– Я уже говорил про свое обещание вашему брату. И я намерен его сдержать. – Они прошли назад через весь офис и направились к лифту. – Сюда, дорогая моя.
Чарли не могла избавиться от чувства, что он переиграл ее. В чем именно, она не понимала до конца. Одна ночь у него в доме – это не так уж страшно, верно? Она первым делом забронирует отель в Милане, а как только закончится презентация, вернется в свой уютный коттедж, к своей тихой жизни.
Алессандро закрыл дверь в свою квартиру и посмотрел на Чарли. Она не сказала ни слова с тех пор, как они покинули офис, но, несмотря на это, неловкость, воцарившаяся между ними, усугубилась. И он теперь всерьез сомневался в том, что это было здравое решение – привезти ее сюда.
– Комната для гостей готова, – сказал он коротко, желая установить границы между ними.
– Спасибо, – ответила она почти шепотом.
Он смотрел, как она двигается по его квартире, придирчиво рассматривает коллекцию предметов искусства, и пытался понять, что означает выражение ее лица. В доме не было ничего современного – как снаружи, так и внутри. Его апартаменты не имели ничего общего с суперсовременным офисом, который они недавно покинули. Именно этого он и добивался, когда обставлял свой дом.
Чарли прошла к балкону, посмотрела с него на оживленные миланские улицы. У него появилась пауза, чтобы обуздать вновь овладевшее им пылкое желание. С тех пор как она коснулась его своими губами, что-то в нем неуловимо изменилось, и он боялся, что эти перемены необратимы.
– Хотите что-нибудь съесть или выпить?
– Нет, спасибо. Я устала. День выдался неожиданно долгий и насыщенный. А мне завтра надо быть на высоте. Пойду лучше отдохну.
Чарли направилась к гостевой комнате, а Сандро смотрел ей вслед, обуреваемый все тем же ненасытным желанием. Он изо всех сил сжал ручку сумки – он дал слово Себу и сдержит его, чего бы это ни стоило.
Мысль о друге, о его бизнес-партнере, который, кстати, последний останавливался в гостевой комнате, снова заставила его терзаться муками совести – он должен был заметить признаки беды, разглядеть проблему. Сейчас уже ничего не исправишь, но он, по крайней мере, может скрыть горькую правду от любимой сестры Себа.
– Ваш брат тоже какое-то время жил у меня, в этой самой комнате. Вы знали это?
– Нет. – Чарли была искренне удивлена. – Не понимаю, он же вроде бы искал съемное жилье.
– Да, это так. – Алессандро распахнул дверь в комнату, вошел, и Чарли последовала за ним, оглядываясь вокруг. Не было никаких признаков того, что в комнате останавливался хоть кто-нибудь вообще. – Это было правильное решение. Мы же работали над одним проектом.
– Он в итоге куда-нибудь переехал? Или это было его последнее пристанище?
– Последнее.
– Но где же его вещи?
– Я отправил их вашему отцу.
Словно не веря его словам, Чарли снова оглядела комнату, большую кровать, шкаф с ящиками.
– Понятно…
В воздухе повисла гнетущая тишина. Сандро не мог найти слов, чтобы продолжить разговор. Что бы он сейчас ни сказал, это причинит ей боль.
– Тут есть еще одна комната, поменьше. Если вы предпочтете…
Чарли помотала головой.
– Я хочу остаться здесь. Пожалуйста!
Вот сейчас он и впрямь сомневался в том, что не сошел с ума окончательно. Он не только осмелился поцеловать Шарлот, но и поселил ее в той самой комнате, где Себастьян провел свои последние дни. Он обещал своему другу приглядеть за его сестрой, позаботиться о ней – а сам только и делает, что усложняет эту задачу. И правду скрывать становится все труднее и труднее.
Глава 4
– Хорошо спалось? – спросил Алессандро у Чарли за завтраком.
Она смотрела на него и любовалась. Джинсы и рубашка сидели идеально, подчеркивая все достоинства фигуры и не давая ей сосредоточиться на чем-то еще. Мысли о неотразимом итальянце, которого она целовала прошлой ночью, это совсем не то, что ей сейчас нужно.
– Да, спасибо, – ответила она, потягивая свежевыжатый апельсиновый сок. Сон в комнате, где жил Себ, должен был придать ей сил, но этого не произошло. Наоборот, она всю ночь оплакивала брата – это помогло выплеснуть накопившуюся печаль, но не дало успокоения.
Сандро задержал взгляд на ее лице. Темные круги под глазами, конечно же, рассказали ему, что спала она из рук вон плохо. К счастью, ему хватило ума не развивать тему сна дальше.
– У меня есть несколько дел, связанных с презентацией, но мы также можем заехать в офис или на испытательный трек.
Испытательный трек. Эти слова вернули Чарли в прошлое, когда она проводила на трассе все свое время вместе с отцом и братом. Именно там она по-настоящему научилась водить – к неудовольствию своей матери.
– Я бы хотела увидеть автомобиль, – задумчиво сказала она. – Я давно не была на треке. – И ей так не хватает трепета и восторга, связанных с этим местом. Ее сад, ее священное убежище, внезапно показался ей унылым и скучным.
– Да, – Алессандро поставил на стол пустую чашку. – Себ говорил мне, что гонки занимали большое место в вашей жизни.
Чарли упорно разглядывала стакан с соком, не в силах выдержать пристального взора Сандро. Он заставлял ее чувствовать себя уязвимой.
– Да, я провела на треках немало времени.
– А что об этом думала ваша мама?
– Против увлечения Себа машинами она не возражала.
– Тут так и просится «но», – заметил он.
Вот этот момент она бы лучше обошла – очень уж большое «но». Интересно, много ли успел рассказать Себастьян? Знает ли Алессандро, как сопротивлялась мать ее увлечению миром гонок? Она ненавидела подобный стиль жизнь, ненавидела, как ее муж флиртует со всеми женщинами подряд. Ей совершенно не хотелось быть на втором месте, так что она бросила дом, семью и несовершеннолетних детей.
– Матери не нравилось, что я туда хожу. Она не думала, что я когда-нибудь буду водить машину и тем более что моя работа будет связана с автомобилями. Ей хотелось, чтобы я вела себя более женственно, а не как мальчишка. У нас была настоящая война по этому поводу. – Сейчас она уже не испытывает горечи из-за этого, понимая, почему мать хотела удержать ее подальше от мира гонок. Но сейчас не время вдаваться в подробности. Тем более не стоит посвящать в детали Алессандро.
– Теперь я понимаю, – он улыбнулся, – почему вы хотите, чтобы вас называли Чарли. Вам хочется подольше оставаться сорванцом.
– Что-то вроде того.
– Но вы красивая женщина, Шарлот, зачем же скрывать это? – От его внимательного взгляда у Чарли заколотилось сердце. Стараясь сдержать волнение, она прикусила нижнюю губу.
– Я была бунтующим тинейджером, – пояснила она. На ее щеках тем временем появился румянец, и она отвернулась, чтобы скрыть его, и стала смотреть сквозь окно на миланские улицы. Пожалуй, пора сменить тему. Она и так сказала больше, чем надо. – Мы можем выйти прямо сейчас?
