А поэты создадут прекрасные поэмы и песни, в которых воспоют
мужество и красивую гибель настоящих мужчин, для чего еще рождаются мужчины,
как не для битв и красивой гибели? И хотя поэты – почти все бравирующие
свободомыслием атеисты, но их песни работают плечо в плечо с религией, что тоже
убеждает не относиться всерьез к этой жизни.
У религий утешение в том, что настоящая жизнь начнется
потом, уже вечная, у поэтов – пунктик насчет вечной жизни в памяти потомков, а
также вечной славы героям, отдавшим жизни за, у королей и президентов – ребята,
мы вам поставим памятники на главных площадях, только живите так, чтобы либо
грудь в крестах, либо голова в кустах…
И везде слышу это подспудное: а мне не больно, а мне не
больно! Крышталева чаша, срибна крэш, пыты чи нэ пыты – всэ одно помрэш, так
будем же пить, будем веселиться и постараемся умереть молодыми, чтобы не гадить
в постели и не умолять обозленную санитарку пристрелить, чтобы не мучиться. В
смысле, эвтаназию, плиз…
Оскорбительно, до чего же я животное! Не в том даже смысле,
что свинья, мол, а что просто существо, как и все эти мыши, собаки, воробьи…
Вчера был ясный, солнечный день, и я чирикал, вышагивал по квартире и поигрывал
тощей мускулатурой, настроение было такое, что мир бы перевернуть, а сегодня
еле проснулся, хотя проспал на час дольше обычного.
Потащился в ванную, держась за стену, одним глазом посмотрел
в окно. Так и есть: неба нет вовсе, а нечто давяще огромное окутало весь мир,
сеется мелкий отвратительный дождь, и видно сразу, что кончится не скоро. Может
быть, даже не сегодня.
И мудрый инстинкт сразу принял ряд срочных мер: снизил температуру,
чтобы зря не жечь калории, подготовил организм к долгому сну, все равно в такую
погоду ни в погоню за зверем, ни собирать корни и ягоды. Вообще не стоит
высовываться из пещеры, потому лучше спать, спать, спать, копить силы для
взрывного рывка, когда дождь кончится и засияет солнце.
Совсем недавно, вплоть до прошлого или позапрошлого века,
это срабатывало на пользу. Крестьянину в дождь нечего выходить в поле и даже во
двор, но сейчас я возмущаюсь произволом природы, что вообще-то не произвол, а
материнская забота, однако я уже вырос, мама!
Да, я вырос и готов сам решать эти проблемы. Уже сейчас я
большую часть работы делаю дома, а в офис пересылаю по Инету, меня погода по ту
сторону стен пещеры не должна касаться. Но она, зараза, действует на меня, как
и на воробьев, что сейчас забились в укромные места и спят… Приходится, споря с
этой мамой, пить чудовищными порциями крепчайший кофе, а то и прибегать к
разным новым штучкам, их рекламируют, как поддерживающие бодрое и
работоспособное настроение, потому, мол, пить нужно только в первую половину
дня…
Все чаще вытаскиваю мобильник без всякого желания кому-то
звонить, будь это дома, на работе или в транспорте, и всматриваюсь в фото
Габриэллы. Хорошо, успел снять, как будто чуял, что второй встречи не будет.
Всматриваюсь и стараюсь понять, что же в ней так зацепило. Если женщина не
секс-бомба и не вамп, а тихая золушка, то мужчинами движет жалость и желание
защитить такую божью коровку. Женщины это давно учли и умело пользуются, придумывая
истории либо о печальном детстве, либо о недавних трудностях, когда злые люди
обидели. Могучий мужской инстинкт тут же отметает все доводы рассудка и велит
взять немедленно под защиту, опеку и вообще постараться возместить этому
жалобному птенчику все, что отобрали злые люди.
Умелая женщина понимает, что на жалости можно продержаться
только первый этап, потому быстро старается стать либо полезной, либо удобной.
О любви сейчас не говорят, никто не рискует нарываться на насмешки и сытый
гогот, а вот полезной или удобной стать можно, если побыстрее изучить желания и
стремления этого самца.
Габриэлла держалась удивительно ровно, абсолютно не
стремилась вызвать какие-то чувства, о себе не рассказала, за исключением того,
что учится на астронома. Но чем-то же задела, еще как задела…
Дело даже не в том, что украсил стену ее портретом, украшают
же постерами с Агилерой, Спирс или Аней Межелайтис, вовсе не планируя с ними
что-то иметь, но Габриэлла затронула некие струны, о которых и не подозревал.
И вообще-то это первая женщина, с которой хочется общаться,
просто общаться, находя в этом странное мучительное счастье.
Сегодня проснулся в раздражении, уже твердо решив, что не
стоит брать Арджнуну в команду не только для штурма замка, но даже в поход на
рейд-босса. Быстро и хаотично прокручивал в уме слова, которые скажу, если
придется объясняться, а придется, он настырный, привык своего добиваться… и с
ужасом понял, что пора начинать новую изнурительную борьбу с наркозависимостью
к баймам.
Я уже сражался с нею и побеждал, как сам полагал, но это не
тот наркотик, от которого можно избавиться окончательно, как от простеньких
экстази, кокаина или допотопного героина. Люди, страстно увлеченные своим
делом, абсолютно иммунны к этой страсти, но те, кому делать абсолютно не хрена,
так же абсолютно зависимы. И никакой героин не идет в сравнение с мощной тягой
к баймам.
Я же, как говно в проруби, болтаюсь посредине. Время от
времени начинаю уходить в баймы на шесть-семь часов, а то и больше, в конце
концов вообще их становится вполне достаточно для полноценной жизни: не надо
бриться, надевать штаны, выходить из квартиры, запирать на все замки, вызывать
лифт, а потом бежать к остановке троллейбуса или к станции метро.
В байме свой прекрасный мир, собираемся в команды по вкусам,
привычкам и наклонностям, никакой шеф не комплектует их, как ему восхочется.
Все зависит от нас самих, вместе бьем особо опасных мобов, а если общение
надоедает, иду в одиночку бродить по необъятному миру, бью мобов, равных себе
по левелу или слабее, собираю ресурсы, коллекции, трофеи, любуюсь красотами,
захожу в древние замки и рассматриваю строения. И не надо выходить под дождь на
улицу. Даже галстук не надо надевать, да и бриться незачем…
Так что постепенно удобство виртуального общения начинает
теснить сперва общение реальное, ну это хрен с ним, не жалко, а дальше
начинаются вещи похуже: баймы начинают отгрызать время от рабочего времени.
Кто-то играет прямо на службе, на этих людях можно ставить крест. Полагают, что
хорошо устроились: жалованье все равно идет, но, во-первых, это до момента, как
застукает шеф, во-вторых, такой человек ничего полезного не сделает для
возвышения фирмы, а это значит, что в лучшем случае проторчит на этой мелкой
должности до пенсии, карьерного роста не будет.
Я играл сперва «как все», то есть из свободного времени
отрывал кусочек для байм, потом играл уже все свободное время, отказываясь от
предложений сходить по бабам, встретиться за пивком, отправиться к Люське или
Машке, у нее сейчас собрались подруги, устроим классную групповуху… Групповуха
звучит заманчиво только для тех, кто в них не участвовал, а после двух-трех раз
понимаешь, что оргазмы все те же, природу не обманешь, зато условностей и
сложностей прямо пропорционально числу участников. Так что лучше уж в одиночку
трахать одну, а еще лучше – ручкой-ручкой под столом, глядя в экран. Здесь
вообще полнейшая свобода и раскованность!
