– Подобное заглаживание вины пришлось мне по вкусу.
Открыв глаза, Аллегра встретила его неистовый взгляд.
– Могли бы, по крайней мере, приберечь свои оскорбления, позволив мне сначала одеться, – резко сказала она.
– Оскорбления? Я думал, ты сама за честность и открытость. Я получил удовольствие, и, если позволишь мне еще раз насладиться твоим великолепным телом, извинения будут приняты, и ты уедешь с чистой совестью, – сказал он, цинично улыбаясь.
Аллегра опустила взгляд, не в состоянии выдержать вызов и подозрение, сквозившие в его глазах. Ей было ужасно стыдно за себя. Ее пребывание в Дар-Амане было на редкость неудачным. Она наделала столько грубых ошибок.
– Это был… опрометчивый поступок. – Аллегра хотела было подняться, но Рахим остановил ее.
– Куда это ты собралась?
– К себе в спальню, куда же еще?
Приподняв пальцем ее подбородок, он заставил Аллегру взглянуть ему в глаза, горевшие огнем ненасытного желания.
– Я сказал, что хочу насладиться тобой сполна. А я пока только начал, Аллегра. Ты никуда не уйдешь.
Переборов ту часть себя, которая жаждала остаться и продолжить, Аллегра с достоинством ответила: Я не собираюсь быть твоей игрушкой, Рахим. Я не наложница из гарема.
Он с удивлением на нее взглянул, а затем усмехнулся.
Я не играю в игрушки, дорогая с тех пор, как достиг половой зрелости.
Он никак не отреагировал на ее выпад про гарем, что неприятно поразило Аллегру.
– Как бы то ни было, но утром я уезжаю.
– А я тебя и не задерживаю, – заносчиво парировал он, – но до утра еще уйма времени.
Аллегра была удовлетворена тем, что не ошиблась в оценке Рахима хотя бы в одном: он действительно плейбой, меняющий женщин также часто, как королевские одежды. Ей нужно немедленно покинуть его покои, пока обида и гнев не взяли верх и она не натворила глупостей.
В этот момент его рука накрыла ее живот и спустилась ниже к пульсирующему от недавнего оргазма лону. Слабый беспомощный стон сорвался с губ Аллегры, прежде чем она успела его заглушить. Этот стон был признаком капитуляции.
Она больше никогда не увидит Рахима Аль-Хади. Он само воплощение любителя одноразовых интрижек для удовлетворения похоти. Черт побери, завтра он напрочь забудет о ее существовании.
Так почему бы ей не последовать его примеру? Не воспользоваться им так же, как он использует ее?
«Потому что ты не такая», – подсказал ей внутренний голос.
– Останься со мной, Аллегра, – настойчиво потребовал он.
Беспокойные мысли Аллегры улетучились, когда его опытные руки продолжили ласкать ее горящую плоть. Она пыталась покачать головой, но он лишь усилил ласки, и жаждущее продолжения тело предало Аллегру.
– Останься, – еще раз повторил он уже мягче. Рахим наклонился и поймал губами ее сосок. Проведя языком по тугому бутону, он засосал его в глубину рта.
С горловым стоном Аллегра выдохнула:
– Да.
Рахим поднял ее на руки и перенес от камина в подвесную кровать. В опьяняющем круговороте любовных утех Аллегра словно плыла по волнам на корабле своей мечты.
Но ближе к рассвету мечты превратились в кошмар. Вздрогнув, она проснулась и нащупала рукой разорванный презерватив. В порыве страсти она порвала его даже не заметив, но в каком-то уголке сознания это отложилось.
Похолодев от страха, она выскользнула из кровати и бесшумно спустилась вниз. Мысль о возможных последствиях билась в мозгу словно пойманная в силки птица. Она сделала несколько глубоких вдохов, стараясь унять подступавшую панику. Ее страх немного отступил, когда она вспомнила, что принимала противозачаточные таблетки. Оставалось надеяться, что они сработают.
Аллегра совсем не была готова к материнству, даже мысли подобной не допускала.
И это будет жестоко, если ей придется расплачиваться за единственный момент удовольствия.
«Но вы оба испытали оргазм не один раз», – услужливо подсказал ей внутренний голос.
Аллегра взглянула на спящего Рахима и снова залюбовалась его великолепным телом. Но в тот же миг пришло осознание того, что она отдалась мужчине, которого еще сутки назад не знала. Он должен был лишь служить средством для достижения цели. А цель так и не достигнута. Сгорая от стыда, она накинула пеньюар и пошла за шалью, которую Рахим бросил в другом конце комнаты. Аллегра очутилась около стеклянного шкафчика и увидела шкатулку.
«Не подведи меня, девочка моя», – вихрем пронеслись в голове слова деда. Беспомощные слезы застилали ей глаза.
Она не воровка. Но что ей было делать? Она уже совершила столько грехов за прошедшие сутки. Мысль о возвращении домой с пустыми руками была невыносима. Она не может подвести семью.
Трясущимися руками Аллегра открыла шкафчик, взяла с полки шкатулку, завернула ее в шаль и бесшумно покинула спальню, бросив последний взгляд на спящего Рахима.
Она быстро собрала вещи и, уверив изумленную Нури, что ей удобнее доехать до аэропорта на такси, спешно покинула дворец. Она с горечью думала, что запятнала свою безупречную репутацию и это пятно никогда не сотрется из ее души.
Визит Аллегры в Дар-Аман освещался прессой. В аэропорту ее обслужили как высокого гостя. Ей не пришлось проходить таможенный досмотр, ее, доставив прямо к борту самолета, разместили в салоне первого класса.
Всю дорогу она не выпускала из рук сумку, в которой лежала шкатулка Фаберже.
Она не хотела признаваться себе в том, что шкатулка всегда будет напоминать ей о незабываемой ночи, проведенной с Рахимом Аль-Хади.
Глава 8
Два месяца спустя
Услышав медленную поступь деда, сопровождаемую стуком трости, Аллегра натянуто улыбнулась и повернулась, чтобы поздороваться с входящим на террасу Джованни.
– Девочка моя, я не слышал, как ты пришла. Я не хотела тебя беспокоить. Альма сказала, что ты отдыхаешь.
Он нетерпеливо махнул рукой.
– Она чересчур меня оберегает. Я просто кое-что каталогизировал в кабинете после ланча. Могла бы меня предупредить, что ты здесь, – проворчал он.
Аллегра знала, что дело не только в составлении каталога. С тех пор, как он получил шкатулку Фаберже от Аллегры и ожерелье от Матео, он по нескольку часов в день проводил в кабинете, любуясь вновь обретенными сокровищами.
– Не важно. Сейчас ты здесь. Я рада видеть тебя в добром здравии.
– У меня бывают хорошие дни и плохие. Сегодня как раз хороший. – Джованни выглядел гораздо лучше, чем в мае.
Когда послал ее с поручением в Дар-Аман.
Когда ее жизнь кардинально изменилась.
