Я пробурчал:
– Да никого не жду.
– Тогда нет проблем, – решила она. – О, вот
эту!..
Я развернул на весь экран указанную фотку, Лариска на ней в
самом деле не видела, как я ее щелкнул, очень умело ухватив в движении, когда
закидывает ногу на седло велосипеда, а разогретая и налившаяся кровью от
интенсивного движения пилотка очень зовуще и эротично приоткрылась, выпустив
внутренние губы, тоже набухшие и ярко красные, словно напившиеся крови
гигантские комары.
– Хороша, – признался я. – Настолько, что я
бы ничего не трогал.
– Нет, – возразила она, – давай вот здесь
увеличь, здесь раздуй, а вот тут чуточку добавь алости… Так нежнее. Словно
солнечный луч пронизывает.
– У тебя такими бывают уши, – заметил я.
– Сделай таким и там, – сказала она
настойчиво. – И клитор увеличь.
– А его зачем?
– Сейчас модно крупный!
– Ладно, сделаю покрупнее… Но с этого ракурса его не
видно.
– Догадываюсь, – ответила она сердито, в голосе
прозвучало сожаление, – но все равно сделай. Я знаю, понадобится!
Когда работает умелец, это занимает считаные минуты. Можно
уложиться даже в секунды. Но Лариска мой друг, я провозился двадцать минут,
зато Лариска взвизгнула в восторге, увидев результат:
– Круто! Славка, ты – гений!
– Было над чем работать, – признался я. – Это
не какую-то корявую переделывать в фотомодель. Ставить?
– Да, – сказала она твердо. – Давай на самые
посещаемые. Руснетовские, конечно! Подзаголовок щас придумаю… Вот: «Лариска
Немировская оскандалилась возле дома…», нет: «Лариску Немировскую спалили
папарацци…» Или: «Позор Лариске Немировской…»
– Да все хорошо, – сказал я, – мы же на
разные закинем, вот и нужны разные подписи, словно это владельцы сайтов
передирают друг у друга клевый снимок.
– Ты думаешь?
– Да, – признался я. – Иногда думаю. Даже –
головой.
Глава 7
Забросить снимки на посещаемые форумы не трудно, хоть и
хлопотно. Я всобачил их на первую пятерку, а оттуда сами расползутся, сам знаю,
что выдал ходовой материал.
Когда забрел на кухню в рассуждении, чего бы пожевать,
голенькая Лариска сидит, поставив одну ногу пяткой на стул, согнулась, как кот
на помойке, выставив острые позвонки, левой рукой медленно двигает внизу
зеркальцем, озабоченно рассматривает свои половые губы. Пальцы правой руки
озабоченно щупают припухлости.
– Что-то случилось? – спросил я и, невольно
возгордившись, спросил: – Не натерла?
– Посмотри, – сказала она. – У меня вот здесь
не слишком обвисает? «Губы бантиком» стоит всего триста долларов. Вся операция
длится пару часов…
– Что за бантики? – спросил я.
– Чудак, ты один на свете не знаешь! Как ты и живешь на
свете, такой дикий? Это подкачка геля во внешние губы, укорачивание внутренних,
увеличение клитора… Самая модная операция, уже догоняет по имплантации груди, а
по подтяжке обогнала.
Я сел напротив, потом опустился на пол, внимательно пытаясь
найти дефекты, на которые указывает Лариска, но по своей мужской тупости или
бесчувственности к прекрасному так и не нашел. Лариска так и эдак захватывала
пальцами нежную розовую плоть, выворачивала, оттягивала, но я все равно не
находил изъянов.
– Эх ты, – сказала наконец Лариска разочарованно, –
что ты понимаешь!
– Да, – согласился я вынужденно, – нам как-то
важнее не какая, а само наличие. Но я ж тебе все подправил!
– Это в жабе, – ответила она уныло. – А мне
надо такое, как ты сделал, и наяву!
– Ну ты даешь, – сказал я пораженно.
– А что? Как ни крути, а наука идет вперед. Грудь с
имплантатами всегда красивее, чем без них! Даже у молоденьких девочек. И
никакими упражнениями или диетами не сбросишь так быстро вес, как липосакцией…
А с этой штукой так и вообще… Я что, виновата, если у меня такой маленький
клитор?
– Ни фига не маленький, – возразил я. –
Глупости! Но если надо, дорисую.
Она отмахнулась, что с тупым разговаривать, другим надо не
рисунок показывать, я попросил:
– Погоди, загляну в поисковик.
Здесь же на кухне я быстро ввел в яндекс эти самые «губки
бантиком», ошалел от тысяч и тысяч статей на эту щекотливую, по моему дремучему
мнению, тему. Так бы о проблемах освоения планет писали!
Лариска заглядывала через плечо, охнула.
– Ох, там написано, две недели нельзя сексом…
– Потерпишь, – сказал я с видом старшего
брата. – Кроме того, у тебя такой бархатный анус…
Она отмахнулась:
– Да все, кто знает, так и делают! Но через три дня
концерт в Коршунграде. Придет не то мэр, не то олигарх… он там всем правит,
должна быть готова. Приезжающих с выступлениями трахает, хобби у него. Не могу
же сразу сказать: только не туда?.. Он же все равно захочет везде!
Я взялся готовить кофе, я и на ночь тоже пью, подумал, что
хирургия давно была готова к изменению формы груди, жопы, ног и вообще всего
тела, но не была готова мораль. Даже лица исправляли только жутко искалеченным
в авариях, а о коммерческом использовании не было и речи. Сейчас же плотину
прорвало.
И показательно, что такие труды по исправлению половых губ
требуют, понятно, демонстрации полученного совершенства. Женщина, которая резко
улучшила форму половых губ, сама не может ими налюбоваться, с гордостью
раздевается перед партнером и вообще рада случаю продемонстрировать их при
любом подвернувшемся случае.
Хорошо, если это «само собой»: сидя на стуле, медленно
перебросила ногу на ногу или же расположилась в низком кресле, а еще удачно
села, раздвинув ноги, в кафе… и в других подобных местах, их женщины сразу
берут на карандаш.
Но этого мало: старалась, делала, терпела, платила, а теперь
показывать только украдкой? С грудью намного проще, ее можно демонстрировать и
в платье! Все равно видно форму. И вот жажда демонстрировать свои успехи в
превращении половых губ из органа… ну, выделения в символ изящества и красоты
ломает барьеры, установленные некогда церковью, а затем перешедшие в
повседневную жизнь.
Так что лавина уже стронулась, но пока еще только начинает
разгон. А ничего не подозревающее человечество копошится у подножия горы в
мирной зеленой долине.
Перед сном я посидел за компом, не могу не полазить по
Инету, Лариска посмотрела на часы и рассудила, что домой добираться уже поздно.
Когда я пришел в спальню, Лариска уже тихонько спит,
свернувшись в клубок и развернув ко мне роскошные ягодицы. Я тихонько лег,
обнял ее по-братски, асексуал я или не асексуал, и тоже заснул тихо и мирно.
