Пастор Майер, конечно, знал, что небо над южной Германией «смотрят» цюрихские диспетчеры. Но как-то не подумал об этом сразу. Не сопоставил. Выходит, поторопился с выводами дежурный из службы информации, когда сказал ему, что к аэропорту Цюриха это не имеет никакого отношения.
Снова зазвонил мобильный.
– Пастор Майер? – услышал он приятный, но взволнованный женский голос. – Это вас беспокоят из центра помощи пассажирам Swiss Air. Я прошу прощения за ранний звонок, но нам нужна ваша помощь.
– Это как-то связано с авиакатастрофой в Германии?
– Боюсь, что так. Экипаж нашего самолета, который сейчас летит из Барселоны в Цюрих, передал нам сообщение, что на их борту находится один из родственников погибших в авиакатастрофе. Ему, вероятно, понадобится помощь и поддержка. Вы сможете его встретить?
– Да, конечно! Во сколько садится самолет?
– Должен быть в 8:10. Мы попросим экипаж, чтобы они задержали господина Калоева у выхода.
– Как, вы сказали, его фамилия?
– Ка-ло-ев. Виталий Калоев.
2 июля 2002 года
Спустя 8 часов после катастрофы
Клотен, Швейцария
У выхода из самолета Калоева ждал мужчина лет шестидесяти. Ростом под два метра, он в отличие от многих других высоких людей не только не сутулился, а даже наоборот, словно тянулся ввысь еще, создавая тем самым ощущение уверенного в себе человека. Вежливую улыбку воспитанного европейца он прятал за длинными густыми усами, но характерная сеточка морщин вокруг глаз выдавала в нем доброго и веселого человека. По рубашке с колораткой Виталий догадался, что встречающий – священник.
– Добрый день, господин Калоев. Меня зовут Вальтер Майер. Я пастор храма при аэропорту Цюриха, – представился он на английском и пожал руку Виталию. – Мне поручили сопровождать вас.
– Спасибо!
– Вы говорите по-английски?
– Нет, – ответил Виталий на испанском. – Понимаю немного по-английски, но говорю только по-испански немного.
– Тогда нам потребуется переводчик. Давайте пройдем в мой кабинет.
Пока они шли длинными коридорами цюрихского аэропорта, пастор Майер успел договориться о переводчике. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы вспомнить о знакомом знакомых, который несколько лет назад женился на русской женщине, и найти номер его телефона. У пастора Майера, как у любого священника со стажем, есть знакомства на любой случай. Это связи, которые образуются сами собой, как побочный эффект постоянного общения с людьми, к чему, собственно, и сводится его работа.
– Хотите кофе? – предложил Майер, когда они вошли в кабинет.
– Да, спасибо, – ответил Калоев. Он достал из кармана пачку сигарет и вопросительно посмотрел на священника.
– Курите, – пастор кивнул, пододвинул пепельницу и занялся кофе.
Виталий достал из кармана листок, полученный от девушки из окна службы информации в Барселоне, и протянул его Майеру.
– Вы хотите в Юберлинген? – спросил пастор, прочитав написанное.
Виталий кивнул в ответ. Священник попытался объяснить, что за оцепление их, скорее всего, не пропустят, но, заметив, что Калоев его не понимает, предложил подождать переводчика.
Виталий курил одну сигарету за другой, наблюдая в окно за самолетами на взлетно-посадочной полосе. В дверь постучали, и в кабинет вошла женщина средних лет, во внешности которой сразу угадывались славянские корни.
– Катерина! – обратился к ней пастор. – Объясните, пожалуйста, мистеру Калоеву, что зона падения самолетов оцеплена, там работают оперативные службы и посторонних туда не пускают. Если он настаивает, мы можем попробовать проехать, но нужно понимать: есть большая вероятность, что нас развернут.
И все-таки Калоев настоял на поездке. На выходе из аэропорта они взяли такси. До Юберлингена чуть больше ста километров. Водитель проложил в навигаторе маршрут, сообщил пассажирам, что с учетом утреннего часа пик на дорогу уйдет около полутора часов, и включил радио. На местной информационной станции как раз начался очередной выпуск новостей:
«Минувшей ночью недалеко от Юберлингена произошла страшная авиакатастрофа – столкнулись два самолета: грузовой Боинг и пассажирский Ту-154. Самолет компании DHL следовал из Бахрейна в Брюссель. На его борту находились двое пилотов. Ту-154 «Башкирских авиалиний» летел из Москвы в Барселону. В этом самолете было 69 человек, 52 из которых – дети. Школьники из Уфы летели на каникулы в Испанию. На месте крушения еще ночью развернули поисково-спасательные работы, но специалисты сомневаются, что кому-то удалось выжить. Самолеты столкнулись на высоте в 10 тысяч метров. Обломки самолетов, как показал вертолетный облет территории, разбросаны на десятки километров. Разрушений на земле нет. И это можно считать чудом. Некоторые обломки упали всего в нескольких метрах от фермерских домов. По предварительной версии, ответственность за авиакатастрофу лежит на русских пилотах. Вот что сообщил на пресс-конференции, которая завершилась несколько минут назад, министр транспорта земли Баден-Вюртемберг Ульрих Мюллер:
– По информации, которой мы сейчас располагаем, катастрофа произошла в результате недопонимания пилотов. Русский летчик допустил грубейшую ошибку.
Такой же версии придерживается и руководство швейцарской службы авиадиспетчеров, в зоне ответственности которых самолеты находились во время столкновения. Комментирует представитель руководства швейцарских систем управления воздушным движением:
– Диспетчер, как обычно, давал инструкции обоим самолетам, когда стало понятно, что их траектории пересекаются. Сообщил российскому экипажу о необходимости снизиться. К сожалению, пилот не сразу отреагировал, и диспетчеру пришлось несколько раз повторить команду, прежде чем русские послушались и покинули высоту в 11 тысяч метров.
Вызывает вопросы и работа компьютерной системы предупреждения аварийного сближения в воздухе – TCAS
[1]. Как заявил в интервью агентству «Франс Пресс» руководитель отдела технического планирования швейцарской системы авиаконтроля Skyguide, я цитирую: «Сейчас не ясно, был ли включен TCAS на российском самолете, была ли эта система на нем вообще, был ли подан сигнал тревоги – у нас нет информации об этом».
Мы следим за развитием событий. Новые подробности столкновения над Боденским озером уже через 15 минут».
