С ее отцом? Он хотел, чтобы его называли дядей Эйвери, далеким родственником-опекуном. В голове у него зарождались смутные мысли о том, что он будет навещать девочку в ее день рождения, в Рождество, приносить подарки, выбранные Влеки. Потом он наймет ей гувернантку, купит пони. Эйвери позаботится обо всем, пока сам окунется в важные международные дела.
Во время этой поездки он понял, что международная политика не полностью занимает его ум. Вновь обретенная любовь вытеснила все неприятности путешествия и то обстоятельство, что крохотное благоухающее существо превратилось в визгливого невыносимого тирана, которому прямо сейчас требуется кормилица, которому приходится менять пеленки, несмотря на мнение его светлости, что с этим можно подождать до следующего постоялого двора. Эйвери приходилось либо выходить из экипажа и ждать под дождем, пока женщины занимались девочкой, либо стиснуть зубы и терпеть. Видно, дети людей напоминают детенышей млекопитающих: у них есть свои потребности, и они безжалостно требуют их удовлетворения.
Время тянулось медленно, и голубые глаза малышки становились зелеными. Эйвери зачарованно следил за всеми стадиями взросления ребенка. Кормление грудью, первый зуб, первые слова и шаги. И тот же напряженный взгляд больших глаз впивался в его лицо. На губах Алисы появлялась улыбка. Тогда он понял, что никогда не станет дядей Эйвери. В глазах Алисы и всех остальных он будет отцом.
Сейчас, поднимаясь по лестнице в ее спальню, Эйвери обнаружил, что Алиса еще не спит, и обрадовался, что поборол в себе желание предаться безрассудному разгулу.
– Почему ты не спишь? – спросил он, качая головой в притворном упреке.
Алиса захлопала ресницами, потерла глаза и зевнула во весь рот.
– Папа, мне тревожно.
– Тебя встревожил Лондон? Но ты ведь привыкала к большим городам.
– Я знаю. – Алиса накрылась одеялом, глаза у нее закрывались. – Я знаю, случится что-то тревожное.
– Моя милая, надеюсь, что ничего такого не произойдет, – успокоил ее Эйвери, погладил девочку по голове, наклонился и поцеловал ее.
Только когда Эйвери вернулся к себе и передавал одежду Дарку, ему в голову пришел этот вопрос. Черт подери, как Лора Кэмпион обнаружила, что Алиса ее дочь? Неужели Брауны решили заработать еще больше денег и сообщили Лоре, что отдали ребенка ему? Но почему Лора так поздно стала беспокоиться о своем ребенке? Тут Эйвери вспомнил, что ее отец умер в минувшем году. Наверное, она действовала как Эйвери и, предположил он, руководствовалась собственными капризами. Оставшись одна в целом мире, она с опозданием заинтересовалась судьбой своей дочери.
Либо, цинично подумал Эйвери, она эти годы не думала об Алисе, но все же решила обзавестись мужем и убедиться, что ее тайна надежно скрыта в далеком имении. Должно быть, она столкнулась с неприятной неожиданностью, когда обнаружилось, что еще кому-то стало известно – ее ребенок не доит коров, не печет хлеб, не учится писать в сельской школе для девушек, а находится под опекой человека, обладающего влиянием и властью.
– Дарк, я циник? – спросил Эйвери, надевая протянутый ему широкий халат. – Я подозрителен?
– Разумеется, милорд. В вашем положении иначе нельзя, если мне будет дозволено сказать. О людях не следует думать слишком хорошо. Милорд, вы основательно разбираетесь в людях. Вы очень справедливы. Правильно говорят – люди, которых знаешь не очень хорошо, преследуют исключительно свои интересы.
– Да, действительно. Оставь мне, пожалуйста, горячую воду. Я еще немного посижу.
Слуга удалился в гардеробную и тихо затворил дверь. Эйвери опустился в глубокое кресло с подголовником, взглянул на высокий комод, затем на шкаф для белья, прислушиваясь к тихим шорохам до тех пор, пока не захлопнулась входная дверь.
