Эмбер подняла брови, бросая ему вызов, и с надменной улыбкой отошла. Он смотрел на ее сексуально покачивающиеся бедра, пока она плыла к спальне, зачарованный и полностью сбитый с толку. Эмбер снова соблазняла его, отвлекая от того, что было важно.
Хостел! Шок смешался с желанием, и Казим не знал, как реагировать. Что она имела в виду, говоря о хостеле? Он покачал головой, пытаясь избавиться от пульсирующей страсти, которая охватывала его при одном взгляде на Эмбер.
– Какого хостела? – Она многое скрывала от него, мучила, и Казиму это не нравилось. – Думаю, тебе лучше рассказать, чем ты занималась, уехав из Баразбина, и с кем.
Сомнения вернулись.
Эмбер вздохнула, но он понимал, что сейчас она не будет против откровенности.
– Какое-то время я жила в хостеле в Париже. Мне неоткуда было ждать помощи и негде жить, так что, принцесса я или нет, пришлось довольствоваться этим. – Эмбер явно отказалась от идеи скрыться в спальне и вернулась в гостиную. – Кто-то из девочек, живших там, сказал, что я могу легко получить работу в клубе. Я не имела представления, что это за место.
– И все равно согласилась.
– Мне нужны были деньги. И кроме того, там я встретила Анни, которая предложила мне пожить с ней и с Клодом.
Ее карие глаза смотрели на него с мольбой, и Казим подавил стыд, который на время вытеснил все остальные чувства.
– Значит, Анни предложила тебе жилье?
Он пытался выспросить побольше, он должен был знать все. Казим не мог допустить, чтобы ее историю опубликовали газеты – не теперь, когда они собираются вернуться в Баразбин.
– Мы подружились. Анни было сложно совмещать работу и уход за Клодом, так что совместное проживание имело смысл. У нас никого не было, ее родители отказались иметь с ней дело. – Взгляд Эмбер был невинным, ее объяснение было столь же правдоподобным, как восход утром.
Казим снова ощутил стыд. Он виноват. Если бы он не был погружен в свои проблемы, то понял бы, что, отослав невесту, делает хуже всем. А ведь он не желал быть похожим на отца. Казим запустил пальцы в волосы. Он оказался хуже – значительно хуже, – чем мучитель матери.
Он взял Эмбер за руки и посмотрел на нее.
– Я не должен был отсылать тебя. У меня был долг перед тобой, и я его не исполнил.
– А теперь ты заставляешь меня вернуться и шантажируешь, используя невинного ребенка. – В каждом ее слове слышалось обвинение.
– Не шантажирую, Эмбер. Это сделка, и в результате мы оба получим желаемое. Я считал, что мы договорились.
Девушка прикусила нижнюю губу, на ее лице была написана нерешительность. Эмбер казалась ему воплощением невинности, и Казим гадал, была ли хоть крупица правды в тех слухах, или это просто злобные дворцовые сплетни из-за английской крови, что текла в ее жилах.
– Расскажи, что произошло с тобой в Англии, когда ты училась в частной школе.
Лицо Эмбер побледнело, но она вздернула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.
– Нечего рассказывать. Ведь ты уже осудил меня.
Его грудь пронзала боль.
– Значит, это неправда?
Казим подошел ближе. Ее поза и ярость во взгляде говорили сами за себя, и он пожалел, что поверил дворцовым сплетникам.
– Да, ручаюсь. Я оказалась в отеле не ради свидания с мужчиной, но чтобы спасти репутацию подруги. Она встречалась с любовником, не я. – Выражение ее лица было ледяным.
– Неужели?
– У подруги был любовник, женатый человек, и она регулярно с ним встречалась. – Эмбер замолчала и взглянула на него. Казим старался сохранить безразличное выражение лица. – Однажды любовник попросил ее привести подругу. Он сказал, что придет не один и мы все вместе пойдем гулять.
– И ты отправилась с ней.
Понемногу все стало вставать на свои места.
Эмбер сглотнула, быстро опустила глаза, а потом снова посмотрела на него.
– Второй мужчина оказался репортером, охотником за скандалами. Я не знала этого и по глупости говорила о том, о чем не следовало. Мы с подругой вернулись в школу, как и раньше, через окно, выходящее на задний двор. На следующий день я получила письмо…
– Как ты смогла с этим справиться?
Казим не помнил, чтобы об этом писали в газетах, да и его советники наверняка упомянули бы об этой истории во время переговоров о браке.
– Мама может быть очень грозной, когда нужно. – Эмбер улыбнулась, но глаза ее были грустными.
Казима тронуло, что она поделилась с ним. Если бы он не прислушался к сплетням… Пульс подскочил от одной только мысли об этом.
– Тогда я верю тебе.
Казим подошел ближе. Честно говоря, он не знал, стоит ли поверить в ее невинность, но сейчас хотел именно этого. И ему нужно было, чтобы Эмбер доверяла ему. Необходимо, чтобы мир увидел их вместе и убедился, что они счастливы.
Эмбер вглядывалась в невероятную глубину глаз Казима, и ее желудок сжимался.
– Чего ты хочешь, Казим? – Она не слышала собственного шепота.
– Чего я хочу? Прямо сейчас? – Он подошел ближе. – Я хочу тебя.
Она опустила глаза. Судя по его словам о слухах, Казим явно не считал ее девственницей. Поэтому он отверг ее?
Должна ли она сказать ему, что совершила только одну ошибку? Швырнула себя ему. Должна ли она признаться, что единственным мужчиной, чьих губ она касалась со дня свадьбы, был он? Эмбер прижала пальцы к губам, вспоминая их недавний поцелуй.
– Ты не хотел меня в нашу брачную ночь.
Она попыталась пройти мимо, но Казим потянулся и схватил ее за руку, заставляя посмотреть на него.
– Я не хотел этого брака. Но у меня был долг. Так я это видел, – проговорил он спокойно. – Ты оказалась не такой, какую я ожидал. Я был зол – на тебя и на свою судьбу.
Эмбер сглотнула, потом глубоко вздохнула.
– Я допустила одну ошибку, Казим, оступилась, и из-за этого ты публично унизил меня и мою семью. Отец все еще не простил меня.
– Сейчас это ничего не значит. – Он убрал прядь волос с ее лица, жест был полон такой нежности, что у девушки перехватило дыхание. Она правда может ему верить? Ее сердце хотело этого, но голос разума предупреждал об осторожности.
Эмбер накрыла руку Казима своей, прерывая ласку, похожую на любовную. Одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы разжечь пожар в ее теле, превратить тлеющие угли в пылающий костер. Если она не отойдет от него, не разорвет контакт, то поддастся и захочет большего. Но это безумие – хотеть большего от мужчины, который отрекся от нее.
– Для меня значит, Казим. – Она попыталась сделать шаг, но он опустил руку ей на плечо, не позволяя двигаться. – Я не могу вернуться в Баразбин. Я не могу быть твоей женой, твоей принцессой. Между нами все время будет стоять один глупый эпизод, заставляя тебя смотреть на меня с отвращением.
