– Это по мне, – заверил я. – Не пью, не курю,
к наркотикам не притрагиваюсь и даже в сексе не усердствую, несмотря на все
призывы правящей партии и правительства, а также СМИ, шоуменов-академиков, Ани
Межелайтис и оппозиционного блока «Хакаблоко».
– Тогда добро пожаловать, – сказал он. – Вот
Сережа, он у нас самый активный, заполнит на вас анкету и выдаст карточку…
– Карточку?
– Ну да, – пояснил он светло, и все за столом
заулыбались, как брату во Христе, – чтобы вам отпускали со скидкой
лечебные препараты. Не лекарства, не пугайтесь, а всякие там травы и прочее из
народной медицины.
Я сказал с невольной гордостью:
– Да я получаю нехило, мне скидки не жизненно важны.
Щас на баб не тратим, эта графа устарела.
Все продолжали улыбаться, только еще шире, Красносливов
пояснил ангельски кротко:
– Это не ради экономии, хотя она важна, важна. Вы не
представляете, насколько дороже прокормить вегетарианца, чем простого
мясоеда!.. Тот жрет, как свинья, все. Разве что соусом намажет погуще или
аджики добавит.
– Как-то не подумал даже, – признался я. – Спасибо!
– Если у вас есть е-мэйл, – сказал он с сомнением,
наверное, я настолько с виду одухотворенный и возвышенный, что предположить
наличие у меня сатанинского компа – почти оскорбить, – то можете вписать в
анкету. Будем присылать новости о способах продления жизни. И о новых вариантах
пролонгирования. А еще сможете участвовать в наших дискуссиях, как активный
пользователь.
Я сказал с неподдельной благодарностью:
– Как хорошо! Вы не представляете, как хреново, когда
один! А то все зовут то выпить, то надраться, то вмазать… спрятаться не за
кого.
Он светло и кротко улыбнулся:
– Да, таким, как мы все, надо держаться вместе. Хотите
чайку? У нас зеленый, целебный.
Женщина, что сидит рядом, добавила заботливо:
– Проверено, никаких подделок! У нас свой человек в
палате мер и весов. Сообщает, что брать, а чего остерегаться.
Серега, не дожидаясь указаний, пошел ставить чайник.
Впрочем, там уже налажено, только хлопнул ладонью по выступающей кверху черной
кнопке, сразу зашумела, забурлила быстро разогревающаяся вода.
Печенья, как я понял, не положено, как и сахара, все
пользовались неким заменителем. Я высыпал этот бесцветный порошок в чуть-чуть
закрашенную воду, но это всегда так, когда завариваешь зеленый, по вкусу похож
на запаренное сено. С заменителем сахара вообще полное говно, но я терпеливо
пил, ради здоровья и продления жизни на какие только жертвы не пойдешь.
Стремясь войти в контакт, поинтересовался у Красносливова:
– А работаете где?
Он пожал плечами:
– Да кто где. Всякий старается устроиться так, чтобы работа
не была слишком обременительной. Если погонишься за деньгами или карьерой, то
почти наверняка проморгаешь здоровье, а то и погубишь. Легче его сохранить, чем
потом вытягивать в больницах… Не так ли?
– Истинно, – подтвердил я.
Он кивнул, пояснил с горькой усмешкой:
– У меня специальность вообще редкая. Астронавигатор!..
Да-да, звездолетов еще нет, а навигаторы уже есть. На самом деле все проще:
наши космические корабли тоже нужно очень точно ориентировать, а относительно
неподвижное звездное небо – идеальная карта с заранее расставленными маяками.
Я спросил с жадностью:
– И что вы делали?
– Рассчитывал путь космического корабля от момента
старта и до выхода на орбиту. Потом, правда, тоже следил за полетом, но то уже
рутина. Cложнее, когда запускали ракеты в сторону Венеры или Марса. Особенно
сложной была задача, когда направили корабль к Плутону, но так, чтобы прошел
вблизи Юпитера, сфотографировал, вошел в гравитационное поле, а затем,
используя чудовищное поле тяготения, набрал еще большую скорость и понесся к
Сатурну… У Сатурна еще две петли, фотографирование планеты и кольца, а уж потом
с утроенной скоростью к Плутону…
– Здорово, – выдохнул я. – Вы уже, можно
сказать, жили в будущем!
Он чуточку поморщился, развел руками:
– Не знаю, не знаю…
– А что не так?
– Работа не по мне, – объяснил он.
Я ахнул, я бы за такую работу полжизни отдал.
– Почему?
– Слишком много стрессов, – объяснил он, обвел
взглядом помещение, внимательно слушающих членов клуба. – А зачем?
– Зато работа какая! – вырвалось у меня.
Он благодушно улыбнулся:
– Пока я не знал… не думал о продлении жизни, меня та
работа вполне удовлетворяла. Даже льстило, что я вот рассчитываю траектории
космических кораблей! Но когда я ознакомился с программой «Активного
долголетия»… вы понимаете, конечно?
Я помотал головой:
– Нет, но вы говорите, я схватываю быстро. И многое
хочу понять. Смотрите на меня, как на простого нуба, что хочет стать хаем.
Люди благожелательно заулыбались, обменялись понимающими
улыбками. На меня почему-то повеяло Древней Грецией, там вот так же, если
верить историкам, все двигались неспешно и пластично, каждое движение греков
исполнено эллинской красоты и грации.
Красносливов сдержанно улыбнулся, его жесты и слова тоже
выдавали в нем потомка пластичных древних греков.
– Когда на меня снизошло понимание, я пересмотрел всю
свою жизнь.
– Да-да, – сказал я торопливо, – я сейчас
себя тоже чищу. Избавляюсь от вредных привычек, пересматриваю даже философию…
наверно, это философия.
Он кивнул:
– Вот и я пересмотрел.
– И где вы сейчас? – спросил я.
– Подыскал место ночного сторожа, – ответил он
довольно, – в компьютерном клубе. Воровать там нечего, потому никто не
лезет. Могу поспать и ночью, а потом и днем вздремнуть: медики рекомендуют
дневной сон хотя бы в течение часа, вы знаете? Платят, конечно, меньше, намного
меньше, но что деньги? Зато теперь наверняка проживу дольше.
Я кивнул, раздираемый противоположными чувствами:
– Да, конечно…
Глава 10
Наверное, я должен бы ликовать, отыскав себе подобных, но
какое-то паршивое чувство осталось. И себя таким же очень уж считать не
восхотелось.
Снова рылся в Инете, задавая разные значения поиска. С
замиранием сердца я прочел про удивительнейшего человека, первого из первых
трансчеловеков, намного опередившего свое время. Даже имя его – FM-2030 – вызывает
четкие ассоциации с будущим. Он родился пятнадцатого октября тридцатого года
прошлого столетия в Бельгии. Ф.М. Эсфендиари, а никакой не FM, он уже к
одиннадцати годам успел пожить в одиннадцати странах и овладел, кроме
обязательного английского, французским, арабским, ивритом, а также целым рядом
менее экзотических языков.
