Кант сказал: «Сколько живу, не перестаю удивляться звездному
небу над головой и нравственному закону внутри нас». Насчет нравственного
закона я еще удивляться не начал, наверное, не дорос, или это для меня пока
сложно, я ж из поколения пепси и безопасного секса, но звездное небо приводит в
восторг, трепет, ликование и состояние, близкое к тому, что испытывали верующие
египтяне при виде Озириса или Сета, а святой Антоний при виде Богородицы.
Иногда слезы выступают из неких там слюнных или слезных
желез. Чувствую, как накапливается влага и даже готова прорвать плотину нижних
век, побежать по морде, собирая пыль, чтобы потом застрять в щетине на
подбородке. Купол неба бездонный, выгнут иногда круто, словно мир накрыт
верхней половинкой скорлупы яйца, иногда небо почти плоское и грязно-серое,
будто обитаем, как тараканы, под опрокинутой тарелкой с остатками присохшей
еды.
Со стороны жвачника, его мы так и не выключили, доносится
взволнованный голос диктора. Колоссальная волна обрушилась на Берег Слоновой
Кости и унесла жизни двухсот человек, но для меня это только статистика, эмоции
на нуле, зато ощутил ужас при мысли, что меня пронизывает «темная энергия» и
что я, оказывается, на семьдесят пять процентов состою из нее, а также на
двадцать пять процентов из «темной материи».
Выходит, то ли я тяжелее, то ли весы неверно настроены. То
ли я вообще ничего не понимаю… но это не ввергает в уныние: это ж сколько можно
узнать нового! Это не то, что безуспешно пытаться получить новый кайф от новой
позы в сексе… будто такие есть, или пытаться поймать острые ощущения от
совокупления в лифте.
На подгибающихся от усталости ногах я дотащился до постели.
Лариска сладко сопит, теплая и нежная, я лег сзади, руки сами нащупали ее
разогретые сиськи, и тут же провалился в сладкий сон, где я уже трансчеловек, а
то и зачеловек вовсе.
Постель пуста, с кухни плывут запахи кофе и жареного мяса. Я
позвал Лариску, ответа не услышал, выбрался сонный, потирая глаза.
На кухонном столе тарелка с поджаренным мясом накрыта другой
тарелкой, чтобы не остыло, и на краешке короткая записка: «Милый, ты был
великолепен! Целую, убегаю. У меня с утра репетиция»
Я хмыкнул иронически. Лариска пишет готовыми фразами, насчет
великолепности совсем загнула, мы, по сути, и не трахались вовсе, а наскоро
совершили ритуал, как две торопливые мухи, и каждый занялся своим делом.
Комп рассерженно загудел, застонал, внутри заработали
шестеренки, раскручивая маховики. Я, поколение пепси, почти не включаю жвачник,
это больше для гостей, но вот комп иногда не вырубаю неделями…
Можно сказать, поколение компов, или, точнее, поколение
Инета. Потому что первое, что каждый из нас делает, – лезет в Инет. Там и
новости всегда раньше, чем на старомодном телевидении или в допотопных газетах,
и любая информация, полезная или бесполезная, там все точки зрения, дискуссии,
споры, обоснования и опровержения…
Вот еще интересный материал о продлении, вернее, о
длительности жизни. Столетие у нас именовалось веком, то есть сроком
человеческой жизни. Так и было в прошлом, если верить Карамзину и прочим
неспециалистам. К примеру, Пушкин описывал встречу со стошестидесятилетним
казаком, который вместе со Стенькой Разиным грабил турецкие берега… хотя,
конечно, Пушкину верить – себе дороже, но как хочется поверить, мол, если у
него получилось, то и у меня есть шанс… Ну, не турецкие берега грабить, а
прожить столько, а то и больше, все-таки казак не очень-то придерживался диеты:
горилку пил, махоркой дымил, жареное мясо жрал от пуза, не глядя на
холестерины…
Вот в Александро-Невской лавре Питера расположены могилы
Патерфутия, что прожил сто двадцать шесть лет, Авраамия, этот прожил сто
пятнадцать, и прочих долгожителей по нашим меркам.
Но главное не в том, что какие-то люди жили долго, это не
заслуга, а в том, что Софокл написал «Эдипа» на сотом году жизни, Тициан в
девяносто пять закончил «Христос в терновом венце», а умер в девяносто девять
лет, продолжая работать! Микеланджело творил в девяносто лет, Репин и Павлов в
восемьдесят шесть поражали энергией, а Обер, что веселую оперетту написал в
восемьдесят семь лет, говорил: «Мне не восемьдесят лет, а четыре раза по
двадцать».
В том и вся соль, что, если бы эти люди не прожили так
долго, цивилизация недосчиталась бы многих шедевров! Вывод: люди должны жить
долго уже потому, что с возрастом больше знаний, опыта и умения всем этим
богатством воспользоваться.
С другой стороны, я бы иных молодых трутней «повбивав бы»
еще в личиночном возрасте. Уже видно, что только загрязняют почву отходами,
толку с них не будет. Это те гусеницы, что жрут и срут всю жизнь, но бабочками
никогда не станут.
Иконка посигналила, мигая, внизу монитора, затем поверх всех
окон высветилось напоминание: «Работу сдать двадцать седьмого! Не забудь
бэкграунды!!!»
Я взглянул на часы, ого, быстро набрал номер Сергея
Михайловича, генерального по проекту:
– Сергей Михайлович!.. Это Вячеслав. Напоминаю, дизайн
закончен практически полностью, отлавливаю баги. Вы завтра будете на месте?
– Нет, – пророкотал в трубке добродушный
бас, – сдай Курилову. Что-то тебя давно не видел на площадке…
– Главное, – сказал я, – выполненная работа!
Вот вас еще реже видят, а все знают и говорят, что вы в одиночку такую махину
тянете! А те, что каждый день суетятся на виду, только имитируют бурную
деятельность.
В трубке легонько хмыкнуло, затем подобревший голос сказал
тепло:
– Да, ты прав, Слава. Как говорил наш дорогой Леонид
Ильич: во главу угла – конечный результат! А как достигнут – неважно.
– Золотые слова, – воскликнул я с восторгом.
– Ты хорошо работаешь, – сказал он еще
благодушнее, – ну давай, работай.
Звякнуло, связь разъединилась. Я вздохнул свободнее, этот
зверь мог погнать на работу, вовремя же я ввернул, что в век Инета можно
работать на фирму и дома. Ни места не занимаю, ни уборщице за мной не убирать,
ни других не отвлекаю разговорами за жисть и как там наши сыграли на выезде.
Чертов Инет, это же такая хитрая ловушка: начинаешь искать
нужное, найдешь, а потом начнешь щелкать по уточняющим и дополняющим
гиперссылкам, и вот уже смотришь, роняя слюни, как Парис Хилтон «показывает
пилотку», это Лариске на зависть, как совокупляется Бритни…
Спохватившись, поспешно ушел с этих сайтов, прекрасно
понимая, что через некоторое время все равно туда попаду: все дороги ведут в
порно, но застрял на дурацкой, хоть и шумно-крикливой и захватившей сотни
сайтов дискуссии «физиков» и «лириков».
Ну что за дикость, что культура должна быть обязательно
враждебна научно-техническому прогрессу? Почему культурники обязаны устраивать
митинги протеста и защищать разваливающуюся усадьбу самого Иванкова, внучатого
племянника великого Лескова, в которой великий Лесков побывал аж трижды!
