– Ого, – сказал я, – этого я не знал.
– И потом, – прошептал он, – когда скитались
по пустыне, были бунты. Многие уходили… так что в землю обетованную пришла
горстка. Не страшись, что один. Ты не один, но вас и не будет много… Ты из тех,
у кого есть шанс войти в землю… Ханаанскую…
– В землю, – тупо повторил я, потом сообразил: –
Ах да, это куда потом притопали?
– В новый мир, – произнес он чуть окрепшим
голосом. – Где все не так, как было в Египте.
Он говорил тихо и, как мне показалось, то ли бредит, то ли
все-таки учителя тоже впадают в маразм. При чем тут исход кочевников из Библии
и моя жажда побывать на Марсе? Или он Марс принимает за Палестину?
Словно уловив мои мысли, он всегда смотрел в нас, будто в
прозрачное стекло, прошептал:
– Это не бред. У меня много свободного времени… И я не
ухожу в загулы, так сказать… Я слежу, что происходит. Время Великого Исхода
приблизилось, но лишь немногие отважатся покинуть теплый и знакомый мир, чтобы
ринуться в пугающую неизвестность. Но уже родились свободные, которые могут
войти в мир обетованный. Ты из таких свободных… Мой мальчик, у тебя есть шанс
выйти…
Он закрыл глаза, я спросил жадно:
– Как? Учитель, как?
Он не отвечал, потом совсем тихо произнес:
– Покинуть этот мир и… войти в тот, обетованный…
Веки снова опустились, я молча ждал, но в дверном проеме
появилась сестра, в глазах укор, хорошо в руках нет утюга. Я виновато поднялся,
улыбка у меня, боюсь, заискивающая, поклонился и пошел к выходу.
У двери оглянулся, едва удержался от того, чтобы поклониться
на восточный манер, я же называл его учителем, хотя Евсей Израилевич совсем не
тот учитель, что на Востоке, а всего лишь преподаватель истории.
Но все-таки учитель.
Забросил на рабочее место ящики с покупками, завтра с утра
разберемся, так же на автомате погнал домой. Если у меня есть шанс войти в тот
обетованный мир, где смогу в отпуск бродить по красным пескам Марса, летать над
спутниками Юпитера и рассматривать великолепие страшного звездного роя ядра Галактики…
то как, как?
Всю ерунду насчет того, что появится добрый дядя из будущего
и возьмет с собой, рассматривать не стоит, хотя помечтать и приятно. Но если
всерьез, то другого пути нет, кроме как просто дожить до того времени. Конечно,
не дряхлой развалиной, хотя даже стариком в девяносто лет можно оставаться
мудрым и полезным… но все равно хочу быть сравнительно молодым и сильным.
А как дожить… гм…
Припарковавшись, все на автомате, поднялся на лифте, дверь,
кухня, сковородка, и только когда опустился в кресло перед экраном компа, в
голове прояснилось.
Скринсейвер исчез, курсор отыскал браузер, поиск по яндексу,
оно, сотни тысяч ссылок! Сократим… еще сократим… сузим… ладно, две тысячи
сайтов – уже терпимо, начнем с самых крупных…
Господи, ну почему я, как и все эти двуногие, считающий себя
уникальным и неповторимым, самым умным и талантливым, только еще с
нераскрывшимися талантами, все равно живу, как тупая корова? Ведь даже заявляя,
что вот хочу в турпоездку на Марс, пусть даже глубоким стариком, прекрасно
понимал, что это эпатаж, а не реальность, хотя на самом деле есть вполне
реальный шанс!
Настоящий, реальный шанс побывать на Марсе, пройтись по
холодным красноватым пескам, чувствуя, как скрипят застывшие частицы почвы!
Если брать за точку отсчета темпы развития науки и техники в
двухтысячном году, то в этом веке для человечества пройдет не сто лет, а
молниеносно проскочит сто тысяч, только успевай замечать мелькающие года… нет,
столетия! Да и то, специалисты говорят только о прогнозируемости на пятьдесят-семьдесят
лет. А что будет дальше, не может представить ни одна даже самая буйная
фантазия.
Жуть, весь этот народец, что населяет планету, даже не
догадывается, что ему не войти в обетованный мир… вернее, он это знает, но
думает, что никому не войти, а я вижу, что старый учитель истории прав: у н е к
о т о р ы х есть шанс. Войдут или не войдут – другой вопрос, но им дано узреть
сверкающие стены далекого дивного града, чего не увидит абсолютное большинство
населения, для которых верх дерзновений – секс на крыше или эскалаторе.
Первое, что обещают через двадцать лет, – компьютеры
превзойдут нынешние по скорости и всем прочим показателям не в десятки или
сотни раз, даже не в тысячи или миллионы, а в миллиарды раз. И будут
встраиваться во всякую мелочь, даже в соковыжималки и кофемолки. А изображение
будут подавать, к примеру, с дужки очков прямо на сетчатку глаза. Правда,
по-моему, как-то не вяжется с тем, что близорукость, дальнозоркость и прочие
дефекты зрения исчезнут к тому времени, ну да ладно, это мелочи.
Важнее то, что появятся наноботы, будут плавать в крови,
уничтожать врагов, ремонтировать поврежденные ткани, а попутно смогут
подключать к Инету сразу мозг, причем – простым усилием воли. Ну, к Инету я и
так мог бы, не такой уж и ленивый, а вот то, что будут ремонтировать
повреждения, – это как раз то, что даст мне походить по красным пескам
Марса.
Старение клеток – это тоже повреждения, так что я смогу жить
дольше и дождаться недорогих путевок на Марс. А там рукой подать и до
путешествий на спутники Юпитера, на загадочную планету Плутон, с которой можно
смотреть во Внешний Космос… за спиной Ближний Космос, тут родные планеты
Солнечной системы, а вот там… за черным горизонтом…
Чем черт не шутит, теоретически ничто не помешает мне
добраться и до загадочного центра Галактики, где на сверхблизких расстояниях
каким-то чудом держатся примерно сто миллионов звезд и не падают одна на
другую, не сливаются в одну чудовищную…
А я, раскрыв рот, с ужасом и трепетом буду смотреть на эту
вселенскую мощь.
Перед глазами поплыло, в ушах раздался тонкий комариный
звон. Я потряс головой, разгоняя кровь, скопившуюся в каком-то отделе так, что
вот-вот доведет его, бедного, до инсульта, откинулся на спинку кресла и оторвал
взгляд от монитора.
В прихожей что-то жужжало, раздался телефонный звонок. Я
быстро посмотрел на часы, десять вечера, кого это черт принес, поднял трубку.
– Алло?
– Это Таня, – донесся слегка сердитый
голос. – Ты что молчишь? Мы тебе и в домофон звонили… Случилось что,
Славик? Ты прямо трубку грызешь…
– Мы, – повторил я тупо, – это кто?
– Я и Валя, – ответила Татьяна. – Едем мимо,
а у Вали наладонник что-то забарахлил. Вот и решили, ты же у нас компьютерный
гений…
– Я не по железу, – буркнул я. – Вы где?
– Говорю тебе, возле твоего дома!
– Открываю, – ответил я. – Извини, туплю
что-то весь день.
Они вошли веселые, уже вечерние, настроившиеся отрываться и
получать удовольствия, мир создан для удовольствий и развлечений, взрывают
где-то далеко, это не наше дело, Татьяна предупредила с порога:
