— Да нет, — Монброн отмахнулся. — Мы совсем недавно были на побережье — если там и есть какое-то немирье, то не такое, чтобы сюда пожаловал капитан гвардии самого могущественного королевства на континенте. Львы не ловят мышей.
Мозаика сложилась. Все не просто плохо, все очень плохо.
— А если не мышей? — криво улыбнулся я. — Просто я вам не все рассказал.
И выложил им все то, что узнал от Иоганна, в мельчайших подробностях.
— Это все? — помрачнев, спросил у меня Гарольд. — Просто ты кусками новости нам рассказываешь, может, есть еще что-то, что ты оставил про запас?
— На этот раз — все, — немного обиделся я. — Просто я раньше связи особой не усматривал между этими событиями, вот и решил отделить одно от другого. Последовательность соблюсти хотел.
— Считай, что соблюл, — Гарольд невесело засмеялся. — Скажу вам так, друзья — это война, и нас собираются на нее отправить.
В принципе, я и сам до этого додумался, просто хотел убедиться в том, что не ошибся и не дую на воду. Не ошибся, но этот факт меня не радует.
— Даже не знаю — к добру это или к худу, — сообщил Карл, довольно отдуваясь и отодвигая от себя пустую миску. — С одной стороны — учиться надо. С другой, война — это весело. Опять же — кормежка там всяко лучше будет, чем здесь.
— Кто о чем, ты все о еде, — Гарольд потер щеки руками. — На самом деле невесело это все, Карл. Война — это ладно, она не первая и не последняя. Другое худо — там Орден Истины и другие маги. Одним нужна голова нашего наставника, другие тоже не подарок. Я так думаю, что сцепимся мы с ними в любом случае, и не на жизнь, а насмерть. Наслышан я о том, как дружат ученики магов, только успевай тела в сторону отволакивать.
— Орден Истины — это да, а остальное — мелочи, — с легкой насмешкой сказал Карл. — Кто на нас только глянет криво, тому шею сразу свернем, без всякой магии. Велика сложность.
— Да ладно вам, — де Лакруа встал из-за стола и подошел к окну. — Может, и не это они у нашего мастера просили. Не нас, в смысле. Может, ему самому предложили на позиции съездить и что-нибудь посоветовать в магически-военном разрезе.
— Сам в это веришь? — грубовато поинтересовался у него Гарольд. — Нет? Вот то-то.
— Интересно, каким образом они смогли Ворона убедить, что ему надо туда отправиться? — де Лакруа подышал на замерзшее стекло и потер его рукавом. — Я даже не знаю, что такого надо сказать или пообещать, чтобы он изменил свое решение. Я вообще был уверен в том, что подобное невозможно.
— Нашли, видать, аргументы, — Карл достал из кармана медовый коржик. — Если захотеть, то любого можно в угол загнать. Вот и нашего наставника прижали.
— Прижали, — я вздохнул, увидел, что он ест и возмутился: — Бездонная ты утроба! Не совестно тебе девушку обирать? У нее в жизни, может, только радости и есть, что эти коржики!
— Сама угостила, — невозмутимо сообщил мне Карл, откусывая сразу половину сладости. — Она добрая.
— Вот же ты… — у меня не хватало слов. — Проглот!
Фальк на это ничего не ответил, только причмокнул.
— Еще было бы интересно пообщаться с тем, кто послал в Кранненхерст этих трех разбойничков, — задумчиво проговорил Гарольд, хрустнув пальцами. — Это, наверняка, тот самый лихой атаман из леса, сына которого прикончил фон Рут. Как его там? Кривой, Хромой…
— Хромой Ганс, если я не ошибаюсь, — сказал де Лакруа. — Вроде так его паромщик называл.
— Вот-вот, — Монброн прищурился. — Нам бы нашлось, о чем побеседовать. Он мог бы сказать, кто его нанял, это меня очень занимает. Или хотя бы описать его.
— На родственничка своего думаешь? — прямолинейно спросил Карл, убирая в рот остатки коржика и стряхивая с груди крошки.
— Не без того. Это на дядюшку Тобиаса похоже — загребать угли чужими руками, — Монброн сморщился. — А потом убирать всех, кто мог бы рассказать правду. Не удивлюсь, если в банде этого Хромого Ганса уже сейчас находится человек, который ждет момента, когда тот выполнит свою работу. Ну а после он сделает свою, отправив папашу следом за сыном. Боги, много бы я сейчас отдал за то, чтобы оказаться дома. Предчувствия у меня скверные. Не верю я в случайности, и в болезнь отца не верю.
— Может, еще раз с Вороном поговорить? — предложил я — Особенно в свете последних событий. Если мы правы, то нас ждет война, а она — не учеба. Может, отпустит он тебя домой ненадолго?
— Не разрешит, — помотал головой Гарольд. — Особенно теперь. Его самолюбие и так уязвили, а тут еще я… Не разрешит.
— А ты все-таки попробуй, — Карл встал со стула и потянулся. — Причем говори сразу за троих: себя, Эраста и вон, Робера. Одному тебе до дома не доехать, боюсь. Ты даже из герцогств не выберешься, тебя по дороге убьют, скорее всего. Я бы тоже с вами поехал, да вот только за остальными нашими присматривать надо.
Сказал бы это кто другой — я бы подумал, что он струсил. Но это были слова Карла, который совершенно не умел юлить и всегда говорил только то, что думал.
— Ты всерьез думаешь, что я боюсь каких-то разбойников? — удивленно спросил у Фалька Монброн.
— Нет, не думаю, — Карл вытер пальцы о колет. — Но они-то не знают того, что ты их не боишься, потому могут запросто тебя встретить на ночной дороге или прищучить в какой-нибудь корчме. Если вас будет трое — вы отобьетесь, если ты будешь один — то вряд ли ты уцелеешь. Дело не в уроне чести, дело в том, что надо доехать туда, куда ты направляешься. Да и там тебе пара лишних шпаг не помешает.
— Если все так, как ты думаешь, у тебя дома может уже почти не остаться союзников, — подтвердил Робер. — Ты же знаешь, как быстро люди предают своих покровителей, если меняется ситуация при дворе. Трое — это больше чем один.
— Все так, — признал Гарольд. — Вот только Ворон и меня одного не отпустит, а уж троих-то…
— Если все время говорить: «Не получится», то ничего и не получится, — назидательно произнес Карл. — Надо пробовать, а ну как выйдет то, что ты желаешь? И потом — что ты теряешь?
— Надо будет того окорока попробовать, что ты ел, — деловито сказал Монброн. — Он, похоже, волшебный. Вон ты как заговорил, прямо как мыслитель из великих. Или дело в коржиках?
— Оставьте коржики в покое, — потребовал я. — Я их Агнесс принес, а не вам. И вообще — пошли в залу, дело к ужину.
— То, что о нашем разговоре надо помалкивать, надеюсь, объяснять не надо? — спросил у нас Монброн уже в коридоре.
— Фраза из дешевого романа, — фыркнул де Лакруа. — От тебя подобного не ожидал.
— День неожиданностей, — хохотнул Карл. — Я изрекаю мудрые фразы, Монброн — банальности, а фон Рут неожиданно заступается за де Прюльи. Эраст, ты уже на спинку двоих из наших соучениц уложил. Может, пора остановиться? Это женщины, они не любят соперниц.
— Если бы ты мне такое сказал, я бы не посмотрел на то, что мы друзья, — ровно произнес Робер. — И уже через десять минут мы бы дрались во дворе до смерти.
