Он гулко хохотнул:
– Знаю, так бывает. На меня тоже пару раз накатывало.
Здесь главное – не поддаваться! Будь стойким. Как только начнет такое
приближаться…
– Какое? – спросил я с интересом.
Он отмахнулся с полным пренебрежением, но глаза оставались
серьезными.
– Ну, мерехлюндии, сам знаешь. Надо сразу винца, и тут
же звонить телкам. А нет свободных, беги на улицу, даже если ночь, хватай
любую, пусть и ноги колесом, а морда ящиком!.. Это же лекарство, а лекарству
можно быть и противным. Главное – держать себя все время занятым, понял? Вон
Тюпавин в таких случаях просто напивается, но это недостойно мужчины! Как
думаешь? Ты ж не пьешь, хоть у тебя всегда полно всякого.
Я указал на фен, Шурик отошел с ним к зеркалу, шнур
позволяет, я вышел на балкон. Небо уже темное, чужое, а на нем, как на дорогом
бархате, ослепительно блещет, красуясь богатством, драгоценное колье Медведицы.
Как редкий алмаз горит Полярная звезда, а через всю черноту протянулась белая
полоса Млечного Пути, который у южных соседей называется Чумацким Шляхом, а у
северных – Серебром Дракона.
Значит, и Шурик, мелькнула мысль. Ссылается на Тюпавина, тот
тоже… Даже выработали защитные меры. Но что-то не хочется глушить себя ни
вином, ни бабами, ни наркотой. Пусть даже тоска по недостижимому будет все острее.
Я согласен смотреть на этот черный бархат с недоступными мирами и сладко
тосковать…
За спиной зашлепали ступни, Шурик появился в дверном проеме.
– Че-нить клевое?
– Вчера и звезд не было, – объяснил я, – одна
луна, а сегодня откуда их столько набралось?
Он посмотрел по сторонам:
– Кого?
– Звезд, – повторил я.
Он снова посмотрел на соседние балконы, не сразу догадался
задрать голову. Звонко хрустнули шейные позвонки, он поморщился, зачем-то
подвигал нижней челюстью.
– На фиг тебе звезды? Я думал, поп-звезду какую увидел!
Говорят, Аня Межелайтис живет где-то близко.
– В самом деле? – спросил я вяло. – Автограф
возьму…
– Она в темных очках ходит, чтоб не узнали.
– Но Тюпавин как-то же взял?
– А на каком месте она у него расписалась,
догадываешься?
Я сказал вяло:
– Зная Тюпавина, догадаться не трудно.
– Вот-вот! Потому и расписалась, что прикол. Такое
сразу в газеты попадает. А ты ж ей блокнотик протянешь, валаамская
девственница!.. Так, Славка, на фиг тебе звезды? Гороскопы вон на каждом углу!
– Люблю звезды, – вздохнул я.
Он посмотрел с подозрением.
– Я тоже люблю. Особенно – Аню Межелайтис. Она всегда
без трусов поет и обязательно подходит к самому краю! Я один раз такие снимки
нащелкал снизу, закачаешься! Всю ванну обклеил. А ты какие звезды любишь?
– Настоящие, – ответил я нехотя.
– Я тоже предпочитаю настоящие, – заявил он
гордо. – Вот Аня Межелайтис – настоящая! А еще группа «Без комплексов»,
там классные девчонки. И поют, и пляшут, и сиськи здоровенные… Всем дают
щупать. Я один раз излапал всех троих, так потом, веришь, неделю у меня
поднимался сразу, только вспомню!.. Ну все, Славик, я готов. Пошли!
– Куда? – удивился я.
– В клуб, – объяснил он терпеливо. – Тебе
клево, в соседнем квартале, а я с другого конца города пер, в двух пробках
постоял. Пошли, Аня вот-вот подъедет!
– Давай на нее с балкона посмотрим? – предложил я.
– А ты знаешь, с какой стороны она пойдет?
– Нет.
– И я не знаю. К тому же она сразу из подъезда в машину
с бодигардами! Пойдем, надо успеть раньше, она всегда появляется с таким шиком…
Глава 13
Я поупирался, но моя беда в том, что всегда уступаю напору,
и сейчас покорно влез в машину Шурика, а тот похохатывал всю дорогу,
рассказывал случаи, вспоминал других звезд, но те слабее, а хваленая Русдая
вообще перестает пользоваться вниманием, потому что выступает всегда в
трусиках, а сиськи ни разу не показала даже нечаянно. Какой интерес ходить к
такой на концерт, а ее песни всегда можно скачать на халяву, Инет велик…
Острая мысль кольнула мозг: Шурик в самом деле никогда не
смотрит в небо! И Люша не смотрит. И Константин не смотрит. Как и Тюпавин,
Демьян… вообще никто из моих друзей, да что там – из приятелей даже никогда не
смотрит в небо, можно пропустить на заплеванном тротуаре блеснувшую монету,
упустить шанс, не заметить и не проводить взглядом вот такие сиськи или вот
такенную жопу, сразу представляя, как ими воспользуешься.
А Габриэлла, послышался ехидный голос, смотрит на небо? Или
выбрала удобную профессию, чтоб вдали от людской суеты, своеобразный
аристократизм или эскапизм, трактуй, как удобнее?
Не трожь, сказал я внутреннему голосу угрюмо, а то
изничтожу. Габриэлла – святое.
– Почему? – спросил внутренний голос. –
Почему святое?
– Потому, – ответил я зло. – Что-то должно
быть святым.
Переступая порог клуба, смутно удивился: на какой хрен
пришел. Еще пару дней тому клялся себе, что не загляну в подобные места хотя бы
с месяц, но с порога умело подобранная какой-то сволочью грохочущая музыка
вошла в резонанс с чем-то во мне, мои бедра начали покачиваться, как у шлюхи,
плечи задвигались. Шурик потащил к столикам, хорошо бы что-то сожрать сперва,
но мои глаза с быстро краснеющими белками уже шарили по плотной толпе
танцующих.
– Ты так жрать хочешь? У меня мог бы перекусить!
– И пропустить Аню Межелайтис?.. А, вон она!
Вспыхнул свет, все прожекторы повернулись ко входу и поймали
в широкое перекрестье прицела женскую фигурку. Я отсюда не рассмотрел эту Аню,
Лариска о ней только и трещит, народ неистовствует, телохранители оттесняют
фанатов, а сама Аня, раскланиваясь и ослепительно улыбаясь, прошла быстро к
будочке диджея.
Вскоре оттуда объявили, что сегодня она будет просто
помощницей, постарается выбрать для нас самые лучшие мелодии.
Шурик уже распорядился насчет ужина, но не успели взять
вилки в руки, как он заприметил двух девчонок, «как раз под нас, Славик»,
заорал, перекрикивая музыку, они даже не оглянулись.
– Ладно, – рассудил он, – тогда сперва пожрем
и выпьем! Я даже не знаю, что лучше: трахнуть прекрасную незнакомку в анус или
же съесть хорошо прожаренную телячью отбивную?
Он быстро сделал заказ, но телячью отбивную не заказал, зато
три вида раков, мидии и еще какую-то хрень, от которой якобы повышается эта
самая мужская сила.
Минут через десять перед нами появились раки, Шурик забыл
обо всех женщинах мира: раков он не ел, а жрал, хотя я никогда не понимал этой
страсти, предпочитаю большой хорошо прожаренный бифштекс. Рака же нужно сперва
разломить, отделить головогрудь от хвоста, а уже потом отламывать защитные рачьи
латы и высвобождать для пожирания нежное белое мясо, по своей малости похожее
на белого червяка.
