– Да будет так, – склонил голову Годунов. – Однако же и я должен два условия назвать. Во первую голову, князья не были уверены, что я найду наследника законного престола, и простому слову не поверят. Я должен увидеть доказательства того, что не ошибся, и поведать о них князьям. И во вторую голову, я должен получить согласие наследника на участие в сей рискованной затее, ибо по своей воле московского стола ему никто не уступит. Это будет опасно, княже. На сем пути легко сложить голову или попасть в поруб, гнить в котором до последнего часа мучительной жизни. Я должен получить от тебя ответ прямой и ясный, княже. Согласен ли ты покинуть сей уютный красивый дом и принять на чело свое отцовский царский венец?
– Во имя Аллаха, всемогущего и милосердного, – сложил перед собой ладони сын Булата. Он поцеловал зачем-то кончики указательных пальцев и кивнул: – Я согласен стать русским царем. Да!
15 июня 1554 года
Москва, подворье князей Шуйских
Выглянув на стук в окошко, привратник увидел молодого человека лет двадцати, в добротном синем кафтане с горностаевой оторочкой, в горностаевой же шапке. Под верхней расстегнутой одеждой виднелись атласная рубаха, тисненый замшевый пояс, ножны с костяными накладками. Одежда человека простого, но с достатком.
– Кого ищешь, добрый молодец? – поинтересовался холоп.
– Передай князю Ивану Михайловичу, что Дмитрий Годунов видеть его желает.
– Беда, добрый молодец, – хмыкнул привратник. – Нету Ивана Михайловича. Прощения просит, не дождался. Так получилось.
– Как нет? – удивился Дмитрий.
– Нету… – развел руками холоп.
– А княжна Анастасия Шуйская?
– Откуда ты такой свалился, добрый молодец? – удивился холоп. – Так и ее тоже нет давно. Ужо три года как преставилась, царствие ей небесное.
– Как преставилась? – По спине молодого человека пополз неприятный холодок.
– Так старенькая была уж совсем… – Веселье исчезло с лица холопа. – Хворала, хворала. А как-то утром смотрим – а душа ее уж за реку Смородину отлетела, в мире Золотом отдыхать.
– Проклятье! – Дмитрий ударил кулаком по воротине, до крови прикусил губу. Отошел в сторону, привалился спиной к частоколу и сполз по нему до земли.
В душе молодого человека было черно, пусто и тоскливо. Годунову было невероятно жалко добрую и мудрую престарелую княжну, что успела ему понравиться. Но куда сильнее жалко себя – своих впустую потраченных шести лет. Почему сейчас, почему именно сейчас, когда он наконец добрался до заветной цели?! Кому теперь нужны его старания, его тайный поиск, кому надобен секрет пропавшего царевича, коли ни Шуйского, ни Шуйской больше нет, не существует?!
И куда ему деваться ныне со всеми своими искательствами? В купцы, что ли, от безысходности податься? Ремесло вроде как усвоил… И капитал начальный имеется.
– Эй, ты чего, парень? – Привратник, отворив калитку, вышел наружу.
– Дурак я, дурак… – вздохнул Годунов. – Княжна мне поручение важное дала. Желала при жизни порадоваться. Поручение я исполнил. А Анастасия Шуйская, так выходит, не дождалась…
– Так может… Перед Иваном Михайловичем отчитаешься? Глядишь, хоть награду какую за прилежание получишь.
– Ты же сказывал, его нет? – резко повернул голову Дмитрий.
– Так на службе он. Советником при царевиче Юрии состоит… – Привратник замялся и спросил: – А ты чего подумал?
Мрачный взгляд гостя оказался столь красноречив, что холоп засуетился:
– Ты это, парень… Давай, поднимайся. На двор заходи, воды колодезной выпей, в тенечке отдохни. А там, глядишь, князь и возвернется.
Князь Шуйский вернулся поздно, уже в сумерках. Выглядел он усталым, однако же Годунова призвал в покои сразу и даже налил ему вина в собственный кубок:
– Вот, юноша, выпей и сказывай. Надеюсь, ты не зря пропадал столько лет? Я уже и имя твое запамятовал, и облик!
– Я нашел сына Великого князя Василия, – сказал Дмитрий и залпом выпил вино. – Он жив, здоров и крепок. При нем письма матери, ее вещи, а сверх того я знаю несколько женщин, что видели царевича во младенчестве и способны опознать его по приметам. Он согласен рискнуть и приехать сюда, дабы оспорить царский трон.
– Где он скрывается? Говори!
– Вы с княжной обещали мне место при царском дворе, коли я отыщу наследника, – напомнил Годунов. – Я отыскал. Я бы хотел получить обещанное место.
– Ты его получишь! Где царевич?
– Шесть лет, Иван Михайлович, – покачал головой Дмитрий. – Я искал его шесть лет! Почти треть своей жизни. Я хочу знать, что старался не зря. Дай мне место, княже. И после сего я открою сию тайну.
– На дыбе быстрее и проще получится! – прищурился на него Иван Плетень.
– Дыба, знамо, языки развязывает, княже, – согласился Дмитрий. – Да токмо боярин Кудеяр верит в этом мире лишь двум людям. Мне и княжне Анастасии Шуйской. Княжны, к сожалению, уж нет, – перекрестился молодой человек. – И потому, если ответ привезу не я, Кудеяр гонцу не поверит. Он очень осторожен. Он оберегает царевича по просьбе его матери.
– Эк ты заговорил…
– Ты не найдешь слуги более преданного, чем я, княже, – поклонился Годунов. – Я никогда не пожалею для тебя ни сил, ни времени, ни живота своего. Я не выдам твоих секретов ни под кнутом, ни на дыбе. Я исполню любое твое поручение, даже если оно по силам лишь чертям или ангелам! Но после стольких лет мыканий по всей ойкумене, княже, я желаю наконец обрести уверенность в завтрашнем дне. В своей крыше над головой и куске хлеба. Знать хочу, что старался не зря! Не гневайся, княже, но я хочу получить свою плату.
– Ладно, ступай, – отмахнулся князь. – Через три дня приходи, басурманская твоя душа. Будет тебе место, найду.
Иван Михайлович не обманул и вечером третьего дня вручил молодому человеку тугой свиток с темно-красной восковой печатью:
– Читай, крохобор! С сего дня ты назначаешься постельничим князя Юрия Ивановича, младшего брата государя нашего. Без пути, но с окладом в тридцать два рубля. Завтра же можешь оный в Разрядном приказе получить. Теперь говори!
– Боярин Кудеяр и царевич ныне в деревне Джанкой осели, что в Крымском ханстве стоит, – сразу повеселев, начал рассказывать Дмитрий Годунов. – Хозяйство у них там доходное, и от службы они не таятся. Токмо в походы на Русь не ходят. Но супротив татар иных али схизматиков много раз сражались. Так что царевич наш воин, саблю в руке держать умеет. Вернуться на Русь они оба готовы, однако же поперва желают грамоту крестоцеловальную получить. О том, что здесь их ждут и зла не желают. Грамоту, написанную собственноручно теми князьями Шуйскими, что хотят стать при законном государе первыми, самыми приближенными помощниками, и ими же подписанную.
– Собственноручную грамоту… – задумался князь. – С подписью…