Какие именно цели преследовала Лора? Эйвери подумал, что ей вряд ли захочется, чтобы он выдал ее секрет. Но этого Лоре не добиться, следуя за ним в чужом обличье. Только откровенный разговор с ней мог бы привести к успеху.
Возможно, Лора решила узнать о нем больше, выяснить, не относится ли он к тем людям, которые представляют для нее угрозу. Он вспомнил ее отстраненность, холод под маской любезности. Затем она встретила Алису, и, как Эйвери догадался, ее планы рухнули. Если только Лора в совершенстве не владела искусством притворяться, она очень любила девочку… сейчас любила. «Слишком поздно, мадам, – подумал Эйвери и угрюмо ухмыльнулся. – Уже миновало шесть лет с тех пор, как вам следовало обнаружить свои материнские чувства».
Теперь Лора знала, что он любит девочку и позаботится о ней. Она правильно рассчитала – он не сделает ничего такого, что могло бы привести к скандалу. Если только она первой не нанесет удар, но тогда ей придется горько пожалеть об этом. Эйвери возведет бастионы вокруг Алисы. Он знал, что ему следует жениться, произвести на свет наследника. Но надо найти женщину, которая станет относиться к Алисе как к дочери, подарит ей братьев и сестер, окружит ее семейным уютом. Такая женщина принесет пользу и ему, и Алисе.
Эйвери встал и бросил халат на кровать. Он стал мыться прохладной водой и, намыливая обнаженное тело, думал о том, что предпринять. Выбирать жену из стаи девиц на балах рискованно. Надо изучить будущую жену с близкого расстояния, видеть ее в девять часов утра и в одиннадцать вечера, понаблюдать, как она обращается со слугами, как реагирует на повседневные неурядицы. Посмотреть, как она станет относиться к Алисе.
Лучше всего устроить вечеринку. Эйвери тер лицо полотенцем и размышлял. Ему нужна хозяйка дома и человек, который составит список гостей. А это значит, подумал он и вздохнул, что придется обратиться за помощью к крестной матери. Она везде совала свой нос, отличалась самоуверенностью, неодобрительно относилась к тому, что Эйвери взял к себе Алису, обладала безупречными манерами, знала всех, была добра к девочке, но упрекала его за неблагоразумный поступок. Иного выбора не оставалось, ему придется отдать себя на милость вдовствующей маркизы Биртвелл.
– Куда это вы направились, миледи? – строго спросила Меб, когда Лора после завтрака спустилась вниз. – По вашим глазам вижу, что вы что-то затеяли. И этот наряд!
– Ну, знаешь, Меб, любая другая хозяйка тут же уволила бы тебя. Я ничего не затеваю, а просто иду прогуляться.
– Тогда я пойду с вами, – заявила Меб, не позволяя себя осадить. – На прогулке вас еще не видели вместе со служанкой или слугой.
Лора вообще не хотела, чтобы ее увидели, поэтому она надела очень скромное платье и шубку, которые были бы к лицу гувернантке, шляпку с вуалью и прочные полусапожки.
– Я иду прогуляться, а в такой одежде нечего опасаться, что ко мне начнут приставать напыщенные джентльмены.
– Вы собираетесь разыскать мисс Алису, вот что вы задумали.
– Я хочу лишь увидеть ее, – возразила Лора, натягивая перчатки. – Я постараюсь, чтобы она меня не заметила. А ты, Меб, оставайся здесь.
Стояло раннее солнечное утро. Ни одна уважающая себя няня в такой день не станет держать детей в четырех стенах. Лора могла поспорить на свой новый шарф, что Алису тоже выведут подышать свежим воздухом. Она по справочнику нашла адрес его светлости на Беркли-сквер, расположенный в нескольких минутах ходьбы отсюда. Рядом с его домом находился большой парк – подходящее место для игр.
