Стал слышен веселый и пьяный гомон трибун, но тут же стих и он – утомленные долгой программой люди замолкали, готовились к новому зрелищу.
Осипший за ночь клоун Тим вышел вперед, вскинул руки и воскликнул:
– Дамы и господа, позвольте вам представить необычного человека. Скажу больше – самого жалкого и глупого из всех людей, что нам удалось найти для вашего развлечения. Восемнадцать лет на белом свете он отравляет жизнь своей матери, своей девушке и немногочисленным приятелям. И сегодня – на ваших глазах – всем страданиям будет положен конец. Поприветствуем Бычару!
Одинокая труба в оркестре провыла несколько тактов бравурного марша и осеклась; трибуны заинтересованно поаплодировали. Я поднял голову и увидел приготовленную на заклание жертву. Тощий длинноволосый парнишка в засаленной майке без рукавов шагнул, словно сомнамбула, в круг света на сцене. Он напоминал наркомана или запойного пьяницу.
Камера выхватила лицо, и режиссер дал его крупным планом на табло. Наружность Бычары никак нельзя было назвать привлекательной: лоб покрывала россыпь угрей, на щеках проросла редкая щетина, сломанный и криво сросшийся нос говорил о вздорном характере.
Мокрые губы его при виде трибун сложились в презрительную гримасу.
– Полюбуйтесь на этого красавца, – расхохотался Тим, – да он же не мылся года три!
– От него, – жалобно протянул Том, – грязными штанишками пахнет.
Ответом был дружный насмешливый гул трибун.
Парень вздрогнул и выкрикнул что-то нечленораздельное, выставив вверх средний палец. Гул усилился.
Только сейчас я обратил внимание на человека, который стоял в тени за спиной Бычары. Высокий жилистый мужчина в кожаной куртке с длинным тесаком, картинно закинутым на плечо. Лицо его было полускрыто алой матерчатой маской, как на средневековом римском карнавале. В прорезях маски нервно поблескивали круглые рыбьи глаза.
– Дамы и господа, – с улыбкой произнес клоун Тим, раскланиваясь, – Бычара просит передать, что желает вам всем тяжело заболеть – и умереть в муках.
Стадион взорвался криками.
Зачем они накручивают людей? – устало подумал я. Все и так уже полны отвращения и злобы к несчастному дурачку. Но где же Нелли? Удалось ей найти Завулона? Достаточно подобраться к нему на расстояние в несколько сотен метров, чтобы он находился в поле ее зрения…
– Вы спросите, дамы и господа, зачем мы привели пред ваши очи этого жалкого урода и рассказали его невыдуманную историю? Узнайте же: сейчас вас ждет действительно необычное зрелище.
Я видел сидящих на трибуне D ребят из лагеря. Интересно: некоторые из них уже догадывались о том, что вскоре произойдет. Их лица окаменели, руки были прижаты к груди. Одна из девочек пыталась закрыть лицо ладонями, но ближайшая вожатая силой заставила ее опустить руки.
А вот и меры безопасности: в тени сцены расположились два десятка Темных с заряженными жезлами. Они хорошо укрылись, я только теперь заметил их неясные силуэты. Тим подошел к жертве и протянул микрофон.
– Признайся, Бычара, почему ты решил уйти от нас в мир иной. Давай, скажи.
Лицо парня сморщилось в мокрый блинчик.
– Вы обещали мне… обещали, что она увидит и поймет…
В это самое время Том весело скакал у несчастного влюбленного за спиной, наставляя ему «рожки» и дергая за майку.
– Мы исполним все, что обещали, дружочек. – Тим провел ладонью по голове Бычары, словно успокаивая ребенка, и тут же с брезгливой гримасой вытер руку о платок. – Ну же, скажи, как зовут ее – женщину твоей мечты?
– Ее зовут Спичка, – заплетающимся языком сообщил парнишка, – Спичуля моя…
По притихшим было трибунам покатилась новая волна ропота. Где-то еще посмеивались, но постепенно общее иронично-брезгливое состояние сменялось непониманием и испугом. Все шло по сценарию: отвращение, гнев и вот теперь – страх. Да, вожатым можно уже сейчас погружать ребят из «Лесной сказки» в Сумрак. И нам их не остановить. Если только в последний момент не вмешается Завулон… вернее, Нелли в его теле.
– Мы исполним твою заветную мечту, Бычара! – воскликнул Тим. – Сегодня ты станешь свободен. А теперь – сюрприз! Мы пригласили к нам в гости твою даму сердца. Сегодня она наконец поймет, как была не права, когда отказала тебе. Почтеннейшая публика, встречайте на нашей сцене Спичку!
Грянула музыка. Вспыхнули новые прожекторы – и в их свете на сцену, щурясь, вышла невысокая девчушка с ярко-зелеными волосами, в джинсах и легкой курточке, увешанной булавками. На ее детском личике было написано недоумение, словно бедняжку только что подняли с постели. Заметив Бычару, она попятилась.
– Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, – атаковал ее плакса Том, – легендарная Спичуля, расскажите, пожалуйста, нашим зрителям, как вы познакомились с Бычарой?
– Ну, мы тусили на Стене… я сперва не обратила на него внимания. Там много таких пацанов.
– Когда же он впервые признался вам в своих чувствах?
– Когда? Да сразу же и признался. В первый же вечер.
– В первый же час, – буркнул Бычара.
– Я думала, он прикалывается.
Тим обежал Спичку кругом и сунул микрофон ей в лицо:
– Милая моя, поведайте же, как обращался с вами этот мерзавец? Он избивал вас? Оскорблял?
– Да как вам сказать, – потерянно сказала девушка, – он бывает груб…
– Признайтесь, он изнасиловал вас? – Клоун сделал кисло-сладкое лицо. – Не стесняйтесь, рассказывайте все, все! Мы ждем подробностей.
На трибунах начался гвалт.
– Подонок, расстреливать таких надо! – кричали одни.
– Сама виновата! Если видела, что он негодяй, зачем спала с ним! – возражали другие.
Тим и Том мелко кивали, поглядывая вокруг. Наконец Тим поднял руки, призывая к тишине.
– Спичка, ты дура, – пьяно пробормотал Бычара, – но я тебя все равно люблю.
– Вот видите, он опять, – в отчаянии пролепетала девушка, – опять со своими признаниями. Я ему сто раз говорила – ты мне не интересен!
– Дамы и господа, – Тим выбежал вперед, – в этой паре жестокость и насилие победили любовь. Но у нашего сегодняшнего героя осталась одна – последняя – возможность доказать роковую глубину своих чувств. После короткого перерыва мы продолжим!
На сцену вышли два молодых вампира, они с натугой катили перед собой круглую деревянную чушку. Когда они уложили ее плашмя в центре – вышла самая настоящая колода для колки дров. Тревожная музыка заиграла громче. Большинство зрителей затаили дыхание, беспокойно ожидая какого-то нового интересного фокуса. Лишь некоторые отворачивались, предчувствуя страшное.
Где же Нелли?..
Я видел, как палач взял Бычару за плечо своей огромной жилистой лапой и подвел к деревянной колоде. Парень в последний раз показал средний палец трибунам, послал воздушный поцелуй Спичке и опустился на колени.
