И несмотря на это, Вайсман не верит в пси-феномены
[180]. Почему? Потому что, подобно большинству скептиков, он считает, что оценка необычных явлений, в отличие от обычных, требует более высоких доказательных стандартов. Так что, по логике Вайсмана, пси-феномены могли бы считаться доказанными, будь они рядовым явлением, но для явлений сверхнормального порядка такая доказательная база не годится.
Это звучит здраво – ведь в необычные явления поверить труднее, чем в обычные. Но не все так просто: отношение к экстраординарному может сильно различаться у разных людей. Для консервативного психолога западного типа само существование, скажем, телепатии будет считаться сверхнормальным и совершенно экстраординарным. Для опытного йога это элементарное сиддхи, нечто в порядке вещей. Психолог-скептик, не имеющий многих тысяч часов практики йоги и медитации, потребует повторяемых, тщательно проверенных экспериментальных данных, исключающих малейшую случайность в интервале от единицы до бесконечности. Но йогу нужен свой, личный опыт.
Даже перед лицом серьезных доказательств, которые, как мы увидим, существуют, скептики по-прежнему упорствуют, подозревая эти эксперименты в каких-нибудь неведомых изъянах. Может, что-то в корне не так с нашей методологией? Может, это дело рук гремлинов? Или еще что?.. Но при всех этих «может», почему Вайсман не включил в свою книгу откровение о том, что «пси-феномены доказаны» (или были бы доказаны, будь они обычным явлением)?
Возможно, книга Шермера «Верующий мозг» поможет нам разобраться в этом.
К сожалению, Шермер только сильнее все запутывает. Читая «Верующий мозг», я постоянно отмечал ошибки, как незначительные, так и серьезные. Вот пример незначительной ошибки: Шермер считает, что безболезненное прокалывание руки 10-дюймовой спицей, с вытеканием только капли крови, можно объяснить исключительно как фокус (то есть в действительности спица не протыкает руку). Возможно, он просто не слышал о суфийском методе быстрого заживления ран
[181] или об анестезирующем эффекте гипноза.
Обыкновенные люди, совершая религиозный обряд либо погружаясь в глубокий транс, могут протыкать руку, язык, щеку или живот, не чувствуя при этом боли. Из раны вытекает лишь несколько капель крови, после чего рана заживает удивительно быстро. Это кажется невероятным, но это доказанный факт.
В качестве серьезной ошибки Шермера можно назвать его ответ на статью известного физика Фримэна Дайсона, опубликованную в газете «New York Times», где он подтвердил реальность экстрасенсорных способностей
[182]. Шермер в своей статье, написанной в пику Дайсону и опубликованной в журнале «Scientific American», заявляет: «Либо люди могут читать мысли друг друга (или карточки с символами), либо нет. Наука недвусмысленно продемонстрировала, что не могут…»
[183].
В самом деле? Как мы убедимся, научные эксперименты продемонстрировали в точности обратное. И даже Вайсман это признает.
* * *
Когда знаменитый физик подтверждает реальность экстрасенсорных способностей в рамках серьезного научного форума, это огорчает ортодоксальный научный мир. Обычно в таком случае, когда неугодный верующий является уважаемым, но пожилым ученым, его подозревают в старческом маразме. Легко представить, что человек может верить в экстрасенсорное восприятие, страдая слабоумием, но не тогда, когда его разум ясен. Поэтому мы не должны удивляться записи Джона Хоргана в блоге журнала «Scientific American»:
Но еще сильнее подрывает авторитет Дайсона его вера в экстрасенсорное восприятие, называемое еще «пси». Дайсон признался в этом в своем эссе «Один на миллион», опубликованном 25 марта 2004 г. в нью-йоркском книжном обзоре, посвященном одной книге об экстрасенсорном восприятии (ЭСВ). Как признался Дайсон, двое членов его семьи «страстно верили в паранормальные явления»: бабушка, «известная и успешная знахарка», и кузен, издававший «Журнал общества психических исследований».
Дайсон высказал предположение, что «паранормальные явления реальны, но лежат за пределами науки». А отсутствие эмпирических доказательств пси он объясняет тем, что они возникают в состояниях «сильных эмоций и стресса», что, «по сути, несовместимо с контролируемыми научными процедурами…»
[184].
Теперь мы имеем дело с «двойным ударом». У меня есть все основания поддержать веру Дайсона, хотя к этой вере мы приходим совершенно разными путями. Дайсон основывает свою веру на истории своей семьи, а не на научных данных. У меня нет семейных мотивов для веры в ЭСВ, но я могу найти ей убедительные научные подтверждения.
Тем не менее, поскольку Дайсон не знаком с эмпирическими данными, он заблуждается, полагая, что проявление сильных эмоций и стресса несовместимо с контролируемыми научными процедурами. Но мы можем простить ему естественное для физика незнание того, что методы изучения эмоций и эффективные средства их вызывания в контролируемых условиях прекрасно разработаны в психологии и психофизиологии. Позже я опишу эксперимент, целенаправленно модулирующий эмоции с целью исследования бессознательного предвидения. Эта техника обеспечивает повторяемые и на удивление устойчивые эффекты.
* * *
Теперь вернемся к ошибкам Шермера – он утверждает, что, когда экспериментатор и удаленный наблюдатель слепы относительно цели, «экстрасенсорные силы исчезают». Уже более столетия назад исследователи психических эффектов разработали протоколы, позволяющие уверенно избегать этого очевидного искажения, а также и других, не столь очевидных. Как мы увидим, свидетельства экстрасенсорных способностей определенно не исчезают при этих условиях.
Затем он цитирует материалы лабораторного исследования, проведенного антропологом Мэрилин Шлитц, бывшим ректорам Института ноэтических наук, в сотрудничестве с Ричардом Вайсманом, на предмет достоверности «ощущения, что на тебя смотрят». Шлитц получила впечатляющие результаты, подтверждающие способность людей чувствовать, когда на них смотрят, но Вайсман не получил таких доказательств. Шермер объясняет это расхождение «склонностями экспериментаторов», очевидно не будучи осведомленным, что два исследователя намеренно наблюдали за экспериментами друг друга, работая в одной лаборатории в одно и то же время, используя те же процедуры и оборудование, группу участников одного типа и те же самые анализы. Однако они получили различные результаты
[185]. Шермер заключает:
