Тяжелый взгляд Удава уперся в мичмана, непроизвольно вызвав у того уже описанный эффект пойманного кролика.
– Ятаган! У вас чем десантура занимается в свободное от нагрева задницами перегрузочных компенсаторов время? Переводит на отходы казенное имущество и устраивает хохмы перед пополнением?
– Никак нет, господин адмирал! Повышаем эффективность приемов рукопашного боя! – с нахальной улыбкой на роже отрапортовал командир десантной когорты.
– В общем, все меня поняли? За приданное вашей двадцатке «оружие» отвечаете головой! И придумайте уже что-нибудь новенькое, а то лет десять как со своими шнурками носитесь как с писаной торбой! Хохмачи! Читать вам его личное дело я не дам. Одно только скажу: он своей чешуей не только веревочки умеет резать. В бою чести он голыми руками ледяного вора завалил и вот этой своей чешуей горло ему перерезал. Смотрите в спарринге не подставляйтесь, а то без ушей останетесь.
* * *
Обладатель парализующего взгляда Голодный Удав пользовался заслуженной славой опытного капитана и активного участника того памятного рейда в глубь территории врага под эгидой Черного Ярла. Этот рейд надолго сплотил человеческие анклавы и разрядил атмосферу тлеющего годами междоусобного недоверия и вечного человеческого стремления добиваться своих интересов силой оружия. Также на какое-то время притихли голоса пораженцев и сторонников «мягкой» политики в отношении агрессивного и могущественного соседа – цивилизации Алых Князей. Вот уже два десятилетия никто не смел оспаривать как внутренние границы человеческого космоса, так и демаркационную зону, за которой простирались чуждые миры. Но запретный плод сладок, и оставшиеся не у дел молодые доны, как и многие другие искатели приключений на свою задницу и неожиданной прибыли в свой тощий кошель, предпринимали постоянные попытки преодолеть блокирующую зону и просочиться в неизведанные и сулящие быстрое обогащение чужие миры. Основной легальной задачей «Длинного копья» было пресекать как эти попытки, так и попытки обратного проникновения во вверенном ему секторе пограничной области. Дополнительной негласной задачей было отслеживание активности боевых единиц противостоящего флота, а также изучение изменений в тактике и средствах слежения и новых возможностей вооружения и других боевых характеристик кораблей Алых.
Кто бы сомневался, что сразу после выхода из дока на орбите Светлой любой рейдер тут же «принимался» системой дальнего обнаружения противника, поэтому путь в рабочий сектор был не так прямолинеен, как могло бы показаться стороннему наблюдателю. Встав на курс и разогнавшись до половины крейсерского хода, корабль прятался под покрывало защитных полей и тут же менял курс и сбрасывал тягу, потом еще и еще раз, и только через неделю, уже набегавшись по кустам, крейсер заходил в район своей ответственности. Удав заводил крейсер по широкой дуге, углубляясь в ничейную зону, считывал накопившуюся на буях наблюдения информацию, восстанавливая и дополняя общую картину оперативно-тактического прогнозирования, выбрасывал еще серию свежих буев и парочку собственных имитаторов, а потом «залегал» там, где его пыталась спрятать система глобального наблюдения и имитации боевой активности.
На этот раз из трех предложенных СГНИБАм позиций Удав выбрал «мешок» в облаке медленно блуждающих по галактике холодных и пыльных комет, еще не пойманных в гравитационную ловушку случайной звезды и не застрявших навечно в ее поясе Койпера. С небольшого расстояния корабль, защитное поле которого так или иначе искривляло окружающее пространство, на фоне этих ничейных булыжников был виден как на ладони. Зато с расстояния в четверть парсека картина менялась кардинально, и булыжники служили отменной маскировкой для здоровенного рейдера. Выбранная позиция было хороша еще и тем, что располагалась на оптимальном расстоянии от пылевых облаков, прижатых к плоскости галактики и, как торная дорога, простирающихся прямо через запретную зону. Все начинающие контрабандисты непременно пытались переться на территорию Алых именно по этой «захламленной дорожке», надеясь на то, что в пылевых облаках их никто не выследит.
