Сперва одно, а потом и остальные животные остановились и глухо заворчали. Солдаты тотчас присели, те, кто был с арбалетами, вскинули оружие, те, что со щитами, присели за ними. Лейтенант не видел ничего подозрительного в том месте, на которое указывали псы.
Может, кроме куста, что как раз чуть отклонился в сторону, и человека, выросшего как из-под земли.
– Не стрелять!
Мужчина поднялся из замаскированной ямки ярдах в тридцати от них. Был он низким, черноволосым, одетым в кожаные штаны, кожаную блузу и роскошную меховую шапку. Встал, небрежно отряхнулся – было что-то успокаивающее в этом жесте – и двинулся к ним, широко разводя пустые руки.
– Не расслабляться. – Кеннет и не думал верить этому мирному жесту.
Если здесь прятался один – могла прятаться и сотня.
– Стой, – велел он, когда мужчине осталось еще несколько шагов до первых солдат.
Незнакомец остановился, поднял повыше руки и неуверенно переступил с ноги на ногу. Но похоже было, что, по крайней мере, меекх он знает.
– Ты кто?
– Савондели Онг. Говорящий Людей Земли. – Был у него странный акцент: низкий, горловой. – А вы кто?
– Лейтенант Кеннет-лив-Даравит из Горной Стражи.
Мужчина нахмурился.
– Ужасно длинное имя для столь молодого человека.
– Ужасно юморной ты для того, в кого направлена дюжина арбалетов. Ты хорошо знаешь, что означает мое звание и все остальное.
– Откуда эта уверенность, лейтенант Кеннет-лив-Даравит из Горной Стражи?
– Потому что ты говоришь по-меекхански, а это значит, что известно тебе о мире побольше, чем простому клубню, который кто-то вырвал из земли.
Мужчина улыбнулся и пожал плечами.
– Точно, мне бы притвориться, что не понимаю ни слова. Вот только тогда я бы наверняка был уже мертв.
– Наверняка. Чего ты хочешь?
– Знания. Кто вы – мне уже известно: солдаты императора, который сидит на троне в тысячах миль отсюда. Теперь мне хочется знать, зачем вы сюда пришли и когда вы уйдете.
– Потому что козы и овцы нервничают, спрятанные? Прикажи выйти остальным, и поговорим.
– Остальных нет. Я один. Пока что.
Кеннет задумался. Ветер уже трижды сменил направление, а псы продолжали указывать только на этого мужчину. Вероятно, он сказал правду.
– Можешь подойти. Поговорим.
Чужак осторожно обошел солдат и приблизился к лейтенанту. Только теперь удалось заметить, какой он невысокий. Кеннет был среднего роста, но пришелец едва доставал ему до плеча.
– Сядем, – предложил лейтенант.
По крайней мере тогда не придется глядеть на его макушку.
Кеннет сунул меч в ножны, и двое уселись друг напротив друга прямо на землю. Миг-другой мерились взглядами.
– Мы слышали о солдатах императора, но редко видели их здесь. – Мужчина не спускал с Кеннета глаз. – Последних – где-то с полгода назад. Сперва они шли на восток, ущельем, через несколько дней – вернулись. Мы им не показывались.
– Тогда почему показались теперь?
– Потому что горы говорят о великих деяниях. О копытах, бьющих в те скалы, что никогда не знали такого прикосновения, о грохоте фургонов в местах, которые никогда не слыхали такого звука. Горы пойманы врасплох и удивлены.
– А люди, в них живущие?
– Тоже. Хотя некоторые жалеют, что не едет лишь несколько фургонов. Могли бы тогда поубивать их владельцев и забрать все богатсва.
– Владельцы этих фургонов – воины, и едут они на войну. Могли бы порадоваться по случаю тренировки.
– Именно потому есть множество и тех, кто говорит, что раз горы полны удивления, то мы не можем быть хуже них. Окажем уважение, отдадим честь смелости.
– Это мудрые слова. Но что за ними стоит?
Черные глаза чуть-чуть улыбнулись.
– Быстрые слова, точные вопросы. Совсем как воин с мечом. Вы хотите пройти долиной и дальше, ущельем, до самого Прохода Виэрх – или Орла Граней, как вы называете это место, – чтобы найти дорогу через стену Фенройс и выйти прямо на Рог Демона.
– Рог Демона?
– Туда, где начинается большая равнина. Где земля плоска, словно поверхность воды в миске.
– Да. Мы направляемся туда.
– Тогда у меня есть предложение.
* * *
– Они пропустят нас без битвы, но хотят выкуп за право перехода.
Совет проходил в фургоне, потому что снаружи лило. Первый весенний дождь с той поры, как они вышли из долины Амерсен. Кеннет решил, что им и так повезло, в это время года их бы даже метель не поймала врасплох.
Они сидели за столом: Эмн’клевес Вергореф, крупный боутану лагеря Нев’харр, Аве’аверох Мантор, выглядящий словно голодная гончая, и Анд’эверс. Хас и его сестра не пришли. Вся троица всматривалась в лейтенанта, попеременно то хмурясь, то стискивая губы. Похоже, слово «выкуп» пришлось им не по вкусу.
– Выкуп, – отозвался первым Аве’аверох, командир колесниц, подтверждая подозрения Кеннета относительно своего взрывного характера. – Мы должны откупаться от банды дикарей, живущих в пещерах? Сколько их здесь? Двести? Триста? Они лишь пытаются выжать из нас немного богатств, и только. А когда мы дадим им тот выкуп, посчитают нас слабаками и через пару дней потребуют следующего.
– Не думаю. Мы в горах выполняем условия, особенно когда у обеих сторон под рукою оружие. И это их земля, и они имеют полное право взять оплату за переход по ней. Конечно, вы можете пробиться силой. Потеряете два, может, три дня и несколько сотен людей.
Боутану покивал:
– Мудрые слова. Если местные нарушат договор, мы всегда можем дать еще больше богатств, например нашего железа, так чтобы оно им боком вышло. Но войну мы должны вести на возвышенности, а не в горах. Кроме того, похоже, что и лейтенант готов согласиться на их предложение. Почему?
– Потому что я видел ущелье за той долиной. – Кеннет изобразил его размеры движением рук. – Оно немногим шире той щели, которую вы так ловко подготовились преодолеть. Люди, знающие тропки поверху, могут вас крепко притормозить. А за ущельем находится Орлиная Грань, самое тяжелое место на всем пути. С одной стороны там отвесный обрыв: шаг – и человек валится в пропасть, с другой – чуть получше, фургон вполне может проехать. Но ему придется двигаться очень медленно, крепко накренившись: одна ошибка – и перевернется. Там нет возможности маневрировать. Двести человек с луками и арбалетами остановят там армию.
Они обменялись взглядами, Эмн’клевес был спокоен, Анд’эверс – почти равнодушен, и только худой командир колесниц едва ли не кипел.
– Так чего они хотят? – прошипел он наконец.
