Глобачев Константин Иванович, генерал, начальник Петроградского охранного отделения:
«К вечеру 1 марта 1917 года совершенно уже стало ясно, что прежней власти не существует, что со старым строем покончено, и оставалась лишь слабая надежда на то, как будут реагировать на свершившиеся события Ставка Верховного главнокомандующего и армия, но и эта надежда была малоутешительна, так как уже стали циркулировать слухи об отречении Государя и о том, что командующие фронтами армии подчинились новому порядку вещей. Появились бюллетени с распоряжениями Временного революционного комитета за подписью Родзянко».
2 (15) марта было образовано Временное правительство во главе с князем Г.Е. Львовым, в состав которого вошли многие члены Временного комитета Государственной Думы, в том числе П.Н. Милюков, А.И. Гучков, А.Ф. Керенский и др.
В состав правительства вошло 11 министров:
• председатель Совета министров и министр внутренних дел – князь Г.Е. Львов;
• министр иностранных дел – кадет П.Н. Милюков;
• министр юстиции – «трудовик» (с марта – эсер) А.Ф. Керенский;
• министр путей сообщения – кадет Н.В. Некрасов;
• министр торговли и промышленности – прогрессист А.И. Коновалов;
• министр просвещения – кадет профессор А.А. Мануйлов;
• военный и временно морской министр – октябрист А.И. Гучков;
• министр земледелия – кадет А.И. Шингарёв;
• министр финансов – крупный предприниматель М.И. Терещенко;
• обер-прокурор Святейшего Синода – центрист В.Н. Львов;
• государственный контролер – октябрист И.В. Годнев.
Временное правительство в целом сохранило структуру бывшего Совета министров, упразднив лишь министерство императорского двора и уделов.
В составе Временного комитета Государственной Думы осталось семь человек, в том числе М.В. Родзянко и В.В. Шульгин.
Милюков Павел Николаевич, политический деятель:
«Во главе первого революционного правительства, согласно состоявшемуся еще до переворота уговору, было поставлено лицо, выдвинутое на этот пост своим положением в российском земстве: князь Г.Е. Львов, мало известный лично большинству членов Временного комитета. П.Н. Милюков и А.И. Гучков, в соответствии с их прежней деятельностью в Государственной Думе, были выдвинуты на посты министров иностранных дел и военного (а также морского, для которого в эту минуту не нашлось подходящего кандидата). Два портфеля, министерства юстиции и труда, были намечены для представителей социалистических партий. Но из них лишь А.Ф. Керенский дал 2 марта свое согласие на первый пост. Н.С. Чхеидзе, предполагавшийся для министерства труда, предпочел остаться председателем Совета рабочих депутатов (он фактически не принимал с самого начала участия и во Временном комитете). Н.В. Некрасов и М.И. Терещенко, два министра, которым суждено было потом играть особую роль в революционных комитетах, как по их непосредственной личной близости с А.Ф. Керенским, так и по их особой близости к конспиративным кружкам, готовившим революцию, получили министерства путей сообщения и финансов. Выбор этот остался непонятным для широких кругов. А.И. Шингарёв, только что облеченный тяжелой обязанностью обеспечения столицы продовольствием, получил министерство земледелия, а в нем не менее тяжелую задачу – столковаться с левыми течениями в аграрном вопросе. А.И. Коновалов и А.А. Мануйлов получили посты, соответствующие социальному положению первого и профессиональным занятиям второго – министерство торговли и министерство народного просвещения. Наконец, участие правых фракций Прогрессивного блока в правительстве было обеспечено введением И.В. Годнева и В.Н. Львова, думские выступления которых сделали их бесспорными кандидатами на посты государственного контролера и обер-прокурора Синода. Самый правый из блока, В.В. Шульгин, мог бы войти в правительство, если бы захотел, но он отказался и предпочел остаться в трудную для родины минуту при своей профессии публициста».
Короленко Владимир Галактионович, писатель, общественный деятель:
«Правительство свергнуто и установлено новое, думское… Переворот в значительной части – военный, с участием самых разнородных элементов, объединенных “разрухой”, голодом, сознанием военной опасности. Как эти разнородные элементы споются, – увидим. Министерство: блок и левые (Керенский – министр юстиции)».
Бьюкенен Джордж Уильям, посол Великобритании в России:
«Последним официальным актом императора было назначение великого князя Николая Николаевича верховным главнокомандующим и князя Львова (популярного земского деятеля) новым председателем Совета министров. Дело в том, что в результате компромисса между Комитетом Государственной Думы и Советом было образовано Временное правительство для управления страной, пока Учредительное Собрание не решит, быть ли России республикой или монархией. Главные члены этого правительства принадлежали к партии кадетов и октябристов. Вождь первых Милюков был назначен министром иностранных дел, а вождь октябристов Гучков – военным министром. Керенский, назначенный министром юстиции, играл роль посредника между Советом и правительством, и оппозиция первого была преодолена главным образом благодаря ему».
Палеолог Морис, посол Франции в России:
«Этот первый кабинет нового режима удалось образовать лишь после бесконечных споров и торгов с Советом. В самом деле, социалисты поняли, что русский пролетариат еще слишком не организован и невежествен, чтобы взять на себя ответственность официальной власти, но они пожелали оставить за собой тайное могущество. Поэтому они потребовали назначения Керенского министром юстиции, чтобы держать под надзором Временное правительство».
Глобачев Константин Иванович, генерал, начальник Петроградского охранного отделения:
«Керенский по профессии был адвокатом, но самым заурядным, ничем не выделившимся из среды русской адвокатуры, можно сказать, был даже плохеньким <…> По политическим убеждениям он принадлежал к партии социалистов-революционеров и как таковой пользовался в партии известным весом благодаря его агитаторским талантам, способности выступать на митингах в качестве хорошего оратора, резкости суждений и вообще силе воздействия на малосознательные умы <…>
Материальных средств личных у Керенского не было никаких, и он со своей семьей, состоящей из жены и двух детей, жил в Петрограде на Песках, по Одесской улице, исключительно на содержание, получаемое от казны по званию члена Государственной Думы, то есть на 300 руб. в месяц, что позволяло ему существовать более чем скромно. Все его выступления в Государственной Думе, весьма резкие по форме и пустые по существу, не носили делового характера, что и не требовалось <…> Работа Керенского развивалась главным образом за кулисами».
П Р И К А 3
Временного комитета Государственной Думы
2 марта 1917 года