Базеры боевой тревоги сорвали дежурные экипажи штурмовиков с насиженных мест, и топот вперемешку с лязганьем личного оружия на несколько секунд наполнил отсеки маточной палубы крейсера. Звено из трех штурмшипов на малом ходу вывалилось из утробы рейдера и, стараясь не сильно досаждать пыльным попутчикам, покинуло зону «залегания» матки. В полутора парсеках от них, на самой границе пылевой облачности, двигалась небольшая группа транспортников в сопровождении пары фрегатов, укрытых слабеньким и порядком устаревшим маскировочным полем. Звено штурмовиков показательно построились в ордер «атакующей розы» и встало на курс перехвата.
– До точки перехвата одиннадцать минут тридцать две секунды.
Фрегаты – видимо, вольнонаемные доны, имеющие некоторый опыт «общения» с Детьми гнева, сняли маскировку, как только поняли, по чью душу эта стая. Просигнализировав извинения, застопорили ход и открыли внешние люки шлюзов для досмотра. Кому охота ремонтировать обшивку после вышибных штурмовых зарядов! А вот транспортники, то ли с перепугу, то ли от отчаянного героизма, кинулись в разные стороны. Они были не вооружены, а инструкция предписывала первым приоритетом при задержании группы кораблей именно вооруженные цели. Возможный расчет на то, что штурмовики «зацепятся» за фрегаты и потерянное время даст им возможность уйти глубоко в пыль, не оправдался. Головной штурмшип, отстрелив два бота, на форсаже помчался за транспортниками, которые, впрочем, двигались неожиданно быстро для своего класса и оснащенности. Два других штурмовика, выбрав оптимальные курсы, тоже погнались за двумя наиболее удаленными целями, и лишь один, самый нерасторопный «грузовичок», остался на некоторое время без опеки. Можно, конечно, было и не гоняться за полоумными, а перепоручить их системе наведения и шандарахнуть трехлучевыми орудиями, одного залпа хватило бы им с лихвой, но это крайний случай, так или иначе на кораблях были люди. Первый сброшенный бот уже подходил к «своему» фрегату, когда Хоаххин почувствовал странное беспокойство и постарался нащупать хоть один живой «взгляд» на втором фрегате, до прыжка на который их двадцатке оставалось не больше минуты. На фрегате не было ни одного живого! Уговаривать пилота бота не оставалось времени, и Хоаххин «заставил» его развернуть бот и дать полный ход. Он был очень и очень занят этой «работой» и в первый момент даже не думал о последствиях возможной ошибки. Но, к сожалению, он не ошибся. Как только броня десантников коснулась корпуса первого фрегата, яркая вспышка ослепила всех, кто наблюдал за высадкой. Еще через несколько секунд по силовому защитному полю их бота заколотили осколки металла, не успевшие сгореть в пекле взрыва. За первым взрывом последовал второй, еще более мощный, но бот быстро набирал скорость и уже отошел на безопасное расстояние от брандеров. Какие-то секунды спасли жизни всей его двадцатке, и Хоаххин, теряя сознание, был счастлив именно этим.
В сознание Хоаххина привел ощутимый шлепок по шлему бронекостюма.
– Курсант, не спи, замерзнешь.
Десантники, для того чтобы освободить внутреннее пространство ботов, высыпали в открытый космос и, ловко маневрируя, двинулись к подошедшему штурмшипу, а опустевшие боты рыскали в поисках аварийных маячков, включающихся автоматически, которыми были оснащены все десантные скафандры. Выловленных бойцов тут же переправляли на крейсер вне зависимости от того, живы они или нет. Штурмшип, собравший высаженных десантников, развернулся в сторону крейсера, и взглядам открылась картина по правому борту. Продолжали догорать расстрелянные баржи транспортов, которые также оказались заминированы. После второго взрыва штурмовики открыли огонь на поражение по преследуемым трем целям, а от четвертого, никем не преследуемого «грузовичка», сбросив с себя обвязку из барж, оторвался скоростной курьер и помчался как раз в сторону пыльного «мешка», в котором отсиживался крейсер. СГНИБа доложила, что в десяти парсеках с противоположной стороны от «мешка» обнаружены десять замаскированных целей, которые начали движение в их сторону. Цели идентифицированы как пограничные «скорпионы» Алых. Уже прилично разогнавшийся курьер находился на расстоянии четверти парсека от крейсера и в этот момент, видимо, прозрел, а осознав свою губительную ошибку, самоуничтожился, лишив Детей гнева удовольствия поговорить с его пилотом. «Скорпионы» резко поменяли курс и ушли из поля зрения систем наблюдения.
