– Ну что ты, Игорь, ну что ты? – заговорила Лиза, прижимая к себе его голову. – Ну куда я денусь?! Да разве ж я уйду! Ха! Да ты меня гнать будешь, я не уйду. Куда ж мне идти?
– Не буду… я никогда не буду тебя гнать… я и не знал, что надо было тебя раньше украсть, и все. И никуда не отпускать… и тогда все будет хорошо.
– Конечно! Конечно, не надо меня никуда отпускать! – с радостью соглашалась она. – Только попробуй теперь меня куда-нибудь отпустить!
Он поднял голову и с горечью произнес:
– Я тебя сегодня обидел, да? Ты знаешь, я умею обижать, не хочу, а получается. А вот извиняться… как идиот какой-то! Никак слов найти не могу. Ты не обижайся на меня, а? Мне, оказывается, еще хуже, чем тебе, когда ты обижаешься.
– Я и не обиделась, – глупо улыбалась Лиза. – Я ж… это… кокетничала! Хотела, чтобы ты подошел, чтобы… Как ты говоришь – хотела полдеревни покорить? Нет! Я хотела покорить только тебя! А ты не знал?
Он вздохнул так громко и с таким облегчением, что, кажется, даже штора колыхнулась вместе с его вздохом.
– А я тебе разве не говорил? – хитро посмотрел он на нее. – Ты уже давно с этой задачей справилась. Я уже давно… покорный ваш слуга.
– У ваших ног созданье ваше! – счастливо пискнула Лиза цитатку из «Собаки на сене» и сунулась головой к нему в плечо.
– Ну и чего ты там делаешь, у ног? – шутливо разворчался Игорь, укладывая ее к себе в кровать. – Надо же… сидит она там черт-те где… созданье наше… иди сюда… замерзла совсем… у ног она…
Лиза проснулась от его поцелуя. Банальнейшая фраза – «хочу просыпаться от поцелуя любимого»! Совершенно дурацкая фраза… потому что Лизавета от счастья мгновенно потеряла последний рассудок и стала полной дурочкой.
– Лиз, я на работу, ты давай, перебирайся к Соне, да еще поспи немного, – заботливо убирал он с ее лба прядки растрепавшихся волос.
– Я тоже встану, – легко вскочила она. – Не бойся, я тихонько, чтобы Симка не увидел.
– Да… Симка… – вдруг что-то вспомнил Игорь. – Надо, чтобы он с Соней сегодня побыл, у нас с тобой дела.
– Да? Интересно, какие же? – заиграла глазами Лиза.
– Оч-чень серьезные, – шутливо насупился Серафимов и направился вниз ставить чайник.
Все утро Лиза просто порхала по этажам, пела и приплясывала. Вчерашняя царапина уже не болела, но она готова была себя еще раз порезать, чтобы только вернуть сегодняшнюю ночь. А может быть, ночь повторится и так, без особенных жертв? Как же здорово ожидать Игоря… ночи… и даже скрываться от детишек тоже здорово. Да, она их любит, как только умеет, но… у родителей всегда бывают ма-а-аленькие секретики от детей! У родителей, надо же! А еще и какие-то дела! Интересно – какие же?
– Сим, ты сегодня с Софьей посидишь, хорошо? – между двумя пирогами деловито распоряжался Серафимов. – Мы сегодня с Лизой за товаром поедем. Там у нас сопутствующие товары будут, и мне женский взгляд просто необходим. Приглядеться надо. А то деньги на руках, надо затариваться.
– Ой, папка! – засияли глаза у парня. – И будем открываться, да?
– Да, – сурово проговорил Серафимов, но не выдержал и заулыбался. – Пора уже, как думаете?
Конечно, они думали именно так! А как же иначе?
– Все! Приеду часа через два, а ты, Лизавета, будь готова.
– Всегда готова! – по-пионерски отдала салют Лиза и сразу же засуетилась: – Сима, если Соня проснется, когда я уже уеду, ты ее покорми… Вот здесь, смотри, здесь пюре, погреешь, а кашу я сейчас сварю. Сначала кашу дай.
Игорь приехал ровно через два часа, и Лиза весело спустилась к нему в машину. Хотела деловито, но никак не получалось. Почему-то сегодня делалось все легко и радостно. И почему бы это?
– Сим! Мы недолго! – крикнула она и помахала мальчишке рукой.
* * *
Василиса сидела перед трюмо и внимательно его изучала.
– Ушатов. Ушатов!!! – требовательно позвала она, твердо зная, что Никита Антонович опять слоняется где-то возле ее комнаты – ждет, когда она соблаговолит встать, чтобы обсудить их вчерашние вечерние посиделки. – Ушатов, выходи, я тебя вижу.
– Василисочка… – немедленно материализовался Никита Антонович в дверях. – А я как раз мимо проходил, и думаю…
– Не лги мне, Ушатов. Ты отчего-то как раз никогда не проходишь мимо моей двери, – поморщилась дама. – Я хотела спросить тебя – а отчего это у тебя такая скудная обстановка? Тебе что, на себя денег жалко? Ты что, не видишь, как другие живут? Домик мог бы и покруче завернуть, чай, деньги позволяют… Запомни, жабистость мужчине не к лицу. Она только женщину премудрой делает… и то только для того, чтобы у мужа деньги вытягивать.
– Тебе ли у мужа вытягивать? Вот ты, Василисочка, вчера у Дремова в «Новой Метле» сколько вытянула? – хитренько прищурился он. – И какой муж может столько дать? Чего? Я не то сказал? Чего ты так… напыжилась вся?
– Да ничего… поедем завтра в книжный, наберем журналов про дом и будем придумывать тебе интерьер! А то людей к себе стыдно пригласить!
– А надо ли? – насторожился Ушатов. – У меня вот никаких людей не было, и ничего!
– В том-то и дело – ничего! А надо бы уже… да и что у тебя на дворе творится? Никакого тебе дизайна, один огород! – фыркала Василиса, потом и вовсе – потянулась, будто большая костлявая кошка, подошла к окну, чтобы этот самый огород и обозреть, и… вдруг насторожилась.
Из окна ее комнаты соседский двор просматривался как на ладони. Конечно, Василиса уже не думала, что может узреть там нечто необычное, но глаза по привычке обегали соседский двор. И вот теперь у соседей творилось что-то неладное.
Двое дюжих мужиков ловко заталкивали в машину двух детей – мальчишку и маленькую девочку. Дети вырывались, извивались, но… ни звука издать не могли – им плотно закрывали рты. А в доме в это время мелькали какие-то тени.
– Никита… – прохрипела вдруг Василиса. – Срочно… слышишь, срочно заводи машину!
Она никогда не звала его Никитой. Никогда. И он… он понял, что случилось нечто необычное. Он только кивнул, хотя она не могла его видеть, она стояла спиной, и стремглав вынесся в гараж. Он даже догадался не слишком шуметь – у соседей что-то случилось, и Василиса знает, что нужно делать! Она всегда все знает.
Василиса уже неслась вслед за ним.
– Гони! Машина такая большая, черная… не джип, а… квадратная такая. Гони! Они детей украли! – коротко объяснила она уже в машине.
– Василиса, пристегнись… я раньше умел здорово лихачить! – скупо похвастался Ушатов.
– Нам бы их не упустить… и в идеале… им нельзя нас заметить. У них в машине дети.
Ушатов кивнул. Пока он еще не слишком понимал, как оставаться незамеченным на проселочной дороге, но… если надо, он постарается.
