Я подбирал маски, когда в уголке экрана замигала иконка
скайпа. Я автоматически ткнул курсором, еще даже не посмотрел, что там за ник.
Донеслась тихая танцевальная музыка, в центре экрана открылось квадратное окно
в другой мир. В просторной комнате из кресла с высокой и широкой спинкой, что
делает похожим на королевский трон, радостно улыбается молоденькая девчушка с
поднятыми кверху косичками с красными бантами.
– Привет! – произнесла она щебечуще на
английском. – Я Мэри, живу в Детройте. А ты кто?
Я торопливо собрал все знание языка, ответил тоже на
английском:
– Я Слав, живу в Москве…
Ее глаза засияли восторгом, детский рот приоткрылся от
удивления.
– Правда? Так далеко? С ума сойти… Я никогда ни с кем
еще не общалась в Раше.
– А ты давно пользуешься скайпом? – спросил я.
– Давно, – ответила она гордо. – Уже целую
неделю!
– Ого, – согласился я и подумал, что для такой
малышки неделя еще та вечность, – ты ветеран скайпистов. Динозавр!
– Точно, – сказала она. Ее рука стрельнула в
сторону, музыка стала громче, – сейчас я тебе что-то покажу…
Голос звучал так загадочно и обещающе, что я подумал с
тревогой, неужто и эта соплюшка будет показывать сиськи, у нее там еще ничего
нет, одни бугорки, однако малышка по имени Мэри отодвинула кресло и встала на
его месте, неумело покачивая бедрами и улыбаясь зазывно.
Ее тонкие пальчики ухватили за края маечки, потащили вверх,
но едва начали обнажаться бугорки, тут же дразняще опустила, словно
застеснявшись, и все это время изгибалась в танце, на губах блудливая улыбка,
глаза наблюдают за моими движениями.
– Здорово, – согласился я, что за идиот, зачем
включал скайп, – танцуешь классно…
– Я рада, что тебе нравится! – сообщила она
ликующе. – Ты уже заводишься?
Я поколебался, ужасно не люблю говорить такое, что обижает
людей, тем более – женщин, но когда поддакиваю, это обычно заводит меня в такое,
что потом выкарабкиваюсь со злостью на себя, и на этот раз я ответил честно:
– Нет.
Она удивилась и явно очень огорчилась, но танцевать и
приподнимать маечку продолжала, наконец сняла ее вовсе и заученным движением
прожженной стриптизерши отшвырнула в сторону.
Я вежливо похлопал в ладоши.
– А почему? – спросила она обиженно. – Что не
так?
– Все так, – ответил я с неловкостью, – я ж
говорю, танцуешь здорово…
– А, – догадалась она, – сиськи маленькие?
– Не сиськи делают женщину, – сказал я с
бессильной вежливостью, как же, не сиськи, а что же еще, – просто от меня
только что вышла подружка, понимаешь?
Она хихикнула:
– Понятно.
– Она высосала у меня даже мозг из костей, –
объяснил я, с трудом подбирая нужные слова, – так что у меня все на нуле.
Странно было видеть ее танцующей в небольшом окне, вокруг
которого тексты о достижениях нанотехнологий, но танцует в самом деле здорово,
есть у девчушки чувство ритма, только вот смущает, что лет ей
двенадцать-четырнадцать…
– Понимаю, – ответила она, танцуя. – Думаешь,
я не знаю, что это? Я у Джека тоже сосала, но у него пока ничего нет. Это мой
братишка. Младший.
– Повезло парню, – пробормотал я.
– Тогда смотри и завидуй, – ответила она задорно.
– Уже завидую.
Не переставая танцевать, она смотрела мне в глаза и взялась
за трусики. Тоже несколько раз то приспускала, то надевала снова, это значит –
дразнит, но я в самом деле на нуле, наконец отбросила в сторону и трусики.
Мне взаправду захотелось ее обнять, такая голенастая
худышка, косточки торчат, внизу живота едва-едва начали отрастать волосики, а
туда же – интимную прическу подавай, как только и настригла такое…
По тому, как тревожно оглянулась на дверь, я понял наконец,
зачем высокая спинка у кресла. Королей защищали от брошенных в спину ножей и
дротиков, а сейчас защищают малолеток от взглядов родителей. Пока те подойдут
ближе, легко отключить веб-камеру, а на экране явно открыт сайт с уроками
физики или химии.
– Ну как? – спросила она.
– Классно танцуешь, – сказал я честно.
– Правда?
– Честно, – сказал я искренне. – Или ты долго
и упорно училась, или у тебя талантище…
Она победно улыбнулась:
– Посмотрела, как другие танцуют! Этого достаточно.
– Молодчина, – сказал я.
Она опустила детскую ладошку и начала тереть клитор, я
воскликнул:
– Эй, ты лучше танцуй!.. Меня все равно не заведешь, я
пуст, а танец у тебя просто отпадный.
– Правда?
– Самая что ни есть, – заверил я, манипулируя
скудным запасом слов. – Понимаешь, клиторы и другие могут теребить, а вот
так танцевать…
Она счастливо улыбалась и, уже забыв, что намеревалась
раздразнить меня, а потом, возможно, попросить перевести на ее тайный от
родителей счет пару долларов, дотанцевала красиво и раскованно, прекрасно
владея худеньким телом с крохотными чуть-чуть оттопыренными бугорками груди, с
попкой в два кулака размером.
Я еще раз похвалил, сказал, что убегаю на работу, и вырубил
связь. Что я за говно бесхарактерное, у Лариски есть цель, и ломится к ней, как
танк через джунгли, Люша уверен, что живет правильно, Габриэлла ни минуты не
сомневается, что астрономия – ее жизнь, только меня колышут все волны, качают и
выбрасывают то на один берег, то на другой. Я никому не отказываю, за что сам
себя и матерю, новая волна опять смывает меня и… снова и снова!
Глава 6
Сегодня на службе я проторчал на пару часов дольше, чем
длится рабочий день, и на три часа дольше, чем планировал сам. Увы, Лариске
потребовалась моя помощь, а какой я друг, если не останусь и не прослежу за
всем сам, по дороге домой заехал в кафе и хорошо поужинал, чтобы дома не возиться.
Еще час езды, и, когда припарковал машину, уже глубокая
ночь, город сменил имидж, горящие фонари и яркий свет из окон, огромные
гирлянды реклам, а над всем этим выгнулся темный купол с множеством серебряных
звезд.
Под ногами еще теплый, прогретый за день комочек планеты,
что всего лишь песчинка в холодном мертвом и, увы, это правда, враждебном
космосе. Чтобы из него хоть на минутку выйти даже на околице Земли, то есть из
вращающегося в верхних слоях атмосферы спутника, нужно надевать громоздкий скафандр.
А сунуться дальше – страшно и подумать, хоть жутко хочется отойти хоть чуть от
своего дома.
То, что мы еще целы вместе со всей планетой, –
редчайшая случайность, но так не будет вечно. Кометы и астероиды, что пока
проходят мимо, когда-то не пройдут. В прошлый раз, когда грохнулось нечто
средних размеров, исчезли, как говорят, динозавры. На самом деле исчезло
девяносто девять процентов всей жизни, а про динозавров говорим только потому,
что они самые интересные: крупные, смешные, удивительные ящерицы.
