– Мне всегда нравилось это место, – ответил Мано. – Лет в тринадцать – четырнадцать я приходил сюда с друзьями, и мы притворялись, что умеем седлать волну на серфе. Удивляюсь, как никто из нас не погиб. Волны здесь для настоящих профессионалов, но нам хотелось повыделываться перед девчонками.
– Не могу поверить, что ты рисковал жизнью только для того, чтобы произвести впечатление на девочек. – Пейдж показалась такая идея просто безумной, но она видела мальчишек, которые проделывали немыслимые трюки, чтобы привлечь внимание особ противоположного пола.
– Я хотел понравиться определенной девочке, – признался Мано. – Ее звали Дженна. Мы встречались два года. – Произнося ее имя, он поморщился, словно оно до сих пор причиняло ему боль. – Ради нее я готов был на всякие глупости, только бы увидеть ее улыбку и восхищенный взгляд.
– И что случилось с Дженной? – Пейдж понимала, что ей не следует давить на Мано, но ей хотелось получить ответ, раз уж он начал этот разговор.
– То же, что и с другими вещами в моей жизни. Авария.
– Расскажешь мне?
Мано вздохнул и опустил свою тарелку с креветками.
– Ты точно хочешь испортить этот прекрасный день на гавайском пляже моей душераздирающей историей?
– Да.
Он пожал плечами и наклонился вперед, чтобы подцепить вилкой одну из креветок.
– У моего брата Кэла должен был состояться футбольный матч в университете, и я с родителями поехал на стадион, чтобы посмотреть игру. По дороге на нашу полосу вылетел внедорожник, и произошло лобовое столкновение. Спасателям пришлось задействовать тяжелую технику, чтобы извлечь нас из машины, но я ничего такого не помню. Я пришел в себя через несколько дней и начал орать, потому что ничего не видел. Врачам пришлось накачать меня медикаментами, потому что я буквально обезумел. Я даже не заметил, что моя рука была сломана. Случайно я задел ею одну из медсестер и поставил ей синяк под глазом. Но в тот момент меня ничто не волновало, кроме того, когда вернется мое зрение. Но оно конечно же не вернулось. – Мано покачал головой и помрачнел. – Я был в таком подавленном состоянии, что они почти целую неделю скрывали от меня, что мои родители погибли. Я лежал в больнице, когда их похоронили.
– Мне очень жаль. Я не знала, что твои родители погибли. – Пейдж и подумать не могла, что история Мано окажется такой ужасной.
– Да. И самое трудное для меня то, что я так никогда и не оплакал их по-настоящему. Они просто исчезли из моей жизни. Выйдя из больницы, я проходил бесконечные курсы реабилитации и привыкал к моему новому состоянию. Мне пришлось выучить шрифт Брайля и научиться жить, будучи незрячим. Так что у меня не было времени задуматься над потерей матери и отца и над тем, что эта потеря значила для моей жизни.
– А что остальные родственники?
– Мои дедушка с бабушкой снова взяли управление отелем в свои руки, потому что мы с Кэлом были пока не готовы нести такую ответственность. Кэл не доучился последний семестр и вернулся домой, чтобы присматривать за мной. Думаю, он чувствовал себя виноватым. Он не оставлял меня ни на секунду. Кэл круто изменил ход своей жизни и постарался исполнить мои мечты. Отель на острове Мауи был моим проектом. Брат открыл его для меня, хоть это не одно и то же, но я признателен ему. Когда я стал достаточно взрослым, я взял на себя руководство отелем на Оаху, поскольку тут все для меня знакомо. Я переделал один из пентхаусов под собственное жилье, так что мне не приходится тревожиться о том, что происходит за пределами «May Лоа». Такая вот история.
– А что случилось с Дженной?
Впервые с тех пор, как Мано начал свой рассказ, он отвернулся к океану. Он стиснул челюсти и помрачнел. Хоку, казалось, почувствовал перемену настроения своего хозяина и положил свою голову ему на бедро в знак поддержки. Мано рассеянно погладил его в ответ.
– У нас были грандиозные планы. Мы собирались поступить в колледж, пожениться и управлять новым отелем, как одна команда, подобно моим родителям и дедушке с бабушкой. Сначала Дженна находилась рядом со мной, но, думаю, она по-настоящему не понимала, что произошло. Казалось, она простодушно верила, что если побудет со мной достаточно долго, ко мне снова вернется зрение, и мы сможем продолжить воплощать наши мечты в жизнь. Когда этого не произошло, она ушла.
– В самом деле? – У Пейдж болезненно сжалось сердце.
– Да. Она сказала, что слишком молода, чтобы посвятить всю свою жизнь заботе обо мне. И она была права. Я не виню ее. Хватало того, что я был бременем для своих родных. И мне не хотелось быть камнем, который будет тянуть ее – или любую другую на ее месте – вниз.
Пейдж задумчиво посмотрела в сторону океана. Точно такие же вещи происходили с солдатами в ее госпитале. Они предпочли бы умереть на поле боя, чем вернуться домой и стать обузой для своей семьи и друзей. Многие из них оттолкнули от себя тех, кто был им дорог.
– Значит, вот почему привлекательный и богатый владелец отеля по-прежнему одинок и сидит сейчас со мной на этом пляже вместо того, чтобы очаровывать свою красавицу-жену и играть со своими детьми?
Мано пожал плечами.
– Не вижу смысла тратить время на серьезные отношения. Проводить неделю с тобой или какой-нибудь другой женщиной раз в несколько месяцев – это все, что мне нужно. Я получаю удовольствие, переживаю страсть, и все заканчивается прежде, чем начинаются сложности.
Мано был прав. История, которую она так сильно хотела услышать, немного испортила впечатление от их поездки. Пейдж вдруг почувствовала тошноту от масленых креветок. Мано предупредил ее, что их роман будет без всяких обязательств, но ее почему-то огорчало, что он не подпускал ее близко к себе. Она беспокоилась о нем. Да и он беспокоился о ней тоже. И о ее ребенке. Если бы она была ему безразлична, он не стал бы повышать ее самооценку. Пейдж хотелось, чтобы Мано был счастлив, потому что, несмотря на все его заверения, она не видела, чтобы он был полностью доволен своей жизнью.
– Значит, ты выбрал меня только потому, что я уеду через несколько дней, – попыталась пошутить Пейдж. Она была рада, что Мано не мог заметить боли в ее глазах. – Скажи честно.
Его лицо тут же просияло. Он обрадовался, что Пейдж сменила тему.
– Чем меньше нам остается времени вместе, тем больше я хочу тебя. – Мано подался вперед, чтобы Пейдж поцеловала его. Она уступила и прильнула к его губам. В конце концов они решили, что проведут эту неделю в объятиях друг друга, получая удовольствие от физической близости, а не от печальных разговоров о прошлом или тревог о будущем.
Когда Мано потянулся к ней и коснулся ее груди через тонкую ткань майки, Пейдж тихо застонала. Она опустилась на плед, и Мано прилег рядом с ней. Он мягко потянул ее майку вниз, чтобы обнажить ее груди и прильнуть к ним жаркими губами. Пейдж зарылась пальцами в его вьющуюся копну темных волос и притянула его к себе еще ближе.
Ей нравилось теряться в своих ощущениях от близости с Мано. Его прикосновения были такими уверенными, словно он не сомневался в красоте Пейдж. И она не возражала.
