— Вряд ли это удастся.
— Глупости. Если ты болен, значит, не можешь работать. Надеюсь, в полиции есть еще кто-то, кроме тебя. Кроме того, по ночам ты должен спать, а не читать старые рапорты. Того убийства в такси тебе никогда не распутать. Уже половина второго! Убери эту потрепанную старую тетрадь и погаси свет. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — машинально ответил Мартин Бек, обращаясь к уже закрытой двери спальни.
Он нахмурился и отложил в сторону папку с рапортами. Ошибкой было называть потрепанной старой тетрадью протоколы вскрытия трупов. Он получил их вчера вечером перед уходом. А пару месяцев назад он действительно не спал по ночам, просиживая над материалами дела об убийстве таксиста с целью ограбления, совершенном двенадцать лет назад.
Несколько минут он лежал неподвижно и разглядывал потолок. Услышав похрапывание жены в спальне, он быстро встал и на цыпочках вышел в прихожую. Положил руку на трубку телефона, постоял так немного, потом пожал плечами, поднял трубку и набрал номер Кольберга.
— Кольберг, — услышал он запыхавшийся голос Гюн.
— Привет. Там нет Леннарта поблизости?
— Есть. Причем намного ближе, чем ты можешь себе представить.
— В чем дело? — сказал Кольберг.
— Я помешал тебе?
— Ну, можно сказать, что да. Какого черта тебе надо в такое время?
— Послушай, помнишь, что было прошлым летом после убийства в парке?
— Конечно.
— У нас тогда не было работы, и Хаммар велел нам просмотреть старые нераскрытые дела. Помнишь?
— О боже, ну конечно помню. Ну и что?
— Я взял дело об убийстве таксиста в Буросе, а ты занялся стариком из Эстермальма, который исчез семь лет назад.
— Да. И ты звонишь, чтобы сказать мне об этом?
— Нет. Ты не помнишь, чем занимался Стенстрём? Он тогда как раз вернулся из отпуска.
— Понятия не имею. Я думал, он сказал тебе.
— Нет, он никогда не упоминал об этом.
— Ну, значит, он говорил об этом Хаммару.
— Да, конечно. Ты прав. Ну пока. Извини, что разбудил.
— Иди к черту.
Мартин Бек услышал щелчок в трубке. Он еще немного постоял, прижимая трубку к уху, потом положил ее и побрел к своему дивану.
Он погасил свет и долго лежал в темноте, чувствуя себя глупцом.
18
Вопреки всем ожиданиям, утро пятницы началось с новости, которая принесла некоторую надежду. Эту новость Мартин Бек принял по телефону, и другие услышали его слова:
— Что? Установили? Неужели?
Все бросили свои дела и уставились на него. Мартин Бек положил трубку и объявил:
— Баллистическая экспертиза закончена.
— Ну?
— Установили тип оружия.
— Так, — невозмутимо сказал Кольберг.
— Армейский автомат, — заявил Гунвальд Ларссон. — Они тысячами лежат на никем не охраняемых складах. С таким же успехом их можно было бесплатно раздать преступникам, чтобы сэкономить на новых замках, которые приходится менять каждую неделю. Я за полчаса могу купить их в городе целую дюжину.
— Не совсем так, — сказал Мартин Бек, взяв лист бумаги со своими записями. — Тип «суоми», тридцать седьмая модель.
— Это еще что такое? — спросил Меландер.
— Автомат старого образца с деревянным прикладом, — объяснил Гунвальд Ларссон. — Я не видел таких с сорокового года.
— Изготовлен в Финляндии или здесь по финской лицензии? — спросил Кольберг.
— В Финляндии, — ответил Мартин Бек. — Эксперт сказал, что это совершенно точно. Патроны тоже старые, изготовлены фирмой «Тиккакоски — швейные машины».
— Тридцать седьмая модель, — повторил Кольберг. — С магазином на тридцать семь патронов. Трудно представить, что сейчас у кого-то может быть такой автомат.
— Сейчас ни у кого, — заявил Гунвальд Ларссон. — Сейчас он уже лежит на дне Стрёммена. На тридцатиметровой глубине.
— Возможно, — сказал Мартин Бек. — Но у кого он был четыре дня назад?
— У какого-нибудь сумасшедшего финна, — ответил Гунвальд Ларссон. — Надо устроить облаву и схватить всех сумасшедших финнов, которые живут в этом городе. Веселая работенка.
— Прессе сообщим об этом? — спросил Кольберг.
— Нет, — предупредил Мартин Бек. — Прессе ни слова!
Воцарилось молчание. Это была первая зацепка. Сколько понадобится времени, чтобы найти вторую?
Дверь распахнулась, в кабинет вошел молодой человек и с любопытством осмотрелся вокруг. В руке у него был серый конверт.
— Тебе кого? — спросил Кольберг.
— Меландера, — ответил молодой человек.
— Старшего помощника комиссара Меландера, — поправил его Кольберг. — Вон он сидит.
Молодой человек положил конверт на письменный стол Меландера. Он уже собрался выйти, как вдруг Кольберг сказал:
— Что-то я не слышал, чтобы ты стучал.
Молодой человек, который уже взялся за дверную ручку, замер, но ничего не ответил. В наступившей тишине Кольберг медленно и отчетливо, словно давал пояснения ребенку, произнес:
— Перед тем как войти в комнату, следует постучать в дверь, подождать, когда ответят «войдите», и только после этого входить. Понятно?
— Да, — буркнул молодой человек, глядя под ноги Кольберга.
— Замечательно, — сказал Кольберг и повернулся к нему спиной.
Парень быстро выскользнул за дверь и бесшумно закрыл ее за собой.
— Кто это? — спросил Гунвальд Ларссон.
Кольберг пожал плечами.
— Он чем-то напомнил мне Стенстрёма, — добавил Гунвальд Ларссон.
Меландер вынул изо рта трубку, открыл конверт и вытащил оттуда зеленую, толщиной в один сантиметр брошюру, полистал ее.
— Что это? — поинтересовался Мартин Бек.
— Заключение психологов, — объяснил Меландер. — Я попросил переплести его.
— Ага, — сказал Гунвальд Ларссон. — У них тоже имеются гениальные версии? О том, что наш несчастный преступник, совершивший массовое убийство, якобы однажды, в переходном возрасте, вынужден был отказаться от поездки в автобусе, так как у него не оказалось денег на билет, и это событие оставило такой глубокий след в его впечатлительной душе…
— В этом нет ничего смешного, Гунвальд, — резко прервал его Мартин Бек.
Кольберг бросил на него быстрый удивленный взгляд и обратился к Меландеру:
— Ну и что там у тебя в этом заключении?
Меландер вытряхнул на лист бумаги пепел из трубки, сложил его и выбросил в корзину.
