Чувствуя себя гражданином будущего мира, где не будет ни
границ, ни национальностей, он сменил имя на FM-2030, оставив первые буквы
имени, а также поставив год, в котором ему исполнится сто лет. Он написал по
этому поводу: «В традиционных именах отражено прошлое человека: родословная,
этническая и расовая принадлежность, национальность, религия. Я не тот, кем я
был десять лет назад, и, конечно же, не тот, кем я буду через двадцать лет. Имя
2030 отражает мою убежденность в том, что 2030-е годы станут чудесным временем.
В 2030-м мы победим старение и у каждого будет прекрасная возможность жить
вечно. 2030 год – это мечта… и цель. Я человек XXI века, который случайно
появился на свет в XX-м. Я жутко скучаю по будущему».
Он издал несколько книг, в которых заложил фундамент
трансгуманизма, сам придерживался строгих диет, которые позволили бы ему
прожить намеченное время до 2030 года, когда, по его прогнозам, будет побеждена
смерть, доказывал, что после появления синтетических органов вообще можно будет
забыть о таком смешном понятии, как средняя продолжительность жизни, заявив: «У
меня нету возраста. Я рождаюсь и рождаюсь заново с каждым днем. И намереваюсь
жить вечно. И, если не случится непредвиденного, скорее всего, буду. Также я
хочу помочь другим людям жить бесконечно».
Он очень хотел дожить до ста лет, когда станут доступны
технологии продления жизни, но восьмого июля двухтысячного года умер в возрасте
шестидесяти девяти лет. От рака поджелудочной железы.
Меня тряхнуло так, что на другой день я пошел не на работу,
а с утра позвонил в Онкологический центр. Вежливый женский голос
поинтересовался, какие у меня симптомы.
– Не знаю, – ответил я, – какие должны быть
симптомы. И есть ли вообще. Я просто хотел бы провериться.
– О, – сказал голос, – это совсем другое
дело. Очень хорошо, а то обычно к нам обращаются, когда уже четвертая стадия.
На какой день вас записать?.. Процедура платная, вы знаете?
– Догадываюсь.
– Что именно вас больше тревожит? Желудок, печень,
прямая кишка? Или нечто другое?
– Если можно, – сказал я, – я хотел бы
обследоваться весь.
– Можно, – ответила она. – Но это не только
дорого, но и займет время. Возможно, несколько дней.
– Ого!
– Потому что, – объяснила она, – нужно будет
посмотреть результаты первичного обследования и направить вас на более
детальное, так сказать. Бывает, что появляются дополнительные нюансы.
– Согласен, – сказал я. – Согласен!
Не знаю, что она подумала, я сам смотрел на себя, как на
перепуганного придурка, но перед глазами маячит фотография этого FM-2030,
молодого красавца с лицом голливудского актера, играющего только суперменов,
великолепного и здорового, члена олимпийской сборной в сорок восьмом году,
здоровье из него просто ломилось во все стороны, не зря же полагал, что с
легкостью доживет до две тысячи тридцатого года.
– Ради вечности, – сказал я себе
настойчиво. – Бессмертие стоит анализов. Даже если за ними полезут в жопу.
В аське трепещет несколько желтых флажков, ребята из моего
клана засыпали вопросами, куда исчез, я же один из «танков»: агрю монстров на
себя и держу оборону, пока более легкие лучники и кинжальщики истребляют гадов.
Хорошо, что не даю номер телефона, задолбали бы требованиями
бросить все и отправиться рейдом на дракона, организовать охрану караванов,
собрать отряд для захвата замка…
Хуже того, что, когда на меня напирают вот так энергично, я
теряюсь, мямлю и отступаю. В смысле, поддаюсь нажиму и топаю туда, куда зовут,
похлопывая по плечу и подталкивая в спину.
Веб-камеру на сегодня я отключил и вообще снял с монитора.
Конечно, я не один такой слабый и податливый, даже больше: все такие, но моя
беда, что не балдею от того, что такой, как все, а бурчу и все думаю, что как
бы вот решиться жить, как я хочу. Не заявлять, что все так живут, а в самом
деле жить по своим нормам.
О нанотехнологиях болтают и пишут все, кому не лень, словцо
стало модным, его склоняют по любому поводу, даже не понимая значения.
И, конечно же, как же без этого, самое первое и самое
важное, где начали применять нанотехнологию, – это крем для морды лица.
Очередная панацея, что «уберет морщины, сделает кожу упругой и эластичной,
вернет свежесть молодости» и прочая бла-бла-бла.
Гугл, Яндекс и прочие поисковики в мыле, я гонял их во всех
расширенных режимах, они вообще-то привыкли работать с прохладцей, выдавая по
первому же запросу сорок миллионов адресов порносайтов. Ну что еще требует
простой гражданин?
В Инете есть все, в том числе и многочисленные общества
защиты жуков, любителей наблюдения за облаками, сыроедов, рерихнутых, любых
коллекционеров и собирателей, однако по трансгуманизму нашел всего полтора
десятка ссылок, и то лишь три дали адреса, остальные почему-то предпочитают
общаться по е-мэйлам, зарегистрированным на бесплатных ресурсах, что значит –
не жаль бросить и зарегить новые.
Я посмотрел, чем занимаются, ну да, сбывают кремы от морщин
и прочую залежалую и просроченную хрень, на которой поменяли этикетки, добавив
слово «нанотехнологии».
Две организации, у которых даны реальные адреса, основаны
явно подростками, я ощутил разочарование, когда ответил ломкий детский голосок,
а когда там спросили с надеждой, не спонсор ли, я сообщил, что не туда попал,
ищу контору «Рога и копыта», и в полной безнадеге поехал по третьему,
последнему адресу.
Здание на окраине, солидный кирпичный дом той эпохи, когда
командарм Буденный строил дома для своих красных командиров. У второго подъезда
на квадратной медной пластинке аккуратно написано «Nanotechnology Last News
Network». Я привычно поморщился, не люблю, когда в моей стране всякое чмо
употребляет иностранные слова, так эти чмошники сами себе кажутся значительнее
и красивше, ну как вороны в павлиньих перьях, но напомнил себе, что в мире
обетованном не будет чужих языков и чужих буквов. Останется только свое, а
языком наверняка будет именно английский. Во всяком случае, сейчас это тот
язык, на котором могут говорить между собой кандидаты в обетованную, если они
из разных стран.
Узкий подъезд, стертые ступеньки лестницы. Стрелка указала
на второй этаж, там на лестничной площадке четыре двери, на одной из них такая
же медная табличка, только поменьше: «Nanotechnology Last News Network».
Никаких хитростей, вроде сложной системы видеокамер, когда тебя просматривают
со всех сторон, чуть ли не до белья, фотографируют, а хитрые анализаторы берут
пробы дыхания.
Я нажал на кнопку звонка, по ту сторону двери послышались
легкие шаги. Дверь отворилась сразу без всякого «Хто там?». Худой мелкорослый
парень в больших роговых очках, с растрепанной шевелюрой, карандаш за ухом, как
у столяра, посмотрел на меня снизу вверх.
– Слушаю вас?
Я засмотрелся на его брови: угольно-черные, изломанные, как
у опереточного Мефистофеля, пробормотал:
