– Маша! Да выключи ты этот телевизор… – нервничала Люся. – И где… Маша! Ну куда ты убежала? Малыш, сегодня я с тобой погуляю вечером, иди, побегай по Машиной картошке, там столько места зря пропадает… Маша! Закапай мне в уши капли, пожалуйста! У меня должен быть идеальный слух сегодня, а врач сказала – надо капли!
– Люся, у тебя замечательный слух. Но если тебе нужна уверенность, – уже бежала к подруге Мария, – давай, закапаю…
Люся с невыносимым страданием на лице подставила ухо, и подруга стала тыкать пипеткой в пузырек с лекарством.
И тут случилось страшное – неожиданно звуки исчезли!!! То есть телевизор, который орал, как потерпевший, вмиг умолк, и дикторша на экране только беззвучно шевелила губами да таращила глазищи.
Наступила глухота!!!
– Маша!!! Блин! Ты что наделала? – взревела Люся. – Ты меня оглохла! Оглушила! Ты чего в ухи мне налила-то?!
– Да ничего особенного, чего случилось? – всерьез испугалась Маша. – Люся! Ты чего вопишь-то? Больно?!
– Ни фига не больно, а только… не слышно ж ни хрена!!! – белугой вопила работница культуры. – Выливай обратно! Я ж… блин! Да я глухая теперь окончательно! И так слух не идеальный был, а тут!!!
– Люся… у тебя всегда был прекрасный слух, с чего ты взяла?
– Прекрасный!!! А у него идеальный! А у меня… еще ты тут со своими каплями! Все! Теперь прощай, Бетховен! И Бах!
– Бах, между прочим, тоже глухой был… кажется…
– Как ты можешь! Меня сравнивать с Бахом!!! – ревела Люся. – Мне никак нельзя оглохнуть… у меня сегодня открытие загса-а-а!
– Да с чего ты взяла, что ты оглохла-то? – не понимала Мария. – Все у тебя нормально.
– Да?! Нормально?! Да я даже телевизора не слышу!
– И я не слышу, я ж его специально выключила. Ты ж сама просила.
Люся недоверчиво покосилась на подругу. Хотя… чего уж… Машу же она слышала по-прежнему… Неужели и в самом деле просто выключила?
– Иди и включи… – прошипела Люся.
Маша послушно включила – телевизор завопил с новой силой.
– Ну вот, – пожала плечами Мария.
– Выключи, – снова потребовала Люся и злобно запыхтела: – Маша! Вот ты только что… вот совсем сейчас ты… Маша, я ж могла и из окна выкинуться! У меня чуть… чуть все мечты не скончались! Я уже… я уже распрощалась с большой сценой!.. Просто со сценой распрощалась! Я даже уже подумала, что надо Василису музыке учить, Маша!!!
…Егор привез Люсю к зданию нового загса. Она волновалась ужасно, и даже сама не могла объяснить, почему. Ведь сколько уже этих свадеб провели они с Васей, сколько она сыграла – не вспомнишь, а тут надо же, волнуется чего-то.
К ним подбежала тоненькая девушка:
– Я буду ведущей, скажу, когда начинать.
Мероприятие проходило без сучка без задоринки, видимо, сельчане очень мечтали о коровнике. И Люся уже раза два сыграла что-то бодро-оптимистическое, и вроде бы ничего не предвещало неполадок. Ан не все так безоблачно было в этой прилежно-образцовой деревне.
– Ребята, выручайте! – забежал в небольшую комнатку, где ждали своего выхода Егор и Люся, председатель. – У нас там, понимаешь, номер – выходят три пары, которые прожили вместе больше тридцати лет. Ну, вроде как наказ дают молодоженам. И ведь, едрить твою! Явилась всего одна! Пара-то всего одна нарисовалась! У Козловых Валька никак не может от коровы отойти – той неможется, а у Ваневичей Сидор, мать его разэдак, пьет! Выручайте, а?
– Да вы что?! – вытаращилась Люся. – Какая ж мы… семейная пара? Да еще больше тридцати лет! У меня отродясь мужа не было! Какие наказы?!
– Ой-й-й, – поморщился председатель. – Да кто там будет смотреть?! Мы б и вовсе этот номер выкинули, так третья-то пара нарисовалась! И с утра уже ходят с этой лентой – «передовик семейного труда»! Прям как дети, честное слово! Ну и… ясное дело, администрация их уже засекла. И даже поинтересовалась – а чего это у нас на всю деревню всего одна крепкая семья образовалась? А остальные, дескать, как же? Ну я и… пообещал, что у нас еще две пары имеются, а остальные просто не имеют возможности… оторваться друг друга, чтобы на открытие прийти. Так они теперь ждут!
– Ну и возьмите кого-нибудь из своих нарядите, – не сдавалась Люся.
– Да кого я наряжу-то?! – уже чуть не визжал от нервного напряжения председатель. – Я вон хотел Наталью поставить, она у нас в магазине продавцом, одна бабенка проживает… хотел ее с Митькой трактористом поставить, так Митькина жена, стерлядь такая, такой визг подняла! А его с ней вывести не могу – ей вот только двадцать пять стукнуло! Ей же самой тридцати-то еще нет, тут же… все вранье на лицо!
Егор серьезно сдвинул брови и вздохнул:
– Ну что ж делать, надо помочь, Люся.
– Так и я говорю! – тут же подхватил председатель. – Вас же здесь никто не знает! Кто скажет, сколько вы лет вместе, у вас же на лбу не написано! И паспорта мы проверять не будем! Да я… я сам во вторую-то пару встал! Со своей первой женой! С моей второй-то… вторая-то тоже… короче, тоже не пролезет. Но… зато вечером дома будет! Я даже подумать боюсь… это еще хорошо, что я Сеньку, дружка своего, послал с Веркой в город, а то б она прямо тут всем космы-то по ветру пустила… ну выручайте, а?
– Нет, что вы! – замахала руками Люся.
– Конечно, такое серьезное дело! – одновременно с ней согласился Егор.
И председатель довольный выбежал.
А уже в следующую минуту к ним в комнатку забежала ведущая и, ухватив обоих музыкантов за руки, поволокла к сцене, на ходу напяливая на Люсю широченную ленту, сделанную, похоже, из старой шторины. На шторе было гуашью ярко намалевано «передовик семейного труда». Егор Львович свою штору надевал сам.
– Вы только стойте и молчите, я все сама скажу, – успокаивала их девушка.
И тут же вытолкала их на сцену.
На сцене уже смущенно топтались мужчина с женщиной весьма взрослого возраста, а рядом с ними гордо тряс шевелюрой сам председатель. Возле него мило улыбалась пышная женщина.
– Олька! Никак своего опять урвала?! – раздавались крики из толпы. – Ты его, кобеля, крепче вяжи, а то ить…
– Да чичас Верка приедет, она ему такого передовика покажет! – откровенно ржали мужики.
– Друзья! – звонким голоском пыталась перекричать толпу тоненькая девчушка-ведущая. – А сейчас слово скажет… Егор Львович Соловьев! Он со своей… э-э-э… любимой женой прожил целых тридцать пять лет! И ни разу об этом не пожалел! Егор Львович, поделитесь секретом, как сохранить нежные чувства на долгие годы?
– А ты лучше б у нашего председателя спросила! – снова гаркнул кто-то из зрителей. – Он для сохранности-то чуйств кажный раз другую жену берет! Вот и сохраняет!
– А ну цыть, Петька! – неожиданно гаркнула женщина, которая стояла в паре с председателем. – Лишу тебя премии-то, довыкаблучиваешься!
