– Господи. – Мне уже просто смешно от того, что она несет и вообще от всего происходящего. – Похоже, придется поднять восстание.
– Незачем так драматизировать. После занятий зайди к секретарю и возьми разрешение на выход. Пусть твои родители его подпишут, и тогда ты сможешь выходить из школы во время обеда. В столовой сидеть тебе не придется, но и на территории школы оставаться тоже нельзя. Это из соображений безопасности.
– Вот спасибо. Как славно, что мне не пришлось драматизировать.
Женщина раздраженно фыркает и уходит, снова стуча каблуками. Она держит голову впереди всего тела и от этого смахивает на диагональную линию. Остается лишь восхищаться этой странной целеустремленностью.
Звенит звонок, и я как никогда в жизни рада вернуться в класс. Я замечаю, как к школе подходит с виду добрая афроамериканская девчонка. Волосы у нее заплетены в безупречные косички, а очки выдают ботаника.
– Привет, – окликаю я ее. – Ты во время обеда уходишь из школы?
– О да, я бы просто не выжила, если бы торчала там каждый день, – она указывает на столовую.
– Там ужасно, правда ведь? А то, может, мне просто кажется.
– Нет, подруга, ты права.
– Впервые в жизни, наверное. Я Леле Понс.
– А я Дарси Смит. Приятно познакомиться. Постарайся как можно быстрее достать разрешение на выход, ты вроде милая, и мне бы не хотелось, чтобы ты там сгинула.
Взять на заметку: достать разрешение на выход или погибнуть.
Взять на заметку: мне не нравится эта школа.
Взять на заметку: а вот Дарси мне вроде как нравится.
Четвертый урок – физкультура. Тренер Вашингтон оказывается приземистой женщиной со стрижкой «под горшок» и двумя серебряными зубами. О, и еще у нее не хватает мизинца на левой руке. Она раздает всем отвратительную неоновую спортивную форму, а затем строем ведет нас в раздевалку, где нам, похоже, предстоит оголиться друг перед другом. Фу. Я католичка и, следовательно, весьма застенчива, поэтому изо всех сил стараюсь не привлекать к себе внимания – я ведь даже не знаю всех этих девчонок по именам и не хочу, чтобы их первое впечатление обо мне сложилось по бежевому спортивному бюстгальтеру фирмы «Найк». Но уже поздно. Худая, но фигуристая брюнетка с большими ясными каре-зелеными глазами и длинными ресницами замечает меня в толпе и, почуяв мою слабость, тут же решает этим воспользоваться.
– Эй, новенькая. – Она ухмыляется. – По-моему, у моей бабушки точно такой же лифчик.
– Как много ты, однако, знаешь о нижнем белье своей бабушки, – не задумываясь, тут же отвечаю я. В раздевалке воцаряется тишина, а Ясноглазка поднимает брови с выражением лица, которое, признаюсь, немного меня пугает. Я сцепилась не с той девчонкой? Она специально очень медленно закрывает дверцу своего шкафчика, словно посылая мне молчаливое предостережение, а затем, перекинув волосы через плечо, уходит.
– Твоя мамаша вчера этот лифчик носила, – бормочу я себе и всем, кто еще слушает. Отлично, Леле, отлично.
Когда мы выходим на поле, тренер Вашингтон проводит перекличку, и я узнаю, что Ясноглазку зовут Иветт Ампаро. Мое же имя Вашингтон произносит как «Ли-Ли», и мне ничего не остается, кроме как поправить ее. Это второе, что вы должны узнать обо мне: я могу по-настоящему взбеситься, если какая-нибудь стерва назовет меня Ли-Ли. А некоторые идиоты даже говорят «Лэй-Лэй» или «Лилли». Что, никто читать не умеет? Мое имя Леле… ЛЕ-ЛЕ. Как в слове «лев». Или «лелеять». Или «укулеле», это такая гавайская гитара. Вот как можно запомнить, ничегошеньки сложного. Я пытаюсь объяснить все это тренеру Вашингтон, но она быстро теряет терпение и продолжает перекличку.
Хочу сказать вам, что контактный футбол – это как-то немного слишком для первого дня в школе. Почему нельзя просто попрыгать «ноги вместе – ноги врозь»? А вот нельзя. Видимо, учителя физкультуры в больших государственных школах получают удовольствие, издеваясь над учениками. Как только тренер Вашингтон разводит нас с Иветт по разным командам, я понимаю, что мне обязательно нужно уложить ее. И вот третье, что вы должны знать обо мне, – я предпочитаю физический контакт. Это не значит, что я глупая, просто люблю решать проблемы, используя свое тело. Ну, пробежаться, потанцевать в одиночку, ударить кого-нибудь, если нужно. Я видела, как решают свои разногласия мальчишки – небольшая потасовка, и все в прошлом. Они словно львы в диких прериях. Но от нас, девчонок, по какой-то неведомой причине ждут, что мы будем спокойно беседовать, словно маленькие леди. Ну да, конечно!
В общем, как только мы оказываемся на поле, я с головой включаюсь в игру. Во мне вдруг возникает чувство, что если я не выиграю этот матч для своей команды, то первый день в школе можно будет официально считать провальным. Но если я выиграю, то стану героиней для себя самой и восторжествую над всеми неудачами, что привели меня к этому. Стоит тренеру Вашингтон подуть в свисток, и вот я уже бегу, прыгаю, подныриваю, прокладывая себе путь через поле с таким рвением, что абсолютно забываю об одном – я совершенно ничего не знаю о контактном футболе. Ой-ой. Сквозь пелену захлестнувшего меня адреналина я вижу, как кто-то бросает мяч Иветт, и устремляюсь к ней. Может, не стоило, может, это неправильно, но я бросаюсь на нее всем телом и опрокидываю бедную тощую Иветт на землю. Но она не собирается так просто сдаваться и вступает в борьбу, дергая головой в разные стороны, и вот – БАЦ! – ее черепушка бьет мне в лицо, как шар для боулинга. Я закусываю губу, чтобы не закричать. Вокруг моей головы, как в мультике, вертятся звездочки, а тренер свистит в свой идиотский пронзительный свисток.
– Так, все, перерыв. Что здесь происходит? – показывая руками жест «тайм-аут», говорит она.
– Ли-Ли напала на меня. – Тьфу.
– Ничего подобного, я пыталась перехватить мяч. Вообще-то, так и бывает в контактном футболе. В который мы сейчас как раз играем. – Я прикладываю ладонь к правому глазу, который уже начинает опухать. Иветт картинно дуется, и тренер заставляет меня сесть. Тут начинаю дуться я, в одиночку сидя в углу, злясь на Иветт, на тренера Вашингтон, на того пацана, что кинул мне в голову бумажный шарик, и на моих бестолковых родителей, которые заставили меня прийти в это гадкое, ужасное место.
К тому времени, как я переодеваюсь в свою обычную (читай, пиратскую) одежду, мой глаз уже заплыл и не открывается. Эта дрянь поставила мне фингал!
– Ты же в курсе, что на пирата похожа, да? – бросает мне Иветт, выходя из спортзала.
– Аррр! – кричу я ей вслед. Мне хочется заставить ее пройтись по доске
[4].
Дома родители задают мне тот самый жуткий вопрос, которого до ужаса боится каждый ребенок и который похож на скрип мела по доске: «Как прошел день?»
– Нормально, – отвечаю я, но вдруг меня одолевает приступ честности, и, передумав, я добавляю: – Хотя вообще-то отвратительно. Сама школа просто огромная, и все там считают, что круче них никого нет.
