Он посмотрел ей в глаза. Лицо его было гладким, видимо, он побрился совсем недавно. Лючия с трудом преодолела искушение провести рукой по его щеке.
– Помнишь Флоренцию? – продолжал Логан. – Сколько раз мы бывали в баптистерии на пьяцца дель Дуомо или стояли под куполом кафедрального собора?
– Это потому, что ты помешан на архитектуре и эти памятники располагались совсем рядом. – Она многозначительно посмотрела на него. – А помнишь, как ты очаровывал охранников, чтобы они пустили нас без очереди?
Логан усмехнулся и махнул рукой:
– Все итальянские мужчины от рождения наделены шармом. К тому же мы не были туристами, и охранник это понимал.
– Вовсе нет, причина в том, что ты совал ему в руку немного денег.
Логан откинул голову и рассмеялся:
– О чем ты говоришь?
Она посмотрела на него, и сердце слегка кольнуло. Все же Логан очень красив, он воплощение мечты любой женщины. Она уже стала забывать, как весело им было вместе. Не каждой женщине повезет встретить человека, разделяющего ее взгляды. Почти все подруги завидовали их духовной близости и общности интересов. У многих из них были непродолжительные и бурные отношения со скандалами и выбрасыванием одежды из окна. Ее жизнь с Логаном была полна страсти, но и глубокого духовного удовлетворения. Такого она больше никогда и ни с кем не испытывала в своей жизни.
Лодка остановилась у причала. Лючия встала и тут же едва не упала. Гондольер вовремя протянул ей руку и помог сойти на берег. Почувствовав себя увереннее на твердой почве, Лючия повернулась к Логану. Они стояли на площади Сан-Марко – в одном из самых оживленных районов города.
– Ты готов? – лукаво спросила она.
Он кивнул и опять обнял ее за талию. Они направились к зданию Новой прокурации. Вечером оно подсвечивалось небольшими белыми лампами, это было похоже на множество свечей, зажженных в ночи, и, бесспорно, производило потрясающее впечатление.
До них донеслись звуки музыки из ресторанов. Некоторые из них были известны во всем мире, повара удостаивались множества наград и самых престижных премий, среди них были такие, которые являлись обладателями звезды Мишлен.
Логан указал на лестницу, ведущую к дверям «Рубенса».
– Только после вас.
У нее внезапно закружилась голова. Он никогда не вел себя так официально. Сегодня он слишком серьезен, взрыв смеха на гондоле был пока единственным проявлением эмоций. Только тогда он стал на несколько мгновений тем Логаном, с которым она хотела бы провести вечер.
Ресторан был прекрасен. Льняные скатерти, много свечей и цветов, арфист, наигрывающий приятную мелодию. Зал был полон, немало пар желало поужинать в самом прекрасном месте одного из красивейших городов в мире.
Логан сел за стол и сразу попросил винную карту. Официант принес увесистую папку в кожаной обложке.
Лючия с улыбкой наблюдала, как он делает выбор. Наконец вино принесли, и она с интересом сделала глоток.
– Похоже, эту папку невозможно прочитать и за весь вечер, – сказала она, глядя на толстое меню в руках Логана.
Тот захлопнул папку и подозвал официанта.
– Что бы вы порекомендовали? – спросил он.
Они заказали равиоли с уткой, пасту с белыми трюфелями, карпаччо из рыбы и шницели из телятины с сыром доббьяко.
Еда была превосходной, вино наливалось легко, беседа была непринужденной.
– Чем ты займешься после проекта в Тоскане?
– Если скажу, потом мне придется тебя убить.
– Решил поиграть в Джеймса Бонда? Неужели нечто достойное внимания?
Логан наклонился к ней и понизил голос:
– Выдающееся. Со дня на день должно быть принято окончательное решение. Скажу лишь, что буду работать в Риме. Я буду счастлив получить эту работу, а мой бизнес взлетит на невероятную высоту.
– Разве ты не стал знаменит благодаря палаццо и часовне в Тоскане? Я полагала, королевская свадьба поспособствует тому, чтобы в прессу попали имена всех, кто имеет к ней отношение.
Логан вздохнул:
– Верно. Но это будет шедевр эпохи Ренессанса. Наследие, требующее реставрации для будущих поколений.
– Ты так говоришь, как будто собираешься заниматься фресками Микеланджело.
– Близко к этому.
Лючия едва не выронила вилку.
– Правда?
Логан кивнул:
– Они рассматривают несколько компаний. Время начать работы уже пришло, все зависит от того, кого они выберут.
Лючия нахмурилась. Она знала, как трепетно Логан относится к своей работе, как она важна для него.
– У многих фирм репутация не хуже, чем у тебя.
– Благодарю за комплимент. Ты, случайно, не входишь в состав отборочного комитета?
Лючия рассмеялась. Вино повышало настроение, красивый интерьер и вкусная еда настраивали на благодушный лад. Что же касается общества…
Логан отложил приборы.
– Скажи честно, что бы ты ответила, если бы тебе предложили реставрировать фрески Микеланджело?
Лицо его стало серьезным. Ради всего святого, о чем он?
– Честно? Я бы умерла от счастья. И еще побоялась бы решиться на нечто подобное.
Логан вскинул голову:
– Но ты ведь работаешь в Совете по наследию. Разве не к вам должны прежде всего обращаться в таких случаях?
Она покачала головой.
– Мы лишь одни из нескольких. Я бы не смогла на такое решиться. На меня бы давил груз ответственности и страх перед критиками еще до начала работы. – Она откинулась на спинку. – Шедеврами я предпочитаю любоваться вместе с остальной публикой.
– А Бурано?
– Его работы не столь известны. К ним так внимательно не приглядываются. Твою «Мадонну с младенцем» не видели много поколений, нет записей и детальных описаний произведения. Мне будет приятно показать людям красоту фрески.
Логан опустил голову, потом взглянул на нее исподлобья:
– Как думаешь, отреставрировать можно все? И людей?
По ее рукам побежали мурашки. Казалось, кто-то подошел к ней сзади и вылил на голову ведро воды. Он ведь обещал. Обещал не казаться этих тем сегодня вечером. Лючия резко встала, стул за ее спиной опрокинулся на пол.
Логан вскочил с места. Наверное, он не сразу понял, что сказал. Он метнулся к официанту и сунул тому в руку пачку купюр.
Лючия не стала его ждать. Ей было непросто спускаться по крутой лестнице на высоких шпильках, но она старалась двигаться так быстро, как только могла.
Но площадь Сан-Марко не была готова ее отпустить.
На первом этаже тоже ужинали люди, заполнив все свободное пространство. Площадь была залита светом огней, в мерцании отчетливо угадывались силуэты Часовой башни и собора. В центре площади расположился квинтет музыкантов. Лючия остановилась. Идти прямо на них было не самой лучшей идеей.
