– А-а-а… Я думал, боевики ищешь.
Он наконец взглянул в мою сторону, умолк, пару мгновений
всматривался, широкая морда расплылась в довольной улыбке.
– Решился? Молодец. А я уж думал, что сегодня не
осмелишься. Ты ж у нас тугодум, все сперва прикидывал и поворачивал так и эдак.
Я ответил с неловкостью:
– Да как-то само собой получилось.
– Вот-вот! Услышь зов природы и отдайся ему.
– Да как-то…
– Ничего, все правильно. Нет радостей выше, чем радости
секса.
Я оглянулся в сторону кухни. Свои проблемы мама решила,
думаю, еще быстрее, чем я. У женщин всегда особые подкладки, это на подобные
случаи, а потом и в ванну можно зайти, пока мы здесь переключаем каналы.
– Как-то неловко, – пробормотал я.
Он сказал покровительственно:
– Да брось… Один раз живем, так что в жизни нужно попробовать
все! Впрочем, может быть, чтобы сохранить остроту, нужно таиться друг от друга.
Вроде бы я не знаю про тебя, а ты – про меня. Так интереснее! Трахаешься и
прислушиваешься: не идет ли кто в эту сторону.
– Да, – согласился я. – Высший кайф в запретности.
Вернее, в ее нарушении.
– Я ж говорю, секс – самая мощная радость!
– Да, – согласился я. – Самая мощная… нашей
цивилизации.
– Вот-вот, – сказал он бодро. – Она и раньше
была, но тогда было много запретов. Да и неприятностей. А теперь все можно!
– Да, – снова согласился я. – Теперь можно
все.
Он пояснил с легкой усмешкой:
– Эта зажатость идет от «Домостроя» или еще каких-то
допотопных правил-ограничений. Религиозно-ритуальных! А на самом деле что может
быть правильнее и естественнее, если сексу обучит любящая мама?.. Сам знаешь,
как бывает страшно в первый раз! Трусишь, что вдруг не получится, вдруг
девчонка посмеется, они ж уже все знают, со старшеклассниками перепробовали.
Я подумал, кивнул.
– Да, конечно.
– И маме спокойнее, – добавил он. – Матери
всегда за нас страшатся, как только выходим из дома. Презерватив спасет от
СПИДа, но не от дури, когда тебе за какую-то шлюшку голову пробьют или сама
шлюшка предъявит иск об изнасиловании.
Снова зазвенел мобильник, Денис поморщился.
– Але?.. Ну, я знаю… И че?.. Ну?.. Ну и че?.. Ты даешь…
Хорошо-хорошо, не кипятись, сейчас выезжаю… Да прямо щас и выезжаю!
Сердитый, сунул мобильник в карман. Глаза раздраженно
сверкали, хлопнул меня по плечу, словно это он старший брат.
– Надо ехать, снова авария! Что за страна…
– Тебя довезти? – предложил я.
Он отмахнулся.
– Там же стоянка таксистов, забыл? Так удобнее. А ты,
прошу, побудь здесь. Мама с тобой поговорить хотела… просто она деликатничает,
ты ж ее знаешь, а ты с этой Габриэллой как с цепи сорвался. Смотрю и завидую…
Мне надо килограммчиков пять сбросить, а лучше десять… Говоришь, надо
влюбиться, а потом поссориться?
Он хохотнул, крепко обнял и тут же выскочил за дверь.
Когда я снова отважился зайти на кухню, мама готовила чай.
Обернулась ко мне с мягкой любящей улыбкой.
– Тебе послабее?
– Почему? – удивился я.
– Ну, у тебя и так сон, наверное, плох.
Она лучится любовью и лаской, только в глазах смущение,
старается не встречаться со мной взглядом. Я сел за стол, держусь так, словно
ничего особенного, мы же свои. Пить слабый чай стыдно, словно старик или
больной, но с другой стороны – глупо нахренячиться крепкого и маяться
бессонницей всю ночь, чтобы вырубиться под утро.
– Я обычно ложусь поздно.
– В Интернете сидишь?
– Да, – согласился я вынужденно. – Это и
работа, мама. И удовольствие. И вообще…
– И наркотик, – сказала она печально.
– Для кого-то и наркотик, – согласился я
снова. – Но для меня не слишком уж… В смысле, не настолько опасен, чтобы
я… Мама, мне вообще-то хреново! Если бы не инетничал, было бы гораздо хуже.
Я старался смотреть ей в лицо, но взгляд сползал на
выпирающие из выреза платья молочно-белые полушария. Ехидный мозг напомнил, что
когда-то меня прикладывали полуслепой харей к соскам, и я жадно теребил их
пастью, питаясь молоком, но сейчас едва представил себе то время, тут же
вспомнил быстро вытянувшиеся под моими пальцами и затвердевшие соски и ощутил,
как тяжелая горячая кровь с неуклонностью морского прилива пошла к гениталиям.
Она посмотрела на меня ласково и печально.
– Уже поздно, Славик. Я не хочу, чтобы ты ехал через
ночной город, когда ты в таком состоянии. Денис рассказал, как вы мчались! Два
раза чуть не столкнулись. Ты обгонял по встречной… И через двойную линию или
еще что-то, не поняла. Ты нарушал, чего раньше никогда не делал.
– Ну так уж и никогда, – проворчал я.
Она улыбнулась, мужчины не любят признаваться в
благонадежности, всем самцам хочется быть крутыми и немножко нарушителями
устоев.
– Останься, – попросила она. – У нас тоже
Интернет хороший. Посиди, поиграй, пока устанешь.
Я сказал с неловкостью:
– Все-то ты знаешь.
– Просто чувствую, – ответила она со
вздохом. – Я всегда чувствовала вас обоих. А Интернет – это лучше, чем
бутылка водки. Вон у Валентина, это муж моей подруги, неприятности, так он
запил вчерную…
Я кивнул, это понятно, при неприятностях все уходят в
виртуал. Раньше пропуск в него давали водка, наркотики, а теперь вот на первом
месте Инет.
– Хорошо, мама, – сказал я. – Я пойду
проверю, как у Дениса комп работает. А то, помню, я ему все настраивал.
Она улыбнулась.
– У него вроде бы настроен. Была у него девушка,
программист. Даже детали какие-то меняла.
– А что теперь?
Она махнула рукой.
– Да слишком уж он перебирает. Родители ее не
понравились. Если бы хватило денег купить квартиру, вот как ты, они бы
поженились. У родителей роскошный коттедж, они предлагали молодым целое крыло,
но Денис заартачился: не хочет, чтобы так близко. Вмешиваться будут… Так
постепенно все и стихло. Хоть одного бы из вас пристроить! Больно вы оба
переборчивые…
Я поднялся.
– Проверю, что она там ему навставляла.
Комп Дениса в самом деле выглядит чересчур стильно: даже
корпус, на что я никогда не обращал внимания. Внутренности хороши, чувствуется
опытная рука. И материнка, и видюха, и даже шлейфы, хоть и разных фирм, но из
тех, которые работают друг с другом так, будто родные.
