– Да, из-за тебя я потеряла разум, – выпалила она. Взяв ее на руки, он быстро пошел к лимузину.
– Я знаю, что кругом виноват, но ты не должна рисковать собой и ребенком, – несчастным голосом сказал он. Его лицо приобрело пепельный оттенок, а глаза почернели. Было видно, как он страдает.
– Со мной все в порядке, Рахим, – пробормотала она.
Он сел рядом и пристегнул ее ремнем безопасности. Затем, не ответив ей, что-то жестко и коротко сказал по интеркому водителю.
– Не согласен с тобой, Аллегра, что в борьбе все средства хороши, – произнес он, растягивая слова. Достав из кармана платок, он приложил его к мелким ранкам на ее ладони. – Но ты выиграла.
Аллегра ахнула.
– Ты думаешь, что я сделала это нарочно?
Он равнодушно пожал плечами.
– Ты хотела моего внимания. Ты его получила.
Аллегра чуть не расплакалась от отчаяния. Но, черт побери, она слишком часто плачет последнее время. И все из-за него. Не дождется. Она выдернула у него свою руку, несмотря на пульсирующую боль в ладони.
– Думай, что хочешь. Ясно одно: я веду напрасную борьбу.
В этот момент лимузин подъехал к клинике, которая располагалась во дворце.
– Зачем мы здесь?
– Ты только что чуть не упала. Нужно удостовериться, что ты и ребенок в порядке.
В его взгляде и словах сквозила незащищенность, граничащая с уязвимостью. Раньше она такого за ним не замечала.
У Аллегры екнуло сердце, но она тут же напомнила себе, что это лишь ради ребенка. Она не успела ничего ответить, как распахнулись двери и появились врачи и медсестры.
Ее тут же проводили в кабинет, где сестра обработала ей ладонь, а врачи что-то обсуждали в полголоса. Рахим равнодушно стоял в стороне с непроницаемым выражением лица, пока ее готовили к УЗИ.
Аллегра с отчаянием осознала, что не смогла достучаться до Рахима. Она знала, что сразу после исследования он уедет. И она снова превратится в жалкое, сломленное существо, умолявшее его остаться.
Нет. Ни за что на свете. Ей все равно, какой ценой, но она вернет себе самоуважение и гордость.
Пройдя за перегородку, чтобы переодеться в халат, она небрежно посмотрела на него через плечо.
– Ну и куда ты теперь? Во Вьетнам или в дебри Шотландии?
Рахим упрямо смотрел на монитор, скрестив на груди руки.
– В порт Дар-Амана. Контракты на разгрузку судов были проданы иностранным компаниям, я выкупаю их обратно.
– И тебе необходимо для этого находиться за триста километров от дома?
– Да. – Просто. Кратко. Безапелляционно.
Она поняла намек. Но злилась все больше. На себя. На него за невозможность унять накатывающие на нее волны безысходности и отчаяния.
Глубоко вздохнув, чтобы хоть немного успокоиться, она решилась задать давно мучающий ее вопрос:
– Почему ты не рассказал мне, что твоя мать умерла в родах?
Рахим вздрогнул и уставился на нее свирепым взглядом.
– Потому что это не предмет обсуждения с беременной женщиной.
– А как насчет жены?
Рахим упрямо сжал губы.
– Ты все-таки на ссору нарываешься, дорогая?
– С каких это пор невинное желание узнать факты биографии мужа ведет к ссоре?
Он вздохнул и провел по лицу руками.
– Тебе достаточно известно о моих родителях. К чему эти расспросы?
– К тому, что мы договорились обсуждать вопросы, прежде чем делать выводы, помнишь? Конечно, любое обсуждение требует твоего присутствия.
Рахим напрягся.
– В твоем распоряжении целый дворец. У тебя есть все, что душе угодно. Ты не должна чувствовать себя брошенной.
Горечь и злость раскручивались у нее внутри, как две змеи, готовящиеся напасть и ужалить. Она подскочила к Рахиму.
– Прекрати додумывать за меня. Откуда тебе известно о моих чувствах? Поговори со мной откровенно. Или ты и этот разговор желаешь отложить в долгий ящик?
Я не хочу обсуждать с тобой то, что случилось с моей матерью. Чего мы этим добьемся?
Внутри у нее все оборвалось.
– Не могу поверить, что ты сказал мне такое, – прерывающимся голосом сказала она. Его лицо на секунду исказилось болью, но он быстро отвернулся.
Она не знала, что сказать. В этот момент вернулись врачи. Сестра подошла помочь Аллегре завязать тесемки халата, так сильно у нее тряслись руки. На деревянных ногах Аллегра подошла к кушетке и легла.
– Поскольку плановый осмотр ее высочества был намечен на завтра, мы могли бы провести его сегодня заодно, после того, как убедимся, что все в порядке, – обратился врач к Рахиму. – Это не займет много времени, ваше высочество.
Процедура заняла не более десяти минут, но Аллегре казалось, что прошла вечность.
– С вами и с ребенком все в порядке, ваше высочество, – улыбнулся врач.
Она услышала, как Рахим облегченно выдохнул. Аллегра проглотила ком в горле. Ей так хотелось, чтобы Рахим беспокоился не только о ребенке, но и о ней тоже.
Избегая смотреть в его сторону, она сморгнула навернувшиеся на глаза слезы. В это время пришел второй врач.
– Вы еще не видели ребенка в трехмерном изображении. Пока вы оба здесь, думаю, что это подходящий момент. Хотите посмотреть?
У Аллегры перехватило дыхание, но прежде чем она ответила согласием, Рахим прохрипел:
– А это не повредит ребенку или моей жене?
– Нет, ваше высочество. Процедура абсолютно безвредная.
Рахим, видимо, кивнул, потому что оборудование быстро настроили и Аллегру повернули в нужном ракурсе. Она скорее почувствовала, чем поняла, что Рахим подошел ближе.
При первом взгляде на сына он шумно вдохнул и положил руку Аллегре на плечо. Ее сердце подпрыгнуло и радостно заколотилось. Она протянула к нему руку, их пальцы переплелись, и они зачарованно уставились на экран, наблюдая за вращающейся картинкой с изображением их здорового, цветущего ребенка.
– Он такой красивый, – пробормотал Рахим.
– Да, – согласилась Аллегра.
Их взгляды встретились, и долгую минуту они смотрели друг на друга, не скрывая охватившего их чувства. Врачи неслышно удалились.
Рахим первым пришел в себя и снова закрылся. Аллегра содрогнулась, будто на нее вылили ушат ледяной воды.
Она вскочила и не в силах сдержаться воскликнула:
– Не уходи, Рахим, пожалуйста, не уходи!
Сжав кулаки, он повернулся к ней.
– Что, черт побери, тебе от меня нужно, Аллегра?
