– Бросайте свою машину и работу с хорошей зарплатой, измените свою скучную и пустую жизнь, станьте частью чего-то большего!
«Аль-Каида» нуждалась в гражданах западных стран с их паспортами, чтобы использовать их для проведения терактов. А представители Исламского государства предлагают сжечь свои паспорта и начать новую жизнь:
– Приезжайте вместе с семьями. Вас прекрасно встретят, будете жить в комфорте и безопасности. Там, на Западе, у вас депрессия. А пророк Мохаммад говорил: лучшее средство от депрессии – джихад. Присоединяйтесь к нашему каравану и творите историю своими руками.
Это рождает как минимум любопытство. И сотни вопросов по Интернету: как и куда приезжать, к кому обращаться. Для мусульман джихад – это долг, для мусульман из западных стран – способ сделать свою жизнь осмысленной. Религиозный фанатизм культивирует стремление умереть за ислам в борьбе с неверными.
Исламистский террор воспринимается американцами как главная опасность. Две трети американцев считают годы после 11 сентября 2011-го временем упадка страны. Сомневаются в своем будущем и будущем детей. Народ, известный своим оптимизмом, не может обрести дух уверенности в себе. Прежде Соединенные Штаты довольно быстро приходили в себя после таких ударов, как вьетнамская война, Уотергейт или экономическая рецессия. Теперь силы, которые объединились против американского народа, кажутся слишком мощными. Настроения американцев похожи на настроения европейцев после Второй мировой.
Ощущение неуязвимости сменилось чувством неуверенности и беззащитности. Многие уверены, что последуют новые террористические атаки, что жизнь будет только ухудшаться. Чувство изоляционизма усилилось. Большинство американцев не желает вмешиваться в чужие дела.
Дональд Трамп твердо обещал позаботиться о безопасности страны и разобраться с исламистской угрозой. Но при этом ни во что не вмешиваться. Что это может означать на практике? Он последует изоляционистской линии Обамы, которого инстинкты уберегали от прямого участия в военных операциях? Или повторит путь Буша, затеявшего войну с терроризмом и в результате увязшего в Ираке и Афганистане? Или же Трамп выберет реалполитик: пусть сами разбираются со своими проблемами. Такая перспектива огорчает демократические силы на Ближнем Востоке:
– Как нам надеяться на обретение свободы, если самый могущественный человек в мире не верит в нашу демократию?
Точно порадуются президент Египта Абд аль-Фаттах ас-Сиси и президент Турции Реджеп Эрдоган, потому что избавятся от упреков в несоблюдении прав человека. Саудовской Аравии и другим суннитским странам Залива понравится жесткая линия в отношении шиитского Ирана.
Некоторые специалисты говорят:
– Война против террора для Трампа очень важна. Просто у прежних президентов была философия. А Трамп – бизнесмен, он хочет купить больше за меньшие деньги.
Дональд Трамп обещал, что разбомбит исламских боевиков «к чертовой матери», а заодно и разрешит использовать имитацию утопления и другие способы добиться показаний от арестованных террористов. Удивился, неужели кто-то может быть против:
– Да это же цветочки по сравнению с тем, что делают исламские боевики, отрезающие своим врагам головы!
Прежний директор ЦРУ Джон Бреннан ответил ему, что большинство сотрудников политической разведки решительно против и не хотят возвращаться к этой практике.
Пытать или не пытать
Считается, что спецслужбы действуют сами по себе, живут своей жизнью. Это неверно. Спецслужбы – зеркало своих обществ, особенно страхов, которые общество испытывает. Дело не только в параноидальных агентах, но и в том, что само государство испытывает страх. Что же подпитывает страхи американцев?
Соединенные Штаты – сравнительно молодая страна, которую основали переселенцы. Они бежали в Северную Америку от репрессивных монархий у себя дома. Они страстно желали свободы и надеялись обрести ее в прериях. Завоевали они ее в борьбе – с британскими колониальными войсками, с индейскими племенами и с дикой природой. Поэтому сама победа вызывала нечто вроде религиозного поклонения. Страна казалась настоящим раем. Но в национальном генетическом коде сохранился страх. Поселенцы, которые в повозке путешествуют по прерии, в любую минуту готовы столкнуться с новой опасностью. Вот метафора американской жизни. Соединенные Штаты – страна неограниченных возможностей, где полная свобода и подстерегающая отовсюду опасность неотрывно связаны между собой.
Америка – не исключение.
В Южной Африке буры, белые поселенцы из Европы, одолели местное население в борьбе за землю. Они и по сей день восхищаются своей историей и считают себя свободолюбивым народом. Система апартеида была введена в Южно-Африканской республике в 1948 году. Она позволила бурам изолироваться от черного большинства и создать демократическую систему. Но только для белых, что одновременно делало ее совершенно недемократичной. Страх был основой существования этого государства. В Южно-Африканской Республике даже создали ядерную бомбу, хотя не было врагов, на которых ее можно было обрушить.
Израиль – это библейская земля евреев. Государство создали в первую очередь для того, чтобы выжившие в холокосте обрели место, где бы они ощутили себя в безопасности и были свободны. Но за свободу и безопасность пришлось сражаться с палестинскими арабами и соседними государствами, неся ощутимые жертвы. В определенном смысле израильтяне и сегодня остаются поселенцами. Как минимум на Западном берегу реки Иордан. Страна окружена врагами, которые охвачены стремлением уничтожить всех евреев. Один из сегодняшних символов этого жизнеощущения – стена, которая отгородила Израиль от палестинских территорий.
США, ЮАР (времен правления белого меньшинства) и Израиль объединяет любовь к свободе. Ощущение своей страны как земного рая. И страх. Это создает мощный потенциал для борьбы. Сверхчувствительность. И обостренное чувство врага.
После усмирения индейских племен у Соединенных Штатов долгое время не было никакого врага. Он появился вновь после Второй мировой – в образе советских бомбардировщиков с ядерным грузом на борту. Американцы вновь ощутили свою уязвимость. Поражение грозило превращением либо в радиоактивную пустыню, либо в сателлита коммунистической системы. Паранойя реализовалась в виде маккартизма пятидесятых. Заподозренных в симпатиях к коммунизму наказывали. Всю холодную войну антикоммунизм оставался прочным фундаментом американской внешней политики.
Зримое свидетельство паранойи того времени – художественный фильм «Красный рассвет» о том, как советские и кубинские парашютисты высаживаются в Колорадо и начинают третью мировую войну. На фоне противостояния великих держав советское вторжение представлялось вполне возможным.
Режиссер фильма Джон Милиус обожал военные игры. У него была собственная коллекция оружия, в котором он отлично разбирался. Работая над фильмом, он консультировался с военными и даже с бывшим главнокомандующим силами НАТО генералом Александром Хейгом. Хотел, чтобы все детали были максимально реалистичны.
