– И тут ни убавишь, ни прибавишь, – был вынужден согласиться Иван Капустин. – Водится за мной такой грешок. Работа, знаете ли, нервная.
– Нервная работа у Мэтью, – вдруг вступился за «соперника» Виталий Николаевич. – А у тебя, скорее, вредная, если все время связана с дегустацией.
– Да, вино постоянно приходится дегустировать! – стрельнул глазами Иван Сергеевич. – И, честно говоря, меня от него уже тошнит. Предпочитаю водку, пиво, – облизнулся он, – хоть и нельзя мне, диабет…
– Эту песню я уже слышал, ты и пьешь, и ешь как… – развел руками Виталий Николаевич, не найдя слов.
– Странная вы компания, – посмотрел на них полицейский, который вел машину. – Только что были подозреваемыми по самому громкому делу, а сейчас вас уже везут с почестями. Радоваться надо, а вы недовольны.
– И почему это мы должны радоваться, что нас отпустили? Мы ни в чем не виноваты! – огрызнулась Цветкова.
– Ого! Сколько людей у вашего отеля! «Вечеринка у Децла дома?» – попытался пошутить полицейский, но не нашел понимания в напряженных и измученных лицах своих пассажиров.
Первым из машины вышел Виталий Николаевич и помог выйти Яне. Затем, кряхтя, появился Иван Сергеевич с замотанными в тряпки лозами винограда. Защелкали вспышки фотокамер. К ним хлынула толпа каких-то людей. Яна попыталась даже сесть назад в машину, но их уже подхватили и потащили вверх по лестнице к сооруженной рядом с бассейном трибуне.
– А вот и долгожданный профессор Капустин! Вы заставили нас понервничать!
Глядя по сторонам, Яна думала о том, почему ее минута позора растянулась уже на несколько дней и не думает заканчиваться. Все присутствующие были одеты очень элегантно: мужчины в костюмах, женщины в вечерних платьях. Они аплодировали. Их красивые лица проносились мимо Цветковой. Снимало телевидение, постоянно щелкали вспышки фотокамер. Виталий Николаевич что-то бормотал себе под нос, и Яна поняла, что он матерится. А вот уважаемый господин Капустин, казалось, вообще окаменел.
«Такой ужас даже представить было нельзя», – успела подумать Яна, перед тем как их всех водрузили на трибуну и она оказалась лицом к лицу со своим бывшим возлюбленным Карлом Штольбергом.
По его удивленному лицу и округлившимся глазам Яна поняла, что и ему такая встреча не могла присниться и в страшном сне. Их отношения прекратились четыре года назад по инициативе Яны, которая предпочла афтаназию для их чувств. Правда, если тело угробить было можно, то убить чувства оказалось не так-то просто. После разрыва с Карлом Яне стало совсем не легче. И тут такая встреча – лоб в лоб!
Карл был элегантен и красив, как всегда. Те же смуглая кожа и белозубая улыбка. Правда, фигура стала плотнее и лицо более открытым из-за того, что Карл изменил прическу – отстриг свои роскошные кудри. Но карие глаза словно улыбались и костюм сидел как всегда безупречно. Рядом со Штольбергом находились какие-то красивые женщины в дорогих нарядах и с роскошными прическами.
А Яна… Ну, Яна тоже была в своем репертуаре – с ободранными коленками, розовыми волосами и в футболке с Чебурашкой, в компании майора полиции и профессора с одутловатыми лицами. И то, что профессор оказался, так сказать, щедро сдобрен кровью, тоже не должно было смущать Карла Штольберга.
– Яна? – выдавил из себя Карл.
Виталий Николаевич, которому Цветкова много раз плакалась в жилетку, прекрасно знал все перипетии их отношений, тоже оторопел.
– Царь? Тьфу… князь?
– Просим! Просим! – громко раздалось со всех сторон.
Народ требовал завершить официальную часть и приступить наконец-таки к фуршету.
– Уважаемые гости, – проговорил ведущий церемонии, – сейчас произойдет торжественная передача эксклюзивных лоз винограда, которые Россия дарит дружественной Франции.
Представительный моложавый мужчина с седой головой что-то проговорил на французском языке, и переводчик, несколько сконфузившись, перевел:
– Господин Жак спрашивает, почему академик Иван Капустин выглядит как охотник за головами или Индиана Джонс.
Гости рассмеялись. Да оно и было понятно. У многих крутился этот вопрос в голове. Капустин крепче вцепился в лозы винограда, словно только они и давали ему сил. Яна поняла, что надо спасать ситуацию, и подошла к микрофону.
– Мы участвовали в квесте, проводимом одним региональным телеканалом, и вот… мы здесь, друзья! И этот виноград ваш!
Собравшиеся разразились громкими аплодисментами. Виноградные лозы наконец-то были официально переданы французской делегации, и началась вечеринка.
Яна попыталась исчезнуть под звуки салюта, раскрасившего небо, но была поймана цепкой и такой родной рукой Карла.
– Я так давно тебя не видел!
– Я это чувствую. Ты так смотришь, что дырку сейчас во мне проделаешь, – прошипела Яна, стараясь унять сердцебиение.
– Ты все такая же, – ответил Карл.
– Неужели я и раньше была такая стрёмная? – удивилась Цветкова.
– Стрёмная?.. Что это значит? Я не совсем понимаю, – нахмурился Карл.
Яна махнула рукой и ничего не ответила.
– Каждый раз, когда я бывал в России, я почему-то всегда желал встретить тебя вот так… случайно. Понимал, что это один шанс на миллионов, но все равно об этом думал. И вот мысли материализовались. Я не верю.
– Только не щипайся.
– Что? Тебе опять досталось? Ничего не меняется? – улыбнулся Штольберг.
– А что может поменяться? Все по-старому. Живем вот, трудимся.
– Я видел с тобой твоего друга полицейского. Надеюсь, ничего серьезного не случилось? – спросил Карл.
– А что могло случиться? Он же друг. А если мой друг – врач, то все будут спрашивать, не заболела ли я? Я здесь на отдыхе, – отвела взгляд Яна, подумав о том, что Карл еще не знает про четвертого члена их команды – специалиста по серийным убийцам.
– А этот полный мужчина на самом деле известный ученый? – продолжал допытываться Штольберг.
– А что, не похож? Ну да, ученый. Просто мы попали в передрягу, – попыталась объяснить Яна.
– Это я как раз понял. Ваш внешний вид красноречиво говорит об этом. Но я хотел поговорить о другом. Я очень рад, что судьба вот так нас свела!
Яна чувствовала себя не очень комфортно.
– Знаешь, я хочу уйти. Мне бы ванну горячую принять…
– Как уйти? Мы столько не виделись! – Карл заметно побледнел. – Ты меня что, совсем разлюбила?
– Любовь – эфемерное чувство. Наша любовь навсегда останется с нами, так же как и твои чувства к другим женщинам и мои – к другим мужчинам. Что об этом говорить? – пожала плечами Цветкова.
– У тебя кто-то есть, – вздохнул Карл.
– Пусть это останется при мне. Как сам? Как наследник?
