– На похороны матери я явился с подружкой. Просто не мог заставить себя пойти туда. Представляешь? Никто даже не знал, как ее зовут. Это просто отвратительно, – неожиданно поведал он.
– Адары и Тео там не было?
– Были.
В тот день приехал даже старший брат, Ник. До того дня Димитрис не подозревал о его существовании. Было невыносимо вспоминать, как этот совершенно чужой человек вошел и принялся вещать, как дешевый актер: «Мы не были достаточно близки, тем не менее я скорблю вместе с вами».
– Ты сказала, что у тебя есть брат?
Натали вздрогнула и отодвинулась. Казалось, между ними разверзается пропасть.
Она поправила серебряные столовые приборы. Димитрису показалось, что Натали побледнела.
– Был. Шесть лет назад его не стало. Мы можем поговорить о чем-нибудь другом?
– Прости.
Еще никогда Димитрис не чувствовал себя так гадко. Какое право он имел лезть ей в душу? Кажется, впервые он искренне извинился перед женщиной.
Его ладонь накрыла ее руку быстрее, чем он успел осознать это. Он почувствовал непреодолимое желание сохранить хоть какую-то связь с Натали.
– Знаешь, Тео порой сводит меня с ума, но я не могу представить жизнь без него.
Молодая женщина рассмеялась. Правда, смех был больше похож на всхлип, и, когда она подняла на него свои прекрасные глаза, они были влажными.
– Спасибо. Прошло уже немало лет, но мне до сих пор его не хватает. Я думаю о нем каждый день.
Подошедший официант отвлек их от грустных мыслей. Когда он наконец оставил их, на лице Натали воцарилась улыбка.
– Чем же тебя сводит с ума брат?
Димитрис покачал головой:
– Если мы начнем говорить об этом, я расплачусь.
– Хорошо. А работа? Может, расскажешь о ней?
– Все это скучно.
Димитрис задумался: почему она не интересуется тем, о чем его спрашивают прочие? Бывал ли он в Каннах? Где проводит лето?
Натали пожала плечами:
– То же самое и у меня. Сегодня один из самых ярких вечеров в моей жизни. Нет, правда. А ты наверняка много путешествуешь и встречаешь разных знаменитостей?
– Те, кто считает себя знаменитостью, настоящие зануды. А у тебя, я уверен, есть секрет, и он меня интересует.
– Ты ошибаешься.
Натали решительно отказывалась рассказывать ему о дочери. Она хотела казаться беззаботной, быть женщиной, а не мамой. Ее личная жизнь не имеет для него никакого значения. Это просто ужин.
– Нет, я хочу знать все.
Она покачала головой:
– Ты изменишь свое мнение обо мне. Давай вернемся к тебе. У тебя наверняка полные карманы секретов.
Димитрис настолько расслабился, что чуть было не рассказал ей о Нике. То, что близкие скрывали от него факт существования старшего брата, перевернуло всю его жизнь с ног на голову. С того самого момента он принялся отдаляться от семьи и всерьез задумался над тем, чтобы открыть собственную фирму. Однако его планам не суждено было сбыться. Несколько недель спустя с ним связался Гидеон. Он сообщил о беременности Адары и о том, что Димитрис должен занять ее место на время декретного отпуска. Димитрис снова понадобился, потому что был неотъемлемой частью семейного бизнеса. Некоторое время им удавалось неплохо сосуществовать, затем Адара с упорством, достойным лучшего применения, начала предпринимать попытки объединить семью. Она и Тео постоянно рассказывали о своих детях. Димитрис вновь почувствовал, что оказался на обочине. Страдала его гордость.
Он с трудом отвлекся от безрадостных мыслей и развеселил Натали одной из историй, которые всегда находили слушателей. Димитрис действительно был знаком со многими известными людьми. А брат и сестра пальцем о палец не ударили, чтобы обеспечить присутствие на их мероприятиях гостей первой величины.
Натали была восхищена. Это его не удивило – он всегда легко одерживал победу над женщинами. Он понял это довольно рано и вовсю использовал свой талант.
Однако сегодня Димитрис искренне наслаждался ее вниманием. Огорчало одно: Натали желала слушать его, тогда как ему самому хотелось узнать об этой удивительной женщине как можно больше.
Они оба едва прикоснулись к ужину, прикончили бутылку вина и теперь лениво потягивали кофе. Отказавшись от рассказов о личной жизни, молодые люди с увлечением делились своими интересами, обсуждали светские сплетни, места, где бывал Димитрис, которые мечтала посетить она.
– Ты же свободная женщина. Бери билет и садись в самолет, – посоветовал он. – Что тебя удерживает?
– Я уже пустилась в путешествие. – Натали очаровательно улыбнулась и опустила глаза. – Ужин на берегу Сены… Что может быть приятнее? Спасибо за прекрасный вечер. – Она посмотрела ему в глаза. – Отправляясь в командировку, я надеялась, что приключится что-то подобное.
Димитрис не без удовольствия подумал: «Эта женщина действительно хочет, чтобы ее соблазнили». Он почувствовал легкое возбуждение.
– Любишь танцевать? Мы могли бы поехать в клуб.
– Я… Но сегодня четверг. – Однако ее взгляд сказал ему, что Натали испытывает искушение.
Он ухмыльнулся:
– Кажется, теперь мне понятно, почему у тебя нет никакой жизни помимо работы. – Он подозвал официанта и попросил счет.
Она рассмеялась:
– Похоже, начальник считает, что деловую этику незаслуженно переоценивают.
– Я не твой начальник, – не преминул напомнить своей очаровательной спутнице Димитрис. – Ну же, я не сомневаюсь, что в твоем списке дел во Франции стоит покорение танцпола в ночном клубе.
– Да, но… – Натали покачала головой и сморщила носик. – Я неподходяще одета.
– Поверь, настоящие завсегдатаи никогда специально не одеваются для похода в клуб. Они приходят туда по велению души.
– И их порыв останавливает охрана на входе.
– Ты очаровательна! Не переживай, мое имя всегда есть в списках.
Наверняка она перебрала вина, но Димитрису было невозможно отказать. Они, взявшись за руки, вышли из ресторана. Он помог Натали сесть вместе с ним на заднее сиденье.
Всю дорогу Димитрис не спускал с нее глаз.
– Это не самая лучшая идея. – Натали отчаянно цеплялась за последние нити благоразумия.
Она посмотрела на него, и его улыбка стала еще шире.
– Тебе кажется, что это превращается в нечто большее, чем ужин?
– Ты из тех людей, которые во что бы то ни стало добиваются своего, верно?
– Да, – спокойно ответил он.
– Что ж… – В отчаянии она пригладила волосы. – О-о, мы даже не попадем внутрь!
Машина остановилась у тротуара. Очередь в клуб, состоящая из разодетых в пух и прах людей, мокнущих под дождем, растянулась, наверное, на несколько километров.
