– К счастью, отчаянная смертельно жестокая драка, случившаяся между мистером Сиборном и двумя самыми опасными злодеями Лондона, подняла много шума, который я услышал, возвращаясь от клиента. Леди быстро пришла в себя, собралась с силами и стала громко звать на помощь. Между нами говоря, злодеев удалось спугнуть, хотя, кажется, один из них был смертельно ранен во время потасовки с вашим кузеном. К несчастью, мистеру Сиборну нанесли ножевые ранения в грудь, поэтому леди настояла, чтобы мы вернулись в ее жилье, чтобы как следует промыть их и вызвать врача. Они поженились спустя месяц, я был свидетелем. После свадьбы они уехали из Лондона в неизвестном направлении. С тех пор мистер Сиборн находил меня примерно через каждые полгода, чтобы узнать подробности о врагах покойной жены и о событиях в его семействе, однако он взял с меня слово никому не говорить о наших встречах и даже о том, что я когда-либо встречал его. После нападения я слышал, что им в Лондоне не давали покоя. Наверное, они поступил разумно, взяв с меня такое обещание. Никто не заподозрил, что скромный юрист знаком с мистером Сиборном, так что я мог не опасаться нападения того злодея.
– Значит, моему кузену известно, кто этот негодяй? А если так, почему он не привлек его к правосудию?
– Это более запутанное дело, чем может показаться, а ставки высоки.
– Минутку. – Джек снова прервал его. – Ты только что сказал «покойная жена Рича»?
– Мне жаль, ваша светлость, но миссис Ричард Сиборн умерла три года назад при родах.
– Бедный Рич. Значит, он приходится и отцом, и отчимом ребенку своей жены?
Мистер Питерс молча кивнул.
– Женившись на ней, когда она уже носила ребенка, полагаю, этот благородный идиот собирался настоять на своем отцовстве?
– Я предупреждал их, что это осложнит все, но мистер Сиборн настаивал, что это единственная возможность уберечь ее от дальнейших нападений.
– Он всегда был безрассудным дураком, несмотря на свою темную и опасную репутацию.
– Вы знали мистера Ричарда Сиборна намного лучше, чем я, хотя, должен признаться, его решимость граничит с упрямством. Несмотря на то что ему очень хотелось замутить воду, мне удалось раскопать доказательство, что ваш кузен покидал страну во время одной из так называемых деловых поездок на континент. Это произошло во время бегства мистера Сиборна. Отцовство мальчика от первого мужа по закону нельзя поставить под сомнение, несмотря на все попытки подобного рода.
– Рич, по крайней мере, обрел смысл жизни с Аннабель Деморберей и ребенком.
– Совершенно верно. Покойная миссис Сиборн была незаурядной женщиной.
– Так почему же он сейчас решил нарушить молчание? Спустя три года после ее смерти? Питерс, почему он разрешил рассказать нам все это? И пожалуйста, не пытайся убедить меня в том, что он лишь по чистой случайности решил выйти из забытья?
– Понятия не имею, в чем человеку моей профессии трудно признаться. Видно, мистер Сиборн пришел к выводу, что ему и детям больше нельзя прятаться, но почему он решил сказать об этом сейчас, а не в прошлом месяце или в течение года, мне непонятно. Похоже, он озабочен, возможно, из-за опасений за будущее сына покойной миссис Сиборн.
– Чего именно он опасается? – Джек Сиборн взглянул на посетителя так, что тому стало ясно – давно пора рассказать о возможностях врагов мальчика.
Когда гость закончил свой рассказ, Джек был готов согласиться, что его кузен поступил правильно, когда сбежал, опасаясь угроз.
* * *
Рич недовольно смотрел на костер. Во время летнего зноя топить камин не было надобности. Сегодня ему с детьми придется ночевать в доме. Он сидел на опушке, где они завтракали в то утро, когда Утрата вошла в его жизнь. Думал о своей глупости и трусости. Если бы не был таким глупцом, она сейчас бы сидела рядом с ним. Они были бы довольны друг другом и не думали ни о чем. Она штопала бы разорванную одежду детей, прося его рассказать о своих приключениях, Хэл и Сэлли жадно слушали бы его. Они провели бы лето, любя друг друга и живя безбедно остальное время.
