Но никто не злорадствовал — смысла в этом не было. Остальным-то тоже перепало. И потом — все шуточки звучали в мой адрес, а произнесенное Амандой «садовник» просто-таки ко мне прилипло, так что мне, похоже, досталось личное прозвище. Ладно хоть не «цветовод», которого помянул Фальк.
Непонятное растение Тюба утащил в покои Ворона, оно скреблось в ведре, придавленное булыжником и прощально махало мне корешками. По крайней мере у меня создалось такое впечатление. Только что «папа, помоги!» не кричало.
После обеда, который впервые на моей памяти готовили не мы, а молчаливая служанка наставника, и на который нам дали гороховую похлебку со свининой, повергшую Карла в восторг, Ворон раскурил свою трубочку и спросил у нас:
— Чего молчите? Ждете от меня каких-то слов, кроме того, что уже услышали там, на улице?
— Хотелось бы, — Рози своими результатами точно была недовольна, поскольку на все ее потуги с магией воды наставник сказал только: «Ну-ну». Это мою достаточно тщеславную нареченную сильно опечалило.
— Почему нет? — дружелюбно согласился Ворон. — Можно сказать кое-что, а выводы потом сами делайте. Завтра в Кранненхерст со мной идут де ла Мале, Агнесс де Прюльи, Фриша, Жакоб и фон Рут. На этом все, свободны. И не думайте, что это я такой добрый и пожалел вас после сегодняшнего, просто сам хочу немного от вашего гвалта отдохнуть.
— Купишь мне свиной окорок, — тут же хлопнул меня по плечу Карл. — А лучше — два.
— И еще — семян цветочных на рассаду прикупи сразу, — донеслось до меня с другого конца стола, это Эль Гракх решил поразвлечься за мой счет. — Придет весна — устроишь цветник, для душевного успокоения.
— Садовник, милый мой садовник, — хрустальным голосом пропела Миралинда. — Ты погадай мне на цветах.
— Счастливая ты, де Фюрьи, — елейно произнесла Аманда. — Будущий супруг — мастер цветов. В твоем королевстве подобное оценят по достоинству, у вас же любят красоту.
Вот чего она нарывается, а? И так Рози злая как собака сидит. Красота — в ее родном Асторге, который всегда и везде полагается на крепость своих клинков? Да там любителя цветов не прикончат только по той причине, что безумцев убивать — плохая примета. Они не наш наставник, они в приметы верят.
— Так, те, кого я назвал, к рассвету будьте у входа, — Ворон встал с кресла. — Ждать никого не буду. И никаких лошадей — пешие прогулки полезны.
Глава шестая
Если Ворон нас к чему и приучил — так это просыпаться быстро и в нужное время. Ладно я — у меня с подобным и раньше проблем не возникало, но даже Агнесс, которая, по ее собственным словам, раньше десяти часов утра из постели дома не вылезала, будить не пришлось. Солнце только-только позолотило верхушки елей, когда мы подошли к выходу из замка — и ни у кого из нас не было сонного лица.
Ворон, впрочем, был уже там.
— Вот все-таки вы скверные подмастерья, — сообщил он нам вместо приветствия. — Прямо зло берет.
Мы были уже ученые, мы промолчали, никто не стал выяснять, в чем наша вина. Спроси у него что-нибудь — и потянется целая цепочка наших грехов. Оно нам надо?
Ворон подождал, посопел и пытливо взглянул на Луизу.
— Что мы сделали не так? — обреченно пробормотала та.
— Вы не дали мне предлога повозмущаться на тему того, насколько нынешняя молодежь любит поспать, — обличительно произнес наставник, вскинув голову. — Разве ж это дело? Того и гляди, скоро мне вас хвалить придется, а такого я допустить никак не могу.
Его магейшество шутить изволят. Хвала богам, а то я уж начал жалеть о том, что иду в Кранненхерст.
— Ладно, — Ворон осмотрел нас. — Вроде оделись не сильно легко, что правильно, на улице-то нынче холодно. Поморозитесь еще, трать на вас потом снадобья.
На дворе и впрямь стоял крепкий мороз, как в середине зимы прямо. А ведь она еще и не начиналась даже. Бедная де Прюльи, дитя теплого Юга. С ее-то непереносимостью холода — и такой колотун!
— Агнесс, ты бы осталась, — явно о том же подумала Луиза, только выйдя на улицу и высунув носик из меха воротника. — Ну ее, это прогулку.
В этот момент поднялся ветер и швырнул южанке снег в лицо.
— Твоя правда, де ла Мале, — де Прюльи чихнула. — Что я в этой деревне не видала? Разве что медовые коржики. Эраст, купишь мне десяток?
— Почему нет? — я поплотнее закутался в меховой плащ. — Десятка хватит? Может — побольше?
Де Прюльи мне нравилась, да и о ее родителях я сохранил самые теплые воспоминания, потому услужить ей в подобной мелочи мне было не сильно сложно.
— Если принесешь побольше — не обижусь, — и Агнесс юркнула за дверь, в спасительное тепло.
Снег, которого нападало на удивление немало, бодро поскрипывал под нашими ногами.
Ворон шагал впереди.
— Учитель, а можно вопрос? — поинтересовался Жакоб, от которого валил пар. Он еще в том году раздобыл где-то длиннющий тулуп из овчины, и с тех пор ему холодно не бывало никогда. Наоборот — ему жарко зимой было.
— Спрашивай, — благодушно разрешил наставник.
— А вот как так — мы дорогу от замка не чистим, Тюба, понятное дело, тоже — а она всегда вон ровная, хоть танцуй. Это магия?
Умеет Жакоб удивить. Я вот на эту тему ни в том году не задумывался, ни в этом. Не надо по сугробам прыгать — хвала небесам. А он вон какой, до сути хочет докопаться. Молодец — и это я говорю без иронии.
Вот ведь — простак, простак, а Ворон на него с интересом сейчас взглянул
— Нет, это не магия, — наконец произнес наставник. — Расчет, знание человеческой психологии и хорошее владение лекарскими навыками, вот что это такое. Когда я тут поселился, то договорился с жителями Кранненхерста о том, что при необходимости буду лечить их от разных болезней, защищать от моровых поветрий их детей и скот, при необходимости давать магический отпор представителям темных конфессий — в общем, много чего пообещал. А они мне за это будут дороги от снега чистить, кое-какие припасы подбрасывать, ну и работников давать, если понадобится что-то в замке подлатать. Им хорошо — и мне хорошо.
— Что-то не сильно часто они вас о чем-то просят, — заметила Фриша.
И верно — я ни разу не видел местных жителей ни в самом замке, ни даже у его стен.
— Просят, просят, — заверил ее Ворон. — Куда они денутся. У них, конечно, есть цирюльник, который может пустить кровь или выдрать заболевший зуб, но его пациенты с равной вероятностью как излечиваются, так и переселяются на местное кладбище, так что ходят они ко мне со своими хворями. А какой из этого вывод? Если маг толковый и прилежно изучал не только способы убить ближнего своего, но и вылечить его, то он на кусок хлеба себе всегда заработает. Да и сносную жизнь себе тоже обеспечит.
— Лучше все-таки не сносную, а добротную, — не удержался я. — Иначе в чем смысл?
