С каждым часом трагедия обрастала все новыми деталями и версиями, а слов простого человеческого сочувствия, как отмечал про себя пастор, все не было. Он хорошо помнил, как развивались события, когда в Атлантику упал рейс № 111. Маршрут Нью-Йорк – Женева – Цюрих популярен среди чиновников различных международных организаций, представительства которых находятся в этих городах. Только сотрудников ООН на борту рухнувшего в океан самолета было семеро.
Трагедия обрастала все новыми подробностями и версиями, а слов простого человеческого сочувствия все не было.
В Швейцарию летело несколько ученых с мировыми именами и, ни много ни мало, племянник короля Саудовской Аравии. Среди пассажиров были британцы, немцы, французы, швейцарцы, канадцы и китайцы, но абсолютное большинство – 136 из 229 – американцы. И к расследованию катастрофы тут же подключилось ФБР. Социальному статусу пассажиров соответствовало и содержимое грузового отсека. На борту рейса № 111 был контейнер с бриллиантами, 5 килограммов ювелирных украшений из золота и платины, в несгораемом сейфе 50 килограммов денежных купюр крупного достоинства для женевского отделения «Американ Бэнк», картина Пабло Пикассо «Художник», стоимость которой, по самым скромным меркам, оценивалась в полтора миллиона долларов. Уже через несколько часов после крушения самолета руководство Swiss Air не только выразило соболезнования, но и принесло свои извинения родственникам погибших.
Президент Швейцарии – тогда им был Флавио Копи – на экстренном заседании правительства объявил траур и велел приспустить государственные флаги по всей стране. А тут такая трагедия – несколько десятков погибших детей, и ничего! Тишина…
– Виталий, кто был у вас на борту самолета? – спросил священник, когда Катерина закончила переводить услышанное в новостях.
– Жена и двое детей. Сын и дочь. Но они улетали в спешке, и я еще надеюсь… может, не этим самолетом… Можно как-то проверить список пассажиров?
– Это закрытая информация. По телефону ее вряд ли дадут, но я попробую.
Пастор уже знал, что горячую линию открыли при аэропорту Мюнхена. На его звонок ответили после первого же гудка.
– Кризисный центр. Слушаю вас! – раздался в трубке женский голос.
– Здравствуйте, меня зовут Вальтер Майер. Я пастор. Работаю в цюрихском аэропорту.
– Да, пастор! Чем могу помочь?
– Я сейчас сопровождаю к месту катастрофы в Юберлингене человека, который считает, что его родственники могли находиться на борту потерпевшего крушение российского самолета. Его фамилия Калоев. И он хотел бы узнать, есть ли в списке пассажиров имена членов его семьи.
– Пастор, но мы не даем такой информации по телефону.
– Да, конечно, я понимаю. Однако вы можете подтвердить мою личность у вашего священника. Он хорошо меня знает. Я высокий – метр девяносто пять, седой, и у меня длинные усы. Ваш пастор подтвердит вам, что я – это я.
– Хорошо, я свяжусь с ним и сразу вам перезвоню. Если вы тот, за кого себя выдаете, ваш номер есть в нашей базе?
– Думаю, должен быть!
– Какие имена я должна искать в списке?
– Мы ищем пассажиров с фамилией Калоев.
Следующий час пути прошел в тишине. Виталий смотрел в окно и вспоминал, как расставался со своими близкими девять месяцев назад. После отпуска, проведенного во Владикавказе, он снова улетал в Испанию. Диана, которой тогда было всего три с половиной года, никак не хотела отпускать отца. Цепляясь за его одежду, она не просто плакала, а кричала:
– Папа, возьми меня с собой! Не уезжай!
Он пытался ее успокоить и объяснить, что совсем скоро она вместе с мамой и братом прилетит к нему в Испанию. Обещал каждый день звонить. Дочка, обычно спокойная и сговорчивая, в этот раз отказывалась его слушать. Светлане пришлось силой отнимать ребенка от отца, чтобы он не опоздал на рейс. А когда самолет приземлился, жена позвонила и сказала, что у Дианы от переживаний поднялась температура.
Диана, которой тогда было всего три с половиной года, никак не хотела отпускать отца. Цепляясь за его одежду, она не просто плакала, а кричала:
– Папа, возьми меня с собой! Не уезжай!
Виталий вздрогнул, когда у пастора зазвонил телефон. Священник говорил всего несколько секунд. Затем повернулся к Виталию, встретил его взгляд и едва заметно кивнул.
– Мне очень жаль, – сказал он. – Они есть в списке пассажиров…
1-2 июля 2002 года
Момент столкновения и первые часы после катастрофы
Юберлинген, Германия
Если спросить у любого из жителей Юберлингена, что произошло в окрестностях их города в ночь с 1 на 2 июля 2002 года, ответ будет примерно одинаковым.
Клаус Баринк – капитан парома, который курсирует по Боденскому озеру между городами Констанц и Меерсбург:
«Это выглядело так, будто горело само небо. А потом я увидел, как к земле устремились три горящих обломка. Я сразу же подумал, что это может быть только самолет».
Альфред Кнедлер – сотрудник телеканала ARD:
«Сначала я решил, что это гроза, но грохот нарастал. Я выбежал на балкон и увидел в небе огромный огненный шар. Когда он стал падать, я понял, что произошла серьезная катастрофа».
Дирк Дистель – фотограф местной газеты:
«Было около полуночи, я пеленал ребенка, когда услышал какой-то странный шум. Выглянул на улицу через мансардное окно и увидел в небе всполохи огня. Что-то стало падать на землю».
Ирина Пичулина снимала белье на балконе, когда в небе разразились «гром и молния». Огненные шары, ей казалось, летят прямо на многоэтажки – туда, где живет ее дочь с семьей. На улицу выбежали две соседки, закричали снизу: «Самолет упал! Самолет упал!»
Ирина бросилась в комнату, стала тормошить уже спящего мужа. Виктор спросонья ей не поверил. И она чуть ли не силой вытолкала его на балкон:
– Смотри – огонь! Там пожар! Обломки прям на Ленкин дом полетели! Я видела!
Через пять минут Пичулины уже мчались на машине к дому дочери, но не доехали. Сразу за их деревней, Овинген, у поворота на гольф-поле был страшный пожар. Виктор припарковался подальше от огня, там, где уже стояло несколько машин.
– Господи боже! Да что же здесь произошло?! – Ирина вышла из машины и замерла у дверцы.
Издалека казалось, что горит все: и небо, и земля. Пожар жадно поедал высокие ели, дубы и обломки чего-то большого посреди поля в виноградниках, пылал сарай и еще что-то вдали прямо на дороге. Огромные столбы пламени, черный едкий дым, от которого у Пичулиных на глаза тут же навернулись слезы, а в горле запершило. По полю в панике метались фермеры. Человек десять-пятнадцать. Ни полиции, ни пожарных еще не было.
