– Да вообще-то я даже не знаю точно, зачем пришел.
Наверное, хочу найти таких же придурков, как и сам.
Ничуть не удивившись, он оглядел еще раз с ног до головы и
обратно, сделал шаг в сторону.
– Заходите.
Я прошел мимо, оказавшись в просторной прихожей. Привычно
расположенные в таких квартирах двери в туалет и в ванную комнату, в гостиной
тесно сдвинутые столы, то есть квартиру даже не стали перестраивать под офис.
Пять столов, заняты только два, остальные – свалка для разноформатных книг,
брошюр, журналов, буклетов, коробок с лазерными дисками. Из дисков почти все
простые сидюки, продолговатые коробочки дивидишек заметил лишь на последнем
столе, да и то под горой дискет, что уже давно вышли из употребления. Тут
сидюки уже устаревают, а у них – дискеты… Мама моя, куда я попал?
Двое парней, что так и не повернулись в мою сторону, сидят
за компами, шарят по Инету. Судя по заставкам, осматривают новостные сайты по
высоким технологиям.
– Я Чернов, – сказал парень. – Замдиректора,
хотя, если честно, я же и уборщица… Просто надо было на кого-то оформлять.
Голос у него был слегка извиняющийся, мол, только не
подумайте, что лезу в начальники. При таком росте еще и сутулый, недаром
захотелось в трансчеловеки.
– А где директор? – спросил я.
– В универе, – ответил Чернов. – Он в
аспирантуре, дел много.
– А у вас, – полюбопытствовал я, – дел
меньше? Учиться не думаете?
Он усмехнулся, глаза за стеклами очков остро блеснули.
– Я уже отучился. И кандидатскую защитил. А вы не из
милиции?..
– Да вроде нет.
– А то вопросы больно протокольные, – пояснил он с
холодком. – Вообще-то мы собрались здесь не для того, чтобы найти
единомышленников, а затем ударить по пивку.
Взгляд у него оставался настороженным и не совсем
дружелюбным.
– Понимаю, – ответил я. – А у меня цель –
найти именно единомышленников. Но, правда, тоже не для пивка. Хотя не могу
сказать четко зачем. Наверное, хочется что-то делать. А что, как-то даже не
представляю. Может быть, вы продвинулись дальше? Я буквально на днях узнал о
трансгуманизме, сингулярности и всем прочем. Ну, не совсем на днях, но постыдно
поздно. Вообще я пока как в тумане. Информации много, все сразу… Мир сейчас
настолько… гм, широк, что каждый выбирает в нем свою нишу, называет ее миром и
живет себе, не подозревая, что совсем рядом есть миры богаче и красочнее.
Он слушал внимательно, я поглядывал на спины парней, которых
он представлять не стал, оба вроде бы начали прислушиваться к разговору.
– Зачем мы собрались, – ответил он, – вроде
бы понятно. Зачем вообще собираются люди. По интересам собираются. Да и легче
выживать…
– Как клуб анонимных алкоголиков? –
полюбопытствовал я. – В смысле, тому, кто бросил пить или курить, надо
держаться таких же?
Он кивнул:
– Верно. Это первый шаг. Но у нас и первый, и второй –
позади. Хотите быть чем-то полезным, расскажите о себе. А мы постараемся
понять. Садитесь, вот здесь свободно.
Те парни, хотя и сидят к нам спинами, явно прислушиваются.
Свободным оказался стул, с которого Чернов снял пару папок, сам сел напротив.
Я сел, чувствуя странную раскованность души, словно именно с
этими ребятами бывал на вечеринках, где мы вместо дискуссий, как играл
«Спартак» и сколько мог бы забить, если бы да кабы, старательно намечали
туристические маршруты по Марсу и спутникам Юпитера.
– Я пустоцвет, – сказал я откровенно. – Живу,
как все, а это понятно как… Но остатки гордости говорят, что еще мог бы, да…
Вот и подумал поискать себе подобных. Чтоб если уж экстремальный секс, то на
Марсе…
Я замолчал, изливать душу не собираюсь, умному достаточно, а
Чернов, выждав чуть, кивнул. Глаза за толстыми стеклами очков стали серьезными
и внимательными, никакой насмешки. Даже удивления я не заметил, чего втайне
опасался.
– Так-так, – сказал он после паузы, – вы не
против экстремального секса, но на своих условиях… только на Марсе…
– Еще на спутниках Юпитера согласен, – сказал я
чуть бодрее. – Или еще дальше.
Он кивнул:
– Очень разумно. Очень… Гаркуша, ты слышал? Вот как
надо. А ты сразу в бутылку лезешь. Вот товарищ вроде бы и согласен, но с
небольшой поправкой… И никаких конфликтов с избирателями, никакого противоречия
с устоями общества.
Ближайший из сидящих за столами оглянулся, проворчал:
– Конформист твой товарищ. А я сразу правду-матку в
лоб. Как товарищ Нагульнов.
– Зато товарищ Давыдов добивался результата, –
сказал Чернов наставительно. – И общество его понимало. Как вас зовут,
извините? А то в России имена называют только на третий день, что стало темой
для анекдотов…
– Вячеслав Стельмах, – ответил я, – даже
Вячеслав Васильевич Стельмах. Но, увы, сам разумею, что своей пескарьей жизнью
не заслужил ни по батюшке, ни даже полного имени…
– Слава, – полувопросительно сказал Чернов. –
Так? Очень приятно, Слава. Эти вот двое балбесов – Гаркуша и Знак. Очень
хорошие ребята, только очень революционные. Им недостает как раз вашей
сдержанности и вашей мимикрии. Вы, дескать, такой же, как все большинство,
населяющее планету. Вы совершенно правы: с этим абсолютным большинством спорить
бесполезно. Дураки всегда уверены в своей правоте. Чем дурак ниже по уровню,
тем он увереннее.
Он повысил голос и строго посмотрел на Гаркушу, что повернулся
было к экрану.
– Потому спорить не надо, – сказал он
напористо, – это напрасно затраченные усилия и непонимание… Ты понял,
Гаркуша? Это в твою сторону… конфетка. Ты тоже не против экстремального секса,
но на крыше тебе уже неинтересно, тебе подавай Марс, понятно?
Гаркуша сердито оскалился и отвернулся. Мне показалось, что
у парня некоторые проблемы с этим экстремальным, далеко не у всех получается,
как, кстати, и у женщин, но те все равно могут участвовать, а вот нам подавай
хоть какие-то условия.
Я пробормотал:
– Ну, я думаю, честнее так, как вот у товарища…
Гаркуши? Да, говори все как есть. А я просто увиливал. Это скорее трусость, чем
позиция.
Гаркуша бросил на меня косой взгляд, но я уловил в нем
благодарность, а Чернов развел руками.
– Это не трусость, – сказал он
наставительно, – а благоразумие. Бесполезно выходить на кулачный бой с
быком. С некоторыми… спорить бесполезно. А этих некоторых, как вы понимаете,
абсолютное большинство. Ладно, теперь о том, куда вы попали. Мы здесь организовали
общество по поддержке развития нанотехнологий. Желательно в России. Все-таки
здесь живем, но вообще-то мы счастливы, когда нанотехнологии развиваются и в
какой-нибудь Сингапурии. Сингапурия тоже в некотором роде уже наша, а через
сколько-то лет… Вы кем работаете?