Он вспоминал дни, когда тайком доставлял шпионов во Францию, продавал вино и секреты, если можно было заключить выгодную сделку. Его неожиданные исчезновения из светского общества почти никто не замечал с тех пор, как он стал проявлять пристальный интерес к прелестным женщинам. Видя это, сплетники качали головами и гадали, какую красавицу он завлек в свою берлогу, чтобы та услаждала его, пока ему не надоест.
Он вряд ли стал бы рассказывать об этом Утрате или детям. Возможно, им лучше не знать, сколь пустым джентльменом когда-то был Ричард Сиборн. Континентальная блокада Бонапарта лишила его возможности заниматься темными делами задолго до того, как он встретил Аннабель, но он считал, что к тому времени тайная жизнь стала его второй натурой. Во всяком случае, он долго был Орландо Крейвеном, и при мысли о том, чтобы вернуться к прежним делам и обязанностям, усомнился, действительно ли желает снова стать Ричем Сиборном.
– Идиот, – упрекнул он себя, переворачивая рыбу над огнем, чтобы та не подгорела.
Труднее всего было перенести отсутствие мисс Роуан. Ему не хватало ее все время. Он не мог представить ни одного дня, чтобы не желал ее, когда просыпался утром. После того как она уехала, Рич стал настолько груб, что даже дети стали избегать его. Они убегали к Кейзиа. Призрак Клеопатры, дочери Кейзиа, донимал его, точно зубная боль. Ничто больше не казалось ему столь надежным, как несколько месяцев назад. Отпустить мисс Роуан было огромной глупостью. После ее потери Рич понял – ему не достает смелости бороться даже за то, что дорого, противостоять попыткам отнять это у него. Давно пора подумать о том, как обезопасить детей, затем ради них самих найти мисс Роуан.
А что, если она забеременела? Ему стало дурно, он испытывал отвращение к себе. Возможно, он сделал ее несчастной, вычеркнув из своей жизни, будто она ничего не значила. Рич бросил половину рыбы терпеливо ждавшему Атласу. Мысль о том, что мисс Роуан осталась одна с его ребенком, не давала покоя. Он сжал кулаки, захотел напиться до потери сознания. Это желание чуть не взяло верх над ним. Мужчине с двумя детьми, которые во всем зависят от него, нельзя топить горе в вине.
Рич думал о том, что надо отвести детей к его матери или Персефоне, тогда ему можно будет отправиться на поиски возлюбленной. Но Хэл может стать добычей злодеев, стоит только ему покинуть лес в облике Рича Сиборна. Даже если бы он нашел мисс Роуан, та, возможно, не приняла бы его, явись он, завернувшись даже в листья из золота. Даже если стал бы осыпать ее алмазами и жемчугом, умоляя о прощении. Рич не мог подвергать сына опасности, пока Мартагон устроился в доме Хэла, готовясь присвоить древние титулы и завладеть имуществом Лунди, после чего можно будет запугивать других и заставлять их выполнять свои желания.
При мысли, что Джек станет презирать его, услышав, как он поступил с леди, которая пришла к нему, оказавшись в беде, Рич поежился от холода. Признал себя виновным в том, что стал трусом, что соответствовало имени
[9], которым назвался, когда женился на своей первой любви, и скрылся, вместо того чтобы смело встречать ее врагов и рискнуть большим, чем мог потерять. Он полагал, что любовь – дьявол, когда считал бессонные ночи и мучительные дни, которые пережил после того, как, словно ненужную вещь, отправил мисс Роуан восвояси. Он любил Аннабель, страстно и на всю жизнь. Когда мисс Роуан случайно вошла в его жизнь, Рич твердил себе, что желание еще не любовь. Оправдания звучали в его ушах издевательством. Сейчас уже поздно признаваться, что он тоже любит ее.
