Я уже засыпал, но настроение испортилось, сердце застучало
от возмущения чаще, я вынырнул из сна. А может быть, этих придурков вообще не
допускать до таких возможностей? Как в прошлом веке писали на дверях американских
кафе: «Неграм и собакам вход запрещен»? Ну, негров уже не будет, а будут люди
тупые и не тупые, а дураков любых национальностей не стоит подпускать и близко.
Ну на фиг нам бессмертные дураки?
Барабин – симпатичный дурак, в его обществе комфортно, но я
прекрасное общество будущего почему-то представляю без него и ему подобных. Я
даже плохо верю, что он восхочет воссоздать себя в виде молодого мускулистого
красавца с широкими плечами и плоским животом с шестью кубиками. Но даже такой
вот красавец, что сидит на диване с ящиком пива у ног, смотрит в телевизор с
трехмерным изображением и орет: «Судью на мыло!.. „ЦСКА“ – кони!.. „Спартак“ –
мясо!.. Боковых – в Бобруйск!», мне как-то тоже не очень в прекрасном обществе
грядущего. Какое оно на фиг прекрасное, если такая вот демократия.
Нет, в идеале не надо тел вообще. Отделить разум от плоти и
плавать пока что в энергетических волнах планеты, потом, взматерев, уже
носиться и по Вселенной…
Мое человеческое тело сперва налилось приятной горячей
тяжестью, затем душа в самом деле отделилась и пошла парить сперва над
городами, потом поднялась в верхние слои атмосферы и смотрела через
темно-фиолетовое небо на звезды. Скоро, очень скоро захрустят под моими задними
лапами промерзшие пески Марса.
Я никогда не был сторонником демократии, потому что она,
базируясь на прекрасных принципах равенства всех людей, искусственно
приподнимает со дна всякое человеческое говно. Демократы как бы чувствуют себя
виноватыми в том, что они – умные, и потому для дураков создают все условия,
чтобы их тоже сделать умными. Но дураки этого не хотят, чего не могут понять
демократы. Им и так комфортно, и сколько бы для них ни создавали квот в
универах, перекрывая дорогу умным и талантливым, кто мог бы туда попасть,
дураки предпочитают гонять в баскетбол и болеть за футбольные команды.
Но, ура, наконец-то произойдет расслоение, против которого
ничего не смогут даже демократы, иначе это будет ущемление прав дураков. Когда
подойдет сингулярность, большая часть людей, конечно же, откажется от любых
попыток их чипизации. Мы – люди, говорят они гордо, и пошли на фиг с вашими
электронными расширителями возможностей. Тем более что телевизоры будут ширше,
дешевле, а то и вовсе бесплатными, пиво ящиками роботы будут приносить прямо к
дивану, а улучшенные таблетки излечат от любых болезней.
Вместе с этими… не скажу «дураками», это же обозвать так
девяносто процентов человечества… останутся на первом левеле и большинство
твердых сторонников любых религий, для которых чипизация – это «метки Сатаны».
На второй левел перейдут и останутся там люди, которые
допустят вторжение в их тела армии наноботов, что изнутри исправят все
повреждения, резко улучшат здоровье, расширят память, сделают биологические
тела иммунными ко всем вирусам и болезням и вообще гарантируют не просто
идеальное здоровье, но и практическое бессмертие.
И тоже демократы ничего не смогут сделать, ибо это законное
право этих людей остаться вот так жить дальше, не желая прерывать связей со
своей, как говорится, человеческой природой, а еще больше наслаждаясь
совокуплениями, нюханьем цветочков и любованием прекрасными закатами. Вообще-то
прекрасная жизнь, я порекомендовал бы всем демократам выбрать этот вариант. В
смысле, не переходить на третий левел.
Третий левел – это трансчеловеки. Эти будут всю мощь
нанотехнологии применять для изменения своих биологических тел, чтобы сильнее,
больше, дальше, глыбже, лучше, выше… ну, как в олимпийском девизе.
Трансчеловеки будут не просто изменять свои тела, а вообще перепроектируют их
так, чтобы получать максимум функциональности, максимум возможностей, а также,
конечно, свободно менять тела в зависимости от быстро меняющейся моды. Но – без
отрыва от биологических основ.
И, наконец, последний уровень, четвертый, когда биология
останется в прошлом, а мы перейдем сперва на кремнийорганику, что сразу в
тысячи раз повысит возможности человеческого тела, начиная от банального
сопротивления высоким температурам и заканчивая в миллионы раз более быстрой
способностью получать и передавать информацию.
Могущество людей четвертого левела ограничится только
фундаментальными законами физики, а так их мощь и возможности будут настолько
велики, что их уже никогда не понять ни людям первого левела, ни второго, ни
даже третьего.
Так что демократы, надеюсь, останутся еще в первом…
А вот хрен тебе, возразил трезво внутренний голос. Так тебе
и откажутся демократы от таких заманчивых возможностей! Это религиозные лидеры
крепки в устоях, а демократы сразу же переметнутся туда, где тепло и не дует.
Одно утешает: о демократии стыдливо забудут.
Наконец-то стыдливо не замечаемое неравенство в интеллекте
расставит людей по местам, которые они заслуживают. И демократы перестанут
тянуть из смрадной канализации спившегося бомжа: «Он же такой же человек!»,
чтобы любыми путями воткнуть его в университет и перетаскивать с курса на курс,
подавая это как победу демократии.
Глава 3
Бессмертие – самая великая и самая трепетная мечта
человечества. Все религии родились из стремления не исчезать бесследно. Во всех
придуман загробный мир, нет ни одной религии без загробного мира и без
загробной жизни! Во всех религиях даже в аду человек… живет. Ни одна религия не
решилась на такую жуть, как полное исчезновение.
Наверное, говоря современными терминами, за такой религией
электорат не пошел бы. Доктрину, что люди умирают навсегда – без
перевоплощений, просто исчезают, – не приняли бы. А так даже в аду человек
живет, мучается, ругается с чертями, а раз живет, то жива и надежда то ли на
побег, то ли на изменение условий, то ли на помилование при Страшном суде…
Атеисты оказались перед жутковатой проблемой: отменив Бога и
загробный мир, пришлось придумывать всякие трубы со светом, когда летишь и
вроде бы что-то видишь впереди… Мол, Бога нет, но загробная жизнь есть.
Как примирить сознание с тем, что все мы умрем? Только
один-единственный вариант: свести ценность самой жизни к минимуму. Это: «А мне
не больно, а мне не больно!» И это хвастливое: «А нам жизнь не дорога!» у
взрослых выражается в создании целых философских систем, вроде кодекса самурая.
Главное – красиво умереть. Желательно – на бегу, не в постели. Умереть от
старости – как-то даже не по-мужски. В обществе принято бравировать
наплевательским отношением к жизни и смерти. «Пить вредно, курить – противно, а
умирать здоровым – жалко!»
И вот теперь, когда все знают твердо, что умирать – почетная
обязанность, появляются некие трусы и предатели, иначе их не назовешь, говорят
о возможности жить вечно! Первая реакция простого человека – отторжение,
неприятие. А на людей, посмевших говорить о бессмертии, сразу смотрят, как на
неких врагов, что, видите ли, не хотят склеивать ласты! Сразу задействуется
целый арсенал доказательств, почему нужно умирать. Эти доказательства
придумывали веками, даже тысячелетиями, чтобы примирить человека с
неизбежностью смерти. Так что у противников трансгуманизма доводы есть, есть…
