Со временем полнокровный реализм Ориньяка трансформируется, уступая место предельно лаконичным стилизованным картинкам, которые в дальнейшем еще более схематизируются. Перед нами уже не рисунок, а какой-то затейливый штриховой узор. Вершиной условности являются памятники так называемой азильской культуры: сотни расколотых галек, покрытых цветными точками, узорами и крестами. Правда, ученые так и не решились объявить интересную находку ранним письмом (или хотя бы предписьменностью в духе И. Е. Гельба), а договорились считать, что эти значки в предельно схематизированной форме изображают животных и орудия охоты. Разумеется, азильская находка не единична: наскальную графику, которая несла полезную информацию и могла быть истолкована как текст, в изобилии находят в пещерах Сибири или Северной Испании. Возраст таких артефактов порой насчитывает несколько десятков тысяч лет. Не менее интересно и другое: судя по всему, охотники и собиратели умели неплохо считать и внимательно следили за движением небесных светил.
Ученые долгое время думали, что календарь – это изобретение первых земледельцев, и все находки древних календарей автоматически приписывали им. Однако на стенах палеолитических пещер сохранились значки, которые проще всего истолковать как счетные, и загадочные рисунки, напоминающие топографические планы местности. Находят археологи и камни со стрелами-указателями, опять же в сопровождении каких-то непонятных значков. В 1977 году была обнаружена пластина, изготовленная из рога коровы, на которой последовательно нанесен ряд углублений. Американский исследователь А. Маршак выдвинул гипотезу, согласно которой рисунок этих углублений является разновидностью лунного календаря, а цветные полосы, пересекающие изображение, добавлены для лучшего разграничения лунных фаз. Разумеется, это не единичная находка: с тех пор было найдено несколько лунных календарей, определенно относящихся ко времени охотников и собирателей каменного века, с насечками по числу дней и обозначениям над ними фаз Луны.
Вообще-то ничего удивительного в этом нет, поскольку оседлому земледельцу лунный календарь как-то без надобности. В гораздо большей степени его занимают вещи фенологические, т. е. связанные с природными циклами: когда то или иное растение начинает цвести, когда оно плодоносит, когда появляются первые птицы и так далее. Лунные фазы, совершающиеся по строгому математическому закону, никак не могут помочь в этих зыбких материях. Совсем иное дело – охотники, ушедшие далеко от родного очага. Представим себе, что промысловая группа из тактических соображений решила разделиться надвое и обозначила некую точку рандеву. Как им не разминуться, если наручных часов и мобильных телефонов тогда еще не было и в помине? Проще всего это сделать по фазам Луны, поскольку наш естественный спутник висит над головой у всех и меняет свою конфигурацию, подчиняясь строгому математическому закону. Охотники могут условиться, что они совпадут там-то и там-то, когда лунный диск превратится в крутой серп, обращенный выпуклой стороной к восходящему солнцу. Быть может, каменные святилища, в изобилии рассыпанные по лику ветхозаветной Европы, первоначально использовались как механизмы, отслеживающие перемещение небесных светил, а сакральную нагрузку получили много позже, когда оседлые земледельческие племена окончательно потеряли интерес к бестолковой небесной мельтешне и сделали ставку на более понятные земные явления. У всех на слуху знаменитый британский Стоунхендж – гигантская каменная счетная машина, позволявшая с высокой точностью определять даты весенних равноденствий и зимних солнцестояний. Но Стоунхендж не уникален – на рубеже мезолита и неолита в Европе (и не только в Европе) возводится тьма-тьмущая впечатляющих каменных сооружений, которые могут работать как солнечно-лунная обсерватория. Исполинские конструкции из необработанного камня заполоняют Евразию: тут и хитроумные спиральные лабиринты на побережье Ледовитого океана, и нагромождение тяжеленных каменных плит, вздернутых неведомой силой друг на друга, и торчащие как перст вертикальные менгиры – огромные камни, отдаленно напоминающие стилизованную человеческую фигуру.
