– Аминь, – эхом отозвался Джеймс.
После этого они молча собрали кости в пакет. Патрик секунду подержал череп в руках, прежде чем положить его в мешок. Джеймс заметил, что брат быстро вытер глаза и глубоко вздохнул. Патрик был эмоциональной натурой.
Они еще немного постояли в полном молчании.
Странно, но Джеймс с неохотой покидал место последнего пристанища отца. Страдал ли отец? Наверное, да.
Патрик тронул брата за рукав:
– Нам пора.
– Я знаю.
Привязав бесценный груз к страховочным веревкам, они бок о бок поднялись наверх. Джеймс поднял взгляд на небо и закрыл глаза. Он вырос с чувством горечи и обиды на отца, которого никогда не знал.
Но сейчас, в момент откровения, все его обиды испарились.
«Прости меня, папа», – прозвучало у него в голове.
Как можно гневаться на человека, который встретил смертный час в подобных обстоятельствах? Его отец не собирался умирать. Он просто был безрассудным, как и его самый младший сын.
– Посмотри, – хрипло сказал Патрик, указывая в небо. Высоко под облаками, над заснеженными вершинами парил одинокий орел. Пока они за ним наблюдали, птица спустилась ниже и, прошелестев крыльями у них над головами, скрылась за деревьями.
У Джеймса подкашивались ноги, но на душе было легко и светло.
– Пошли домой.
Глава 20
Лейла обнаружила в себе силы, о которых и не подозревала. Ей сейчас было очень трудно. Она не могла справиться с болью, значит, надо через нее пройти. В часы полного отчаяния она думала: изменилось бы что-то, признайся она Джеймсу, что любит его?
Но осознание правды отняло слишком много времени. Урон был нанесен. Сейчас уже слишком поздно. Она упустила второй шанс, а третьего уже не будет.
Неделю спустя после ее расставания с Джеймсом к ней зашла Миа. Она была без Коры и появилась без предупреждения. Любопытно.
– Заходи, – пригласила Лейла.
Миа молча кивнула. Ее лицо выражало грусть и беспокойство.
Лейла пригласила ее в гостиную.
– Присаживайся. Неважно выглядишь. – Может, ее подруга снова беременна.
Миа присела на краешек стула, сложив руки на коленях.
– Джеймсу нужно с тобой повидаться. – Она замолчала и поправилась: – Джеймс хочет тебя видеть.
– О нет. Ты ошибаешься. Поверь мне.
– Пожалуйста, Лейла. Дай ему возможность сомневаться. У него плохие новости. Ты можешь ему помочь, я уверена.
Сердце Лейлы тревожно забилось.
– Что случилось? Он болен?
Миа опустила глаза.
– Лейла, я не могу тебе ничего рассказать. Он слишком горд, чтобы прийти к тебе. Но ему очень плохо. Ты нужна ему, хочет он это признать или нет. Я останусь здесь. А ты иди к нему.
Лейла зашла в ванную и плеснула в лицо холодной воды. Дрожь пробирала ее с головы до ног. А что, если Миа не права? А разве это важно? Неужели она не хочет помочь Джеймсу после всего, что он для нее сделал? Даже если он не нуждается ни в ней, ни в ее помощи?
Дорога от порога до порога никогда не казалась ей такой длинной. На ней были потертые джинсы и легкий топ. Конец сентября выдался необычно теплым. А жители Силвер-Глен уже готовились к празднованию Хеллоуина, украшая дворы тыквами и разноцветными чучелами, хотя до праздника еще целый месяц.
Лейла тянула волынку и знала об этом. Она никак не могла заставить себя идти.
Собравшись с духом, она постучала в дверь. Может быть, его нет дома. Может быть, он не услышит стука. Но его машина стояла во дворе. И машина Миа тоже.
Он открыл сразу, будто стоял за дверью и ждал ее.
– Ты почему не на работе? – спросил он, нахмурившись.
– Мне не нужно сегодня на работу.
Он пропустил Лейлу в дом. И вдруг случилось неожиданное. Джеймс притянул девушку к себе, зарывшись в ее волосах. Она крепко обхватила его руками, чувствуя, как содрогается его тело. Лейла гладила его по волосам и шее, вдыхая знакомый мужской запах.
Теперь она действительно испугалась. Он умирает?
Неизвестность чуть легче, чем знание. Она придержала язык. Он сам скажет, когда будет готов.
Наконец он отпустил ее и провел по лицу рукой.
– Мне нужно на воздух, – сказал он. – Выйдем во двор.
Лейла ничего не понимала, но молча последовала за ним. Джеймс подвел ее за руку к деревянному столу для пикника. Они залезли на стол, спустив ноги на скамейку. Долго сидели молча. Наконец Лейла не выдержала:
– Что происходит? Пожалуйста, не молчи. – В голову лезли ужасные мысли. У него рак? Или что-то хуже?
Джеймс сидел, стиснув челюсти, и смотрел на свои ноги.
– Я нашел тело отца, – едва слышно сказал он.
– Что ты нашел? – переспросила она.
– Я нашел тело отца. Точнее, его скелет.
– О, Джеймс. – Она открыла рот от изумления. Он по-прежнему на нее не смотрел. – Мне очень жаль, – только и смогла вымолвить она.
– В этот раз я не искал специально. Все вышло случайно. Перст судьбы.
– Расскажи, как это произошло, – умоляюще попросила она.
Он рассказал ей все ровным, бесцветным голосом, будто сам не верил тому, о чем говорил.
Лейла положила ему голову на плечо и взяла его крупную руку в свою. Она слегка сжала его пальцы, стараясь передать сочувствие.
– Как Мейв? – спросила Лейла.
– Опустошена, как и остальные члены семьи.
– А как ты, Джеймс?
Он так долго молчал, что Лейла не чаяла дождаться ответа. Наконец он пожал плечами и произнес:
– Опустошен. Печален. Мучаюсь совестью. Лейла нахмурилась:
– При чем здесь совесть?
– Я всю жизнь злился на человека, который и в мыслях не имел бросить семью. Да, он был одержим идеей, которая и привела его к гибели. Но он не первый и не последний, кто сбился с пути.
– Такое признание дорогого стоит. Помнится, ты не выносил разговоров об отце.
– Я был заносчивым и эгоцентричным ублюдком, который думал только о себе и о своем несчастном детстве.
– А я ныла о своем грустном детстве. Мы два сапога пара.
Джеймс скрипуче усмехнулся, будто забыл, как это делается.
– Ты пойдешь со мной завтра на поминальную службу? В три часа. В маленькой церквушке, что на городской площади.
– Конечно. Почту за честь.
Джеймс вздрогнул.
– У меня бессонница.
– Кошмары? – Да.
