– Доброе утро, леди Лора. – Одетая с иголочки Алиса, державшая в руках молитвенник, взглянула на Лору из-под шляпки. – Вам сейчас не грозит опасность? – шепотом спросила девочка. – Плохой человек не преследует вас?
– Надеюсь на то, – шепотом ответила Лора.
Алиса положила руку на ладонь Лоры и пожала ее.
– Папа защитит вас, – уверенно заявила девочка. – Вам здесь весело? Мне весело.
– Ты хорошо ладишь с остальными детьми? – спросила Лора, чувствуя, что по другую сторону сидит хранивший молчание Эйвери.
– Да, конечно. Томми Аттербери вел себя ужасно, потому что у меня нет мамы. Я ответила, что обошлась бы без такой мамы, как у него, которая так смешно наряжает его. Мать заставляет его носить бархатный костюм с болтающейся на шее бабочкой. Знаете, у него на голове завитушки. В общем, все смеялись над ним, а Присцилла Херрик сказала, что я девочка что надо. Все дети очень добры ко мне.
Лора почувствовала, что невольно улыбается, и прикусила губу, чтобы ответить с серьезным выражением лица:
– Алиса, ты ответила очень находчиво. Молодец. – Учитывая, что у леди Аттербери в вопросах одежды был ужасный вкус, наряд Томми вряд ли мог стать приятным исключением.
Лора скосила глаза в сторону и обнаружила, что Эйвери разглядывает ее.
– Я же не могу быть рядом с ней все время, – заметил он, как бы оправдываясь.
– Разумеется. Важно уметь защищать себя. Несомненно, острый ум Алисе передался от вас.
– Острый язычок тоже передался ей в наследство. – Эйвери снова уставился на дорогу. Ему пришлось смотреть в просвет, открывавшийся между парой красивых лошадей серой масти.
– Нападение иногда оказывается лучшим способом защиты, – заметила Лора. – Особенно для женщины. Ведь природа не вооружила нас так щедро, как мужчин.
– Я бы с этим не согласился, – возразил Эйвери, взмахнул вожжами и направил лошадей по дороге, ведущей к церкви. – Честь не позволяет мужчинам учинять возмездие.
– Если учесть, что природа наградила мужчин большей силой, а также несправедливыми преимуществами над женщинами, которыми их наделяют законы и общество, должно же в чем-то найтись равновесие. – Алиса слушала ее, и Лора пыталась говорить весело, не выдавая гнева, который испытывала. «Честь! Какой же он лицемер».
– Папа, мне дадут деньги на пожертвования? – спросила Алиса, блаженно не ведая, какая битва разгорается в этом экипаже.
– Когда выйдем из экипажа, дорогая. – Эйвери остановил лошадей и ждал, пока ливрейный лакей спрыгнет на землю и опустит Алису на землю. – Позвольте мне, леди Лора. Надеюсь, ваша лодыжка не пострадала от тряски.
– Нисколько. – Лоря взяла предложенную руку и, прихрамывая, вошла в церковь. Множество глаз следили за обоими, пока они шли по проходу между рядами к семейной скамье. Дверцу им открыл лакей леди Биртвелл. – Не здесь. Я сяду вон там вместе с леди Аттербери, – сказала Лора, узнав огромный предмет женской одежды, который ее светлость считала головным убором, подходящим для церкви.
– Полагаю, леди Биртвелл уже распорядилась о том, где кому сидеть. – Эйвери шел дальше, не выпуская руку Лоры.
– Но мы уже ведем себя как муж и жена, – прошипела Лора.
– И что? – Эйвери пропустил Алису вперед, затем снова повел Лору за собой. – Вы ведь именно этого добивались. Разве не так?
– Но еще рано, – прошипела Лора. Здесь нельзя было устраивать сцену, поэтому ей оставалось лишь усесться на вышитую подушку, лежавшую на скамье. Лора наклонилась, чтобы положить молитвенник на полку, и сказала: – Я предпочла бы, чтобы сначала осведомились о моем согласии.
– Вы уже согласились, – возразил Эйвери. Взяв книгу псалмов, он пробежал глазами по номерам, отмеченным на доске, нашел первый псалом и положил книгу перед Лорой. – Я всего лишь пытаюсь соблюсти некоторое достоинство, а то мне пришлось бы кричать, биться руками и ногами в капкане, который, как вы полагаете, для меня расставили.
К ужасу Лоры, у нее на глазах выступили слезы. Она опустилась коленями на подушечку, обхватила лицо руками и силой воли подавила желание расплакаться.
Прихожане встали, Эйвери взял Лору под локоть, помогая той подняться.
– Может быть, вы хотите остаться здесь, моля о прощении?
Лора ничего не ответила, села и не шевельнулась в течение всей службы. Она помогла Алисе открыть книгу псалмов в нужном месте, шевелила губами, будто пела, но боролась со своим гневом и страхом.
Наконец пастор и хор покинули церковь, прихожане собрали свои вещи и потянулись к южному выходу. Лора уже не помнила, что она, уходя, говорила пастору. Должно быть, она сказала что-то разумное, ибо тот улыбнулся и пожал ей руку, причем ни для кого это не стало неожиданностью.
Эйвери ждал, когда подъедет его фаэтон.
– Грегг, отвезите мисс Алису к мисс Блексток, пожалуйста. А если она ушла, то проводите мисс Алису до дома.
С растущим ощущением собственной беспомощности Лора позволила усадить себя в экипаж, помахала Алисе рукой и через силу сделала вид, будто испытывает большую радость. Эйвери сел в экипаж, взял вожжи и направил лошадей серой масти в противоположную дому сторону.
– Куда это мы едем?
– Думаю, прямиком в ад.
Эйвери направил лошадей на дорогу, которая некоторое время спустя вывела их на маленький луг, возле которого протекала речушка. Светило солнце, пели птицы, вода весело журчала, извиваясь среди камней. Идеальный уголок для предложения руки и сердца, подумала Лора, спрашивая себя, не чувство ли иронии побудило Эйвери выбрать это место.
Эйвери остановил экипаж, воткнул хлыст в землю и привязал к нему вожжи.
– Моя дорогая, должен поставить вам отличную оценку. – Ласкательное обращение прозвучало точно оплеуха. – Комнатная туфля, упавшая возле двери моей спальни, – мастерский ход. – Лора даже не пыталась отрицать, что уронила туфлю преднамеренно. Она стала разглядывать закладки в книге псалмов, будто судьба наций зависела от того, насколько прямо те расположены. – А что касается вашего представления в постели, ну, знаете, в профессионализме вам не откажешь. Любой подумал бы, что вы в своей жизни никогда так не наслаждались.
Книга упала на пол экипажа, ветер унес закладки, но не остудил пылавших щек Лоры.
– Я не притворялась. И вы тоже. Вы же знаете, что между нами что-то есть. Вы в этом сами признались, когда мы встретились впервые в том городке. Это страсть.
– Тогда я поражен тем, что вы способны провести грань между собственными эмоциями и страстями. – Эйвери взглянул на свою руку, разжал кулак и стал снимать перчатки. Лора заметила, что шов одной перчатки разошелся. – Должен заметить, что леди невероятно изобретательны. Сомневаюсь, смог бы я тогда полностью забыться, если бы мне в голову пришел такой шедевр обмана.
– Вы заставили меня пойти на это.
