– Бабы, – сказал Люша мечтательно и вздохнул: –
Хорошо вам, барбосы!
– А тебе обламывается, – заметил Барабин, –
когда Василису спать укладываешь после обеда…
Люша довольно хохотнул:
– Да, к счастью, поспать она любит и днем. Но бабы есть
везде, их как муравьев, а вот море… пальмы… золотой песок… до пирамид и всяких
там сфинксов рукой подать…
– Там другие бабы, – заметил Барабин. –
Жарче.
– Да ладно тебе, – возразил Люша, – бабы
везде одинаковы.
– Они говорят, что мужики.
– Мало ли что говорят женщины!
– Ладно, – уступил Барабин примирительно, –
жарче твоей Василисы уже и не бывает!
Люша вздохнул:
– Там другой жар, как в сауне. А моя Васса – это как в
русской парной бане. Словом, Славик, тебя включать в список?
Я поколебался, ну не могу говорить «нет», конформист
проклятый, мягкотелость интеллигентная, приспособленец, независимец только на
словах… Перед глазами встала сценка в книжном магазине, когда Габриэлла подняла
от альбома внимательный взгляд, краем глаза уловил краешек фото на стене в
прихожей, и я выдавил, сам удивляясь своей стойкости:
– Нет, не надо.
Люша удивился:
– Чего?
– Не включай, – повторил я. – Не нужен мне
берег турецкий…
– Так не в Турцию едем, – сказал он
втолковывающе, – а в Египет! Это в Африке!
– …и Африка мне не нужна, – закончил я. – Не
хочу в Африку. Я европеец. Нет в Африке такого, что лучше европейского…
Люша задохнулся от возмущения, а Барабин сказал авторитетно:
– Ты прав, европейки все делают не хуже. Даже лучше.
Дело в смене, понимаешь?.. Здесь переползаешь с блондинок на брюнеток, с
толстых на худых, а там добавляется еще и чернокожесть! Это такой стимул, что
эрогенит до мозга костей. Как будто с шимпанзой или орангутангой
совокупляешься, а это так заводит!
Люша возразил с негодованием:
– Ну ты даешь! Среди черненьких такие красотки
попадаются, что всю Москву обойди, таких не отыщешь!
– Это кому что надо, – ответил Барабин
снисходительно. – Красоток и в Москве хватает, а в Африке я всегда выбираю
самых страшных и представляю, что трахаю обезьян.
– Извращенец, – пробурчал Люша и с требовательным
видом повернулся ко мне. – Ну?
– Я не еду, – повторил я уже тверже.
– Проблемы с отпуском?
Я заколебался, была трусливенькая мысля соврать, сослаться,
что дадут только зимой, а когда подойдет август, пойти в августе и снова
соврать, что внезапно появилась возможность, вот меня и пустили… но на заднем
плане, как через матовое стекло, за мной следят требовательные глаза Габриэллы.
– Нет, – повторил я, – в Африку что-то не
хочется.
Оба посмотрели на меня, как на оживший скелет, Люша открыл
пасть для рыка, но Барабин опередил деловито:
– А куда хочется?
Я подумал, решился:
– Щас покажу.
– Ну давай, показывай…
Я снял с полки альбом с видами космоса, звездный отдел не
стал листать, все равно не поймут, открыл «Планеты», отыскал с видами красных
песков Марса.
– Вот.
Оба уставились с предельным непониманием. Наконец Люша с облегчением
улыбнулся:
– Гы-гы, вот прикололся!
Барабин тоже начал улыбаться, я сказал настойчивее:
– Какой на фиг прикол? Я говорил, в самом деле хочу
туда. В отпуск. Хочу пройтись по этим пескам. Может быть, даже пробежаться. Да,
гравитация там слабее, именно – пробежаться!
Оба посмотрели на фото, на меня, друг на друга, потом снова
на меня. Люша прорычал непонимающе:
– Ты чего?.. Туда ж не летают!
– Полетят, – заверил я.
– Когда?
– Лет через пятнадцать, – сообщил я. – А лет
через тридцать будут летать туристы.
Барабин быстро подсчитал на пальцах, сбился, перебрал их
снова.
– Ты че, все-таки прикалываешься? Тебе ж будет почти
шестьдесят!
– Ну и что, – ответил я бодро, – основная
масса туристов – пенсионеры, которым делать не фига, не заметили?
– Так то здесь, – возразил Барабин, – а до
Марса пока долетишь, рассыплешься! Туда здоровье надо иметь.
Я ответил чуть увереннее:
– Над здоровьем работаю.
– И не пустят туда, – заявил Барабин. – Полет
обойдется в сто миллионов долларов на рыло! Ну, может, чуть дешевле. Где у тебя
такие бабки?
Люша молчал, качал огромной головой, щеки колыхались,
наползали толстыми слоями друг на друга.
Я подумал, сообщил:
– Так у меня ж еще тридцать, а то и больше лет в
запасе? Буду стараться собрать такую сумму. Как думаете, если каждый месяц по
сто долларов откладывать, насобираю?
Они ушли, уверенные, что прикалываюсь, а я, закрыв за ними
двери, сообразил наконец, что в самом деле настолько хочу бродить по пескам
Марса, что для собственного душевного спокойствия должен в самом деле начинать
готовиться к этой туристической поездке. Всерьез, без всяких приколов. А может
быть, удастся поехать не только туристом, тогда обойдется намного дешевле. А то
и вовсе бесплатно.
Протест против «куда поедешь отдохнуть» – у меня вообще-то
стихийный, как у зверя, что упорно не желает идти туда, куда ему идти не надо.
Во-первых, ни в какие египты не хочу, для этого надо куда-то ехать, будто здесь
я в каком-то аду, во-вторых, достает слушать это дурацкое «надо отдохнуть» от
тех, кто за весь год палец о палец не ударил и даже хвастал, что у него «работа
– платят хорошо, а делать ничего не надо».
Еще понимаю тех, кто долбит уголь в шахте, хотя и там теперь
комбайны, не надо киркой развивать мускулы, но от чего отдыхают эти простейшие?
Но стихийный протест – это стихийный, он для тех, кто не в
состоянии объяснить мотивы своих поступков. А я же вроде не дурак? Надо
подвести базу. А база у меня та, что я в самом деле очень хочу поехать в
отпуск, но, увы, туда пока поезда не ходят и самолеты не летают.
То, что брякнул со злости и с вызовом, на самом деле не
эпатаж, я очень хочу, просто жажду ходить не по пескам Египта, а по пескам
Марса. Хочу увидеть не Южный Крест, который можно узреть только в южных
широтах, а хочу посмотреть на шаровое скопление звезд нашей Галактики вблизи,
без всякого телескопа. Хочу промчаться не через прерию или тайгу, а через
гиперструны пространства, нырнуть в туннель многомерности и выскочить под лучи
зеленой звезды, где физические законы совсем иные…
