Слова возымели действие – толпа притихла. Видно, бывшая председателева жена была на расправу скорой.
– Итак… что вы скажете? – снова обернулась к Егору девчушка.
Егор вопросов никаких не ожидал, однако ж… умение излагать красиво было его работой, поэтому он проникновенно посмотрел на Люсю, тепло ей улыбнулся и произнес коротко, но весомо:
– В свое время… в свое время мне посчастливилось познакомиться с этой прекрасной женщиной. И я рад! Я до сих пор влюблен в нее, как мальчишка! И я до сих пор ее добиваюсь! Правда! Мне даже страшно представить, что было бы, если бы я ее не встретил!
– А теперь… – вылезла Люся, потому что уже не могла слушать эту неприкрытую ложь. Она шепнула ведущей пару слов, и пока девчонка носилась в их комнату, добавила: – А теперь я хочу посвятить всем нам вот эту прекрасную песню… сейчас вот только инструмент принесут… Сейчас…
Наконец девчонка притащила аккордеон, и Люся рванула меха и громко взвыла:
– А мы случайно повстречались, мой самый главный человек…
В благодарность за поддержку к ней тут же присоединился председатель. Петь он не умел вовсе, фальшивил безбожно, да к тому же отвратительно знал слова. Песня буквально умирала.
– Представить страшно мне теперь… – терпеливо прорывалась Люся сквозь председательский ор.
– Что я сегодня… м-м-м… как зверь… – орал председатель, нещадно перевирая слова.
– Заткнись! – рявкнула вдруг его дражайшая половина. – Дай послушать, ирод! Давайте сначала, женщина, а то этот… кивин голосящий! Пойте!
Люся крякнула, но послушно начала снова. Теперь красивым поставленным голосом ее поддерживал Егор, а председатель так и мычал, зажатый крепкой дланью своей бывшей… кажется, ему было просто нечем дышать.
Песня сложилась. А ведь не репетировали ни разу!
Люся, довольная и раскрасневшаяся, смущенно кланялась, а рядом так же раскланивался Егор. И вдруг…
– Горько!!! – рявкнул какой-то негодяй. И уже вся толпа скандировала: – Горько! Горько! Го-о-о-орькоо-о!
Первый отозвался на пожелания председатель. Он вытер рот широкой ладонью, а потом по-хозяйски притянул к себе пышную властную даму. Дама вдруг в один миг сделалась робкой, шаловливой и застенчивой. Но председатель крепко поцеловал бывшую супругу в уста сахарные, после чего тут же получил по скуле:
– А пропади ты пропадом, охальник! Вот ить… подкрался! – незлобно ругалась женщина.
Мужчина из второй пары тоже подошел к своей жене и неловко клюнул ее куда-то в область подбородка.
– Да и кто ж так цалует?! – вопила толпа. – А ну, городские, покажи класс! Горько-о-о!!!
У Люси мгновенно лицо обдало жаром. Она посмотрела на Егора, искренне рассчитывая, что он сейчас возьмет и спасет ситуацию! Тот только смущенно улыбался. А потом и вовсе – подошел к Люсе близко-близко, притянул ее к себе и прошептал:
– Прости, Люся, народ просит.
И не успела она еще как следует возмутиться эдаким предательством, как почувствовала его крепкие губы на своих губах.
Как же давно ее никто не целовал… Ну, Малыша она не считает, тот лижется на дню по сто раз, но мужчина!!! А ее вообще-то целовали?…Вот так – точно нет! Чтобы у нее закружилась голова, чтобы под коленками разлилось тепло, чтобы…
Он отпустил ее и тихонько придержал рукой.
– У-у-у-у! – выла толпа. – Ма-а-а-ло!
– Хватит! – вдруг опомнился председатель. – Чай не иротические фильмы здесь показываем! Оль, давай дальше, чего там у нас по сценарию?
Дальше Люся была в каком-то непонятном состоянии. Губы сами собой расплывались в глупейшей улыбке, а глаза… глаза просто боялись натолкнуться на Егора. И еще ее просто переполняло чувство легкости. Ну правда! Сейчас вот, кажется, могла бы и взлететь, если б постаралась.
А праздник все тянулся и тянулся. Потом начались танцы, и, конечно же, сначала под аккордеон – молодежь отдавала дань уважения поколению взрослому. А те просили медленные танго и с упоением толкались возле самого входа в новый загс.
– Все! – вдруг заявил незнакомый молодой мужик, изрядно под градусом. – Мы у вас тетку эту с гармозёй забираем. Она у нас играть будет! Тесть просит! А у яво седни день рождения, так что… ваши не пляшут!
– Позвольте, но как это… не пляшут? – возмутилась Люся. – Я никуда не поеду. Какой еще тесть? Если у меня уже пальцы не слушаются? Вы на время посмотрите!
– Я те, бабуся, чего сказал? – недобро оскалился мужик и склонился над самым лицом Людмилы Ефимовны.
– Ты с кем это так разговариваешь?! – вдруг очутился рядом с Люсей Егор. – Я ведь не посмотрю, что ты на копну похож, сейчас прямо эти аккордеоном и зафигачу!
– А ты-то, мужик, чего взъелся?! – выпучил глаза мужик. – Я ж не с тобой! Ты-то гуляй!
– Это моя жена. Ясно тебе?! – злобно зашипел Егор Львович. – И топай от нее, пока я не разозлился!
– Егор! Успокойся! – всерьез испугалась за своего псевдосупруга Люся. – Егор, ну что ты, как маленький! Этот напился, а ты-то ведь…
– Витька! Ты, что ль, буянишь?! – появился рядом с музыкантами вездесущий председатель. – Я те, Витька, порку устрою, гаденыш эдакий! Ты чего ж это… – тут председатель мило улыбнулся Люсе и пояснил: – Сынок это мой. Старшенький. Гордость моя! Витька, стервец! А ну пошел домой, а то матери скажу, она тебе при всей деревне задницу-то надерет! Не поглядит, что сам с усам!
Парень против отца идти не отважился, а Люся быстренько свернула чужой аккордеон и обратилась к председателю:
– Мы поедем уже, а то…
– Да, – поддержал ее Егор. – Мы уже и так здесь все, что надо, открыли. А драку, простите, вы не заказывали.
Они ехали домой, и Егор Львович беспрестанно ворчал:
– Это ж надо так играть, что тебя прямо со сцены утаскивают!
– Талант, чего уж там, – краснела от похвалы Люся.
– Да какой там талант! Ты играла, как… как мужик в подземном переходе! А если б звучала классика – тебя бы точно не тронули! Никому бы и в голову не пришло заказывать для тестя первую сонату Бетховена! Нет, Люся, мне определенно надо с тобой репетировать в два раза больше! И вообще! Тебе нужен телохранитель!
– У меня есть, – напомнила Люся. – У меня ж Малыш!
– Он не справляется! – рявкнул Егор. – Тебе нужно два! Для такого тельца… – и вдруг спросил: – Люся, какой у тебя размер одежды? Я хочу тебе подарить прекрасный костюм! А то ведь в этой кофточке… – И он осторожно, двумя пальцами потрогал тоненькую, старенькую ткань.
– Знаю… – усмехнулась Люся. – Хочется пожулькать, да?
– Ну да… ее хочется пожулькать и выкинуть. Ты в ней как бабушка из сиротского приюта, честное слово! Ты у меня будешь выглядеть достойно. Люся! Как ты того и заслуживаешь!
