Она собиралась изгнать из памяти даже воспоминания о Димитрисе.
Натали, как могла, утолила любопытство коллег. Она терпеливо объяснила, что ужин носил дружеский характер, а затем притворилась, что получила неприятное сообщение от своего бывшего. После этого она сосредоточилась на семинаре.
Несмотря ни на что, коллеги продолжали наблюдать за ней с нескрываемым интересом. Когда же наступило время обеденного перерыва, к ней подплыла одна из сотрудниц.
– Это правда, что ты ходила на свидание с Димитрисом Макрикостой?
Натали вспыхнула и покачала головой:
– Это было не свидание, скорее деловой ужин. Мы обсуждали мой доклад.
– Какой доклад?
Они с Моник неплохо общались. Но она принадлежала к тому типу людей, которые желают узнавать обо всем первыми.
– К сожалению, информация пока засекречена. – Натали опустила голову и принялась деловито рыться в карманах. Ложь и притворство никогда не были ее сильными сторонами.
– Димитрис не пытался приударить за тобой? Ничего не предлагал? С его-то репутацией это удивительно.
Что ж, Моник попала в точку.
– У него просто необычная манера разговаривать. – Натали с излишней тщательностью наносила помаду. – Он может рассуждать о самых обычных вещах, но тебе кажется, что он пытается завладеть твоим вниманием.
– Я действительно создаю такое впечатление?
Натали стремительно обернулась. Позади нее стоял Димитрис, излучая дьявольское обаяние. Она смутилась, но не из-за того, что он застал ее за обсуждением его особы. Просто Натали почувствовала возбуждение. Димитрис был небрит, едва причесан, в обычных джинсах и рубашке. Под глазами у него залегли темные круги, словно он не спал этой ночью. Ее сердце пустилось в галоп.
Тем временем Димитрис повернулся к Моник:
– Как вам кажется, неприлично пригласить Натали на обед, чтобы поговорить о докладе?
Это было крайне неприлично. Особенно когда он бросил на Натали взгляд, от которого воспоминания о вчерашнем нахлынули на нее.
– Обед уже подан. – Натали дрожащими руками убирала помаду в сумочку. – Я должна присоединиться к коллегам. Я пообещала ответить на вопросы, которые могли возникнуть.
Мысленно она взмолилась, чтобы этот хищник выпустил ее из своих когтей.
– Тео разорился на обед? Он же скряга…
Димитрис отошел от двери, чтобы пропустить женщин. Моник захихикала и удалилась. Не успела Натали сделать вздох, как он снова встал у нее на пути, отгородив от коллег. Зачем он пришел? Она так старалась, чтобы ее легенда выглядела правдоподобно!
– Всем добрый день. Надеюсь, вы не будете против, если я украду у вас два обеда и Натали? Нам нужно буквально пятнадцать минут. Мы поедим у меня в кабинете.
Натали не могла отказаться от приглашения на виду у всех. Они наполнили свои тарелки и поднялись на этаж выше. Все провожали их взглядами.
– Зачем ты это делаешь? – зашипела Натали, когда Димитрис закрыл дверь своего кабинета.
Он поставил обед на край стола, она со стуком опустила тарелку на кофейный столик. Натали не садилась, словно собиралась спасаться бегством.
– Я не знаю, – честно ответил Димитрис и засунул руки в карманы. – Мне никогда не приходилось скрывать свои отношения с женщинами.
Натали недоумевала. Прошлой ночью она смирилась с тем, что Димитрис, получив то, что хотел, больше не интересовался ею. Она была потрясена, когда он позвонил ей, а эти его слова шокировали ее.
Она никак не могла расслабиться. Сердце билось часто-часто, ее бросало то в жар, то в холод, кровь стучала в ушах.
– Я… – Она откашлялась. – Я не очень понимаю, что ты хочешь сказать.
Димитрис нахмурился:
– Мне следует повторить по-французски? Я говорю, что никогда не скрывал своих отношений ни с одной женщиной. Мне не нравится то, что происходит сейчас. Будь готова: скоро все узнают, что мы встречаемся.
– Мы встречаемся? – Натали была совершенно сбита с толку.
– Называй это как хочешь. – Димитрис пожал широкими плечами.
– Важно, как ты это называешь. Ты хоть раз поддерживал длительные отношения с женщиной?
– Это происходило нечасто… Ты сама сказала, что хотела бы завести роман во Франции. К тому же прошлая ночь была просто фантастической. – Его глаза потемнели. – Не так ли? – Ее сердце было готово выскочить из груди. – Существует ли вероятность того, что ты уволишься из компании, чтобы мы могли встречаться открыто?
– Я… Что? Ха! – Натали истерически расхохоталась.
Она обвела глазами кабинет. Все, начиная со стикеров и заканчивая бутылками минеральной воды, было промаркировано логотипом компании «Макрикоста».
– Позволь, я уточню. Ты всерьез предлагаешь мне изменить жизнь ради романа, который, возможно, не продлится и месяца? Нет, я не требую от тебя каких-либо обещаний, – торопливо добавила она. – Просто подумай.
«Я же мама», – чуть было не призналась Натали. Однако это не вязалось с тем, как беспечно она вела себя прошлой ночью.
Женщина, которая хочет оставаться свободной и независимой, сама определять свою жизнь, не должна поддаваться сиюминутному порыву в объятиях мужчины. Даже если он дьявольски хорош, как Димитрис Макрикоста.
– Как ты это себе представляешь? – продолжала она. – Я уволюсь, а ты снимешь для меня квартиру и станешь оплачивать мои счета?
Он холодно кивнул:
– И ты могла бы ездить со мной в командировки.
– Что ты говоришь?!
В полной мере оценив всю низость его предложения, Натали почувствовала себя оскорбленной.
Она направилась к двери, но не успела открыть ее. Мужская рука преградила ей путь.
– Разве это может обидеть? Я действительно хочу встречаться с тобой ни от кого не таясь. Если этому мешают какие-либо препятствия, я уберу их.
Натали посмотрела на него через плечо. Она была оскорблена, но заметила, что Димитрис смущен, а потому остановилась. Они стояли слишком близко друг к другу и тяжело дышали.
– Почему? – Натали задала вопрос, который мучил ее все это время.
Вокруг сотни женщин. Почему он выбрал именно ее?
– Ты прекрасно понимаешь почему. Черт побери, мы были так возбуждены, что даже не успели дойти до кровати.
Никто и никогда не называл ее особенной. С детства ей внушали, что она должна усердно трудиться, чтобы достичь чего-нибудь.
Но этот мужчина смотрел на нее, как ребенок на сладость. По коже пробежали мурашки желания. Натали недоверчиво покачала головой, что Димитрис воспринял как отказ.
– Черт побери, почему нет?
Женщина не должна ничего объяснять мужчине. Но Натали была потрясена степенью его расстройства.
