Далее Станович беспечно разъясняет, почему серьезные психологи не питают интереса к исследованиям экстрасенсорных способностей:
Причина того, что, к примеру, экстрасенсорные способности не рассматриваются в современной психологии как тема, заслуживающая внимания, состоит в том, что исследования в этой области не дали ощутимых результатов. Именно поэтому очень немногие психологи проявляют к ней интерес. Это особенно верно в современной психологии, хотя еще несколько лет назад экстрасенсорная тематика вызывала у психологов некоторый интерес, но в последнее время появилось слишком много разоблачающих доказательств… Результаты множества исследований, опубликованные в авторитетных журналах по психологии, были угнетающе отрицательными. После более чем 90 лет исследований по-прежнему не существует ни одного примера экстрасенсорного феномена, который бы давал устойчивый результат в контролируемых условиях
[164].
Подобные утверждения, предотвращающие всякого здравомыслящего человека от интереса к психическим феноменам, можно найти во множестве учебников по психологии. Хотя в действительности нет никаких «угнетающе отрицательных» результатов. Как мы увидим, обзоры нескольких учебных курсов по психическим (или, как говорят для краткости, «пси») феноменам, опубликованные в авторитетных профессиональных журналах, показывают необыкновенно положительные результаты.
Досадные недоразумения
Я встречал в своей практике множество других недоразумений относительно доказательств пси-феноменов. В 2000 г. я участвовал в групповом обсуждении по теме экстрасенсорных способностей на телепередаче канала PBS под названием «Ближе к истине». Одним из участников был Барри Бейерштейн, психолог-скептик из Университета Саймона Фрейзера. Другие участники – адвокат и ведущий передачи Роберт Кун, антрополог Мэрилин Шлитц, бывшая в то время руководителем научнотехнических работ Института ноэтических наук, и психолог Чарльз Тарт, известный исследователь пси-феноменов и создатель трансперсональной психологии. Нижеследующий диалог произошел во время обсуждения вопроса повторяемости пси-эффектов в лабораторных условиях.
Барри Бейерштейн. Моя беда в том, что последние двадцать лет я предлагаю своим студентам-психологам попытаться повторить классические эксперименты по парапсихологии, и без всяких положительных результатов. Так как у меня есть генератор случайных чисел в лаборатории, другие люди из коллектива просят меня помочь с экспериментами по экстрасенсорному восприятию. Экстрасенсы неоднократно вступали в сражение с моим генератором.
Роберт Кун. И какие были результаты?
Барри Бейерштейн. Никаких. Ноль. Здесь невозможно добиться никакой повторяемости…
Я. Вы утверждаете, что никогда не получали похожих результатов?
Барри Бейерштейн. Я говорю, что получал только обычные совпадения, не более.
Я. О ΄кей, но у вас ведь есть распределение результатов, часть их положительная, а часть – отрицательная?
Барри Бейерштейн. Отдельные тесты и даже отдельные личности могут получить асимметричные результаты. Если включить генератор случайных чисел сто раз подряд, то в среднем пять раз он может показать незаурядные результаты. Так что результаты совпадают с нашим статистическим прогнозом случайности… Мне нравится принимать студентов, потому что им хочется доказать, что я заблуждаюсь. Я даю им оборудование, отпускаю и говорю: «О΄кей, если от меня исходят плохие вибрации, хорошо – я отойду». Некоторые даже не желают сообщать мне результатов – так они обескуражены полным провалом своих ожиданий.
После окончания эфира я спросил Бейерштейна, откуда он мог знать, что результаты студентов были такими слабыми, раз он не был ознакомлен с ними. Еще я спросил, вел ли он все эти 20 лет запись неудачных экспериментов своих студентов. Он ответил, что не вел таких записей. Далее я спросил его, почему он был так уверен, что общий результат был «нулевым», особенно в свете открытия метаанализа – популярного метода анализа результатов множества однотипных исследований, состоящего в том, что малые, но систематические эффекты в одном направлении могут в совокупности представить достаточно сильное доказательство. Он мне ничего не ответил.
Я видел по его реакции, как неприятна ему была мысль, что его убежденность в своей правоте могла оказаться ошибочной, особенно учитывая, что он был профессором и проповедовал эти взгляды много лет. Но не нужно особых усилий или знаний, чтобы понять разницу между верой в сказки и строго контролируемыми научными экспериментами
[165].
Например, учебник по психологии Кита Становича перечисляет следующие паранормальные явления: «телепатия, ясновидение, психокинез, предвидение, реинкарнация, биоритмы, астральные проекции, сила пирамид, общение растений и экстрасенсорная хирургия». Все эти области вполне можно исследовать, применяя научную методологию, но к настоящему времени только некоторые из них исследовались систематически. Образование должно помочь студентам понять, что не стоит воспринимать негативную реакцию коленного рефлекса как тему, достойную изучения лишь потому, что это кажется странным, и вместо этого оценивать реальные результаты. Если отсутствует доказательная база, на которую можно положиться (как, например, в отношении «силы пирамид»), то мы не можем сказать ничего определенного по этому поводу. Если же доказательства существуют (как в случае с некоторыми психическими феноменами), то студенты должны учиться правильно их оценивать. Часто преподаватели подходят формально к разъяснению важности навыков критического мышления. В научном исследовании такой подход порождает пренебрежение и самонадеянность.
Еще одна причина подобного отношения к паранормальному заключается в том, что преподаватели не знакомы с доказательствами, поскольку их преподаватели и преподаватели преподавателей повторяли друг за другом, что таких доказательств вообще не существует
[166]. Если повторять какое-то мнение достаточно долго, даже если это явная ложь, оно может стать очевидной истиной. Этот печальный факт прекрасно известен политическим пропагандистам и рекламным агентам.
И наконец, еще одна причина – вера в такие явления, «как астрология и экстрасенсорные способности, имеет общее основание, а именно – нарушение базовых ограничительных принципов науки»
[167], или, иными словами, противоречит «современным теориям физики»
[168]. Что же это за «базовые ограничительные принципы науки»? Впервые эту фразу использовал философ Чарли Данбар Броуд в статье, опубликованной в 1949 г.
[169]. Он писал:
