью. – Леди Хлоя Уинтерли – моя жена, – добавил он, с восторгом наблюдая, как ее обнаженное тело блаженно потягивается рядом с ним. – Моя законная жена, – закончил он.
– Мне кажется, мы уже успели подтвердить это, – пробормотала Хлоя, так до конца и не проснувшись. Однако она была совсем не прочь проснуться, чтобы снова почувствовать себя рядом со своим мужем.
– Нет, недостаточно, чтобы меня удовлетворить, – возразил Люк, и галантный порыв дать своей жене возможность прийти в себя от выражений его любви, казалось, вылетел прямиком в окно, когда Хлоя поцеловала его, вложив в свой поцелуй всю любовь, накопленную за десять лет ожидания. – Я люблю тебя, – сказал он, как только смог открыть рот. – Я люблю тебя, моя леди Хлоя.
– Ты ведь не мог вскочить с кровати и прикончить бочку портвейна или целую коробку виски, пока я спала, правда, Люк? Ты говоришь как пьяный, хотя запаха я не чувствую, – заметила она с самодовольной улыбкой, которую Люк явно приписал своим достоинствам.
– Я опьянен тобой, любовь моя. Я невероятно счастлив от первого близкого знакомства со своей экономкой и очень личной компаньонкой, – с улыбкой сообщил он ей.
По этой улыбке Хлоя впервые за десять лет увидела, что Люк полностью раскрепощен.
– Я рада слышать, что милорду Фарензе понадобились мои услуги. Как вы думаете, он будет хорошим хозяином для такой прилежной женщины, как я? – прошептала она, коснувшись той части его тела, которая лучше всего могла доказать это, если бы только новая леди Фарензе когда-нибудь согласилась признать мужчину своим хозяином, в чем они оба сильно сомневались.