Недавние раскопки на юго-востоке Турции, в верховьях Тигра и Евфрата, затеянные учеными из Германского археологического института под руководством Клауса Шмидта, вызвали самую настоящую сенсацию. Раскопав голый холм Гёбеклитепе (Пуповинная гора), археологи обнаружили доисторическое святилище. Каменные стены вздымались ввысь и описывали прихотливую кривую, а известняковые Т-образные столбы, достигавшие в высоту трех метров, были богато украшены зооморфными рельефами, исполненными весьма натуралистично. Неведомый художник изобразил целый зоопарк: леопарды, лисы, дикие ослы, змеи, утки, кабаны, быки и даже журавль. Еще больше исследователей впечатлили четыре десятка поставленных торчком монолитов, каждый из которых весил не менее двадцати тонн. Их волокли из расположенной неподалеку каменоломни, для чего нужно было задействовать десятки, а то и сотни людей. Судя по всему, мастера не собирались останавливаться на достигнутом – в каменоломне нашли неоконченный монолит семиметровой длины и весом около 50 тонн.
Но самое неожиданное – это датировка находок. Эксперты пришли к выводу, что обнаруженные артефакты имеют возраст около 11 тысяч лет. Получается, что они создавались охотниками и собирателями, жившими на рубеже мезолита и неолита, не знавшими еще ни скотоводства, ни земледелия. Таким образом, это древнейшее на сегодняшний день культовое сооружение человечества (в его культовом характере археологи не сомневаются), каковое обстоятельство переворачивает все устоявшиеся представления о предыстории Homo sapiens. До сих пор считалось, что сакральная архитектура возникла много позже, когда люди стали переходить к оседлому образу жизни и возделывать съедобные растения.
В неуютных интерьерах Гёбеклитепе, похоже, никто постоянно не жил, поскольку археологам не удалось найти в ходе раскопок никаких предметов повседневного обихода, жилых комнат, очагов и погребений. По единодушному мнению специалистов, это было крупное межплеменное святилище, и люди здесь не селились, а приходили исключительно для того, чтобы почтить богов. При этом непростой архитектурный комплекс возводился вполне целенаправленно: анализ особенностей постройки показал, что здесь работали профессиональные каменотесы – люди, владевшие уважаемым ремеслом и не отвлекавшиеся на заботы о хлебе насущном. По оценке Шмидта, в дни крупных религиозных праздников в окрестностях Гёбеклитепе могли проживать до пятисот человек. Впрочем, надолго никто не задерживался: религиозные церемонии подходили к концу, люди возвращались восвояси, а открытое всем ветрам каменное святилище, пустое и строгое, затихало в ожидании следующего праздника, привечая редких случайных паломников.
Почти две тысячи лет грандиозный неолитический храм был своеобразной Меккой для окрестных племен охотников и собирателей, пока не произошло странное. Около 7500 года до новой эры Гёбеклитепе внезапно пустеет, и теперь уже навсегда. Звериные рельефы старательно закрывают новой каменной кладкой, а само святилище бережно засыпают землей. Складывается впечатление, что совершается некий погребальный обряд: старых богов торжественно предают земле в точности так же, как всегда хоронили вождей и старейшин, воздавая почести и следуя раз и навсегда заведенному ритуалу. Дело в том, что VIII тысячелетие до новой эры – это время, когда жизнь людей, населявших Переднюю Азию, стремительно менялась. Мир отважных охотников уходил в прошлое, а освободившуюся нишу постепенно занимали первые земледельцы. Люди покидают сожженные солнцем голые холмы и предпочитают теперь селиться не в глуши, а по берегам рек, где много пригодной для обработки плодородной земли. Охотничий промысел превратился в эпизодическое занятие, а престиж охотников упал, как никогда, низко. На старых и бессильных богов махнули рукой – на смену им пришли новые культы, и только горстка жрецов – приверженцев и поборников старины решила воздать подобающие почести древним духам-покровителям. Некогда грозные магические ритуалы пережившего свое время клира оказались никому не нужными, но служители умирающего культа, сохранившие верность заветам отцов, не пожелали отдать единственную святыню на растерзание новым варварам, и храм на Пуповинной горе навсегда скрылся под землей.
