— Рози, я от твоих братьев ничего и не жду, — сообщил я девушке. — Мне даже неизвестно, как они выглядят. Крепко подозреваю, что ты дуешь на воду и им до меня дела нет.
На самом деле так я не думал. Правда, очень на это надеялся.
— Эраст, ты дурак, — Рози сошла на шепот, заметив, с каким интересом на нас смотрят несколько соучениц. — Поверь мне, когда они узнают, что здесь весь выводок Ворона, то наверняка захотят пообщаться с тобой, даже больше, чем со мной. И ты точно им не понравишься, это я наверняка знаю. Потому прошу тебя — будь крайне осторожен. И вообще — старайся по возможности находиться там, где мы все, хорошо? Не шляйся в одиночку по лагерю.
— А ничего, что мы на войне? — непонятно зачем начал геройствовать я. На самом деле, я был полностью согласен с ее словами, но что-то внутри заставляло меня спорить с ней. — Не сегодня-завтра эти тишина и покой закончатся, и начнется другая жизнь. Осады, штурмы, сражения.
Это тоже было правдой. Формирование сводных ратей, насколько мы поняли, практически закончилось, почти все, кто хотел поучаствовать в боях, уже пришли на место сбора.
Меня вообще крайне занимал вопрос — а как воевать-то будут? Накануне, когда мы сидели и бездельничали, я изрядно утомил Гарольда и Робера, расспрашивая их о том, как выглядит подобная война вообще.
Я в голове это все вертел так и эдак — получалась какая-то ерунда. Ну да, войско у нас большое и умелое, да еще и под рукой хорошего полководца, то есть — не устоять нордлигам в битве «грудь в грудь», это тебе не герцогская рать. Но нордлиги-то тоже не дураки, что уже было не раз и не два доказано, они воюют не так, как положено, а так, как им хочется. Вдруг они не захотят принимать бой? Просто пошлют Шеппарда куда подальше — и все. Это не пески Востока, где в пустыне все видно на десять миль в любую сторону, тут леса и болота.
Монброн сначала иронически улыбался, слушая меня, но потом посерьезнел, видимо, согласившись с моими доводами. Ну или счел их возможными для обсуждения. По крайней мере, в конце разговора он сказал:
— Может, ты и прав. Но Шеппард точно знает, что делает, в этом я уверен. Начнется все с того, что для начала он отобьет у северян город Шлейцер, который находится совсем недалеко отсюда и который открывает дорогу к побережью, без этого никак не обойдется. А там видно будет.
Про Шлейцер он угадал, Ворон, вернувшись вечером, это подтвердил. Выходило так, что обойти его стороной было почти невозможно — справа топи, слева леса, а значит, впереди у нас штурм города.
Но четкого понимания вопроса у меня все равно не добавилось. Ну, возьмем город, а потом что? До побережья их гнать будем? Так до него далековато, да не факт, что нордлиги захотят от нас бежать. Рассеются мелкими ватагами по лесам — и лови их там. А потом в нужный момент объединятся, нанесут неожиданный удар — и снова брызгами по урочьям да буреломам рассеются. Крови такие отряды нам могут попортить много, в этом я был уверен. И идти такая война могла очень долго — им же спешить некуда?
Но это все будет потом и, надеюсь, без нашего непосредственного участия, есть у меня надежда на то, что мы основные сражения в обозах пересидим. Ну не дурак же Шеппард, чтобы неумех на стены бросать? Да и когда это еще будет. А вот братья Рози — они здесь и сейчас.
— Эраст, это все очень серьезно, — Рози сдвинула брови. — Если тебе себя не жалко, так меня пожалей.
— Да тебе-то что будет? — уже совершенно искренне поразился я. — Они же тебя, если что, уничтожать не станут?
— Меня — нет, — Рози говорила со мной как с малышом-несмышленышем. — Они тебя могут начать уничтожать. Начать и почти сразу закончить, потому что тебе против них не выстоять, даже если они будут драться с тобой один на один. Да-да, ты мужчина, ты можешь за себя постоять, но тут силы изначально неравны. Я знаю, что говорю, я с ними выросла и прекрасно представляю, на что они способны. Вот убьют тебя — и кого я тогда буду потом ругать и пилить? Кем командовать? Нет, милый, ты мне нужен живой и здоровый.
Какая мрачная перспектива. Смерть на фоне ее не так уж и страшна.
Впрочем — вру. Страшна. Умирать не так критично, когда тебе терять нечего, или когда смерть является единственным выходом из ситуации, как это было летом, у Гробниц. А вот так, по причине того, что кому-то там я просто не пришелся по душе, мне умирать неохота. Я против такой смерти.
Главное теперь, чтобы и Смерть поддержала мою точку зрения.
Вот интересно — что же это Рози такое в свое время в письме отцу накарябала? Какие слова подобрала? Не просто же так она настолько переполошилась? Надо будет непременно узнать, только не сейчас. Не то время и не то место.
Надо же, а она, похоже, и вправду за меня боится. По-настоящему. Даже не знаю, чего сейчас у меня в душе больше — удивления или растерянности. От нее я такого не ожидал.
— Ладно, — я подмигнул Рози. — Сделаю, как скажешь.
— Это не шутки, — она потеребила мою руку. — Эраст, очень тебя прошу — услышь меня. Всегда будь с остальными, по крайней мере, хотя бы до того момента, пока я не поговорю с ними.
— Хорошо, — пообещал я. — Сказал же. Вон, смотри, Ворон вышел.
Наставник был не один, следом за ним из шатра вынырнул невысокий лысеющий мужчина с чернильницей на шее, которая выдавала его профессию. Это был писарь.
— Вот эти ваши? — неожиданно гулким басом спросил он у наставника. — Экий у вас выводок большой.
— И я про то же самое говорил, — с досадой произнес Ворон. — Чего их всех сюда было тащить? Сидели бы в замке сейчас и в ус не дули.
— Не нам это решать, — сурово заявил писарь. — Так, господа подмастерья. Сейчас я буду называть ваши имена, вы же, услышав свое, подходите ко мне и получаете вот такую цепь.
Он потряс левой рукой, брякнули цепочки из черного металла с небольшими кулонами, которые были в ней зажаты.
— Её надо носить, не снимая, — продолжил он. — Особенно после того, как мы переправимся на ту сторону реки. Это знак, подтверждающий то, что каждый из вас не абы кто, а подмастерье мастера Ворона, сражающийся на нашей стороне. Ну, или какого другого мага, у них всех точно такие же. Берегите эти знаки как зеницу ока, других таких вам никто не выдаст, а без них вы не маги, а так, недоразумение одно.
— Хорошо сказано. Вот прямо про них, — подтвердил Ворон. — Второй год в этом убеждаюсь.
— Это да, — писарь одобрительно глянул на наставника. — Молодежь нынче не та пошла, никакой серьезности нет, только бы вина напиться и убить кого-то. Так, что еще? А, вот. Как война окончится, вы мне данные цепи непременно сдайте обратно, это в обязательном порядке надо сделать. Если же из вас погибнет кто, так со своих мертвых друзей их не забывайте снимать. Что насупились? Что значит: «Покаркай еще»? Это война, здесь убивают и умирают, другого ничего не предусмотрено. Или вы собираетесь жить вечно? Итак — начнем раздачу. Альба Эмбер, подойдите ко мне.
