Многие люди Запада хотят знать, правдивы ли книги о Тибете (таких авторов как Лобсанг Рампа), в которых говорится об оккультных практиках. Меня также спрашивают, существует ли Шамбала (легендарная страна, упоминаемая в некоторых священных текстах, предположительно расположенная в северных пустошах Тибета) на самом деле…
В ответ на первые два вопроса я обычно говорю, что большинство таких книг являются плодом воображения и что Шамбала существует, но не в обычном понимании. В то же время было бы ошибкой отрицать, что некоторые тантрические практики действительно позволяют проявиться таинственным феноменам
[491].
Этот фрагмент написан с большой осторожностью, подходящей как для духовного, так и для политического лидера, каким далай-лама является уже много лет. Суммируя его ответ, можно сказать, что продвинутые медитативные практики способствуют проявлению некоторых необычных эффектов, и эти практики обычно наука игнорирует.
Далай-лама проявляет личную заинтересованность в укреплении диалога между наукой и духовностью, хотя поначалу устройство таких переговоров требовало от него больших усилий. В медитативных традициях высшие методы считаются тайной доктриной, и, как мы уже знаем по Йога-сутре, демонстрация таких способностей в мирских целях строго запрещена. Тем не менее далай-лама долгое время пытался сделать все возможное, чтобы такие явления смогла исследовать наука:
Я надеюсь однажды организовать своего рода научное исследование феномена пророчества, остающегося важной частью тибетского образа жизни. Однако, прежде чем говорить об этом подробно, я должен подчеркнуть, что цель пророчества не в том, чтобы, как можно подумать, просто предсказывать будущее. Это лишь часть того, что делают пророки. Но, кроме того, их можно призывать и в качестве защитников, а в некоторых случаях пользоваться и их целительскими способностями… Посредством ментальной тренировки мы разработали особые техники, позволяющие делать такие вещи, для которых у современной науки нет адекватного объяснения. И это есть основа подразумеваемой «магии и мистики» тибетского буддизма
[492].
Прогресс
Новый вклад в изучение взаимосвязи медитации-сиддхи-пси внес метаанализ исследований медитации, опубликованный в 2012 г. Петером Зедлмайером и его коллегами из Технологического университета Хемница (Германия) в «Psychological Bulletin»
[493].
Целью метаанализа Зедлмайера было получить ответ на три вопроса. Первый вопрос: имеет ли медитация положительное влияние на экстрасенсорные способности? Результат дал ясный положительный ответ. Медитация оказывает «существенное воздействие на психологические факторы»
[494]. Второй: имеет ли медитация практическое значение, то есть достаточно ли получаемые эффекты сильны в терапевтических целях? И снова был получен однозначно положительный ответ. Данные эффекты сопоставимы с эффектами стандартного психологического и психотерапевтического лечения. Третий вопрос: является ли медитация, главным образом, техникой релаксации? Ответ показал, что медитация – это не просто техника релаксации, хотя она включает методы релаксации.
И это уже хорошо. Комплексный метаанализ однозначно подтверждает то, о чем давно подозревали многие исследователи медитации: медитация работает. И кроме того, что особенно важно, в этой статье открытым текстом и без всяких извинений упоминаются сиддхи, хотя обычно эту тему обходят молчанием в большинстве академических исследований медитации.
Это важнее, чем может показаться. В предыдущих главах этой книги мы рассмотрели немало примеров научных предрассудков против возможности существования пси-феноменов. Этот предрассудок заставлял многих ученых и гуманитариев избегать упоминания сиддхи.
Но вот в авторитетном журнале по психологии появляется статья, в которой сиддхи упоминаются в порядке вещей, без типичных трусливых недомолвок. Сиддхи являются ключевой составляющей большинства медитативных традиций, из чего должно следовать, что всякое серьезное исследование данной темы должно включать обсуждение сиддхи. Однако большинство из них умалчивают о сиддхи, что особенно заметно в неврологических науках, где даже упоминание этой темы в положительном ключе строго запрещено.
Тем приятнее читать следующие рассуждения Зедлмайера:
Во введении мы высказали одно общее предположение для практикующих медитацию начального и среднего уровней как индуистской, так и буддистской традиции (медитация оказывает общее положительное психологическое воздействие), но мы не делали предположений относительно продвинутых или конечных уровней медитативной практики. Мы делаем его сейчас.
Обе традиции – и индуистская, и буддистская – утверждают, что практикующие медитацию могут развить в себе своего рода сверхзнание, особые способности (сиддхи), превосходящие нормальные человеческие.
Буддистская традиция гласит, что можно пробудить в себе шесть видов сиддхи… Примечательно, что наименее впечатляющее – разрушение нечистых помыслов – считается самым значительным. Другие – это психокинез, яснослышание, телепатическое знание, ретрокогнитивное знание… и ясновидение. Йога-сутра сообщает и о других сиддхи, раскрывающихся при усиленной практике йоги. Ни в индуистской, ни в буддистской традиции сиддхи не придается большого значения. Будда и многие знаменитые йоги предупреждают об опасностях, связанных с обладанием сиддхи….
Тем не менее теория об эффектах медитации была бы неполной без рассмотрения этих измененных состояний сознания. Существуют свидетельства того, что такие состояния могут возникать спонтанно… но эффекты, обнаруживаемые в метаанализах, обычно весьма малы… Насколько нам известно, никому еще не удавалось проверить, действительно ли соответствующие эффекты более ярко проявлены у опытных мастеров медитации, как об этом говорят индуистская и буддистская традиции
[495].
Как было сказано выше, Серена Рони-Дугал действительно установила, что более опытные мастера медитации показывают лучшие результаты в тестах на предвидение, и также в литературе, рассматривающей пси-феномены, указывается на то, что медитирующие участники экспериментов показывают лучшие результаты. Это поддерживает предположение Зедлмайера относительно эффектов продвинутых уровней медитативной практики, и снова мы убеждаемся в правоте Патанджали.
