– Вы отлично справились, позвольте выразить благодарность за проделанную работу. Увы, некоторые олухи не понимают, как нам повезло. Спокойная жизнь расслабляет, знаете ли. А вы, кажется, не привыкли расслабляться.
Холодные мурашки побежали по спине:
– О чём вы?
Его палец скользнул по моей нижней губе, царапнул ногтем, я невольно передёрнулась, и граф с кривой улыбкой отвёл руку:
– Есть в вас что-то авантюрное. Готов поспорить, у вас за плечами бурная жизнь.
Внутренности похолодели.
– Не понимаю, о чём вы, – голос подрагивал, я сглотнула и нервно потёрла саднившую шею.
– Хм, ну может быть, – граф двинулся к выходу. – Удачи в работе. И впредь защищайте нас так же хорошо. Кажется, нам это потребуется.
– О чём вы? – спросила я в сгорбленную спину.
– М? – полуобернулся он.
– Что вы имеете в виду под… что потребуется защищать?
– Ничего особенного, – он приподнял седые брови. – Это же работа штатных специалистов – защищать.
Кивнув, он снова заковылял к двери. Когда массивная створка закрылась, я смогла выдохнуть свободно.
– Он видящий, – пролепетали за спиной.
Я подскочила и, прижав ладонь к животу, развернулась. Старый развратник Вангри маслянисто поглядывал на ложбинку между грудями:
– Граф немного предвидит будущее, это проявляется в таких вот фразах. Вот давеча, в последнюю встречу с господином Гауэйном, сказал, чтобы тот готовил завещание. И вот – нет больше господина Гауэйна. Так что перечитали бы вы свои книжки учёные на всякий случай.
Конечно перечитаю, раз придётся практиковаться без куратора и выполнять за него работу. И это возвращало меня к проблеме инициации.
– Любезный сударь, – я обворожительно улыбнулась Вангри. – Кажется, мне нужна ваша помощь.
– Да? – Он нарочито поклонился. – Я к вашим услугам. Что угодно?
– Адреса магов.
Он удивлённо вскинул брови.
Глава 14. В которой вопрос инициации ставится ребром
Инициация – поворотный этап становления магии. Будьте внимательны, ведь от инициатора зависит ваша сила и дальнейшая жизнь.
Учебник магии для ведьм
Старый развратник – лучше даже мысленно называть его просто Вангри, а то как бы в разговоре прозвище не вырвалось – служил младшим секретарём бургомистра Дайона де Гра и спустился в холл меня встретить и всячески развлекать, пока начальник заканчивает беседу с графом Эйларом.
Пообещав узнать адреса магов, Вангри втолкнул меня в кабинет. Я чуть не задохнулась от сладкого запаха алых роз – они были везде: горшки и вазы стояли на стеллажах, подоконниках и вдоль стен, занимали углы. Портьеры в цвет роз были собраны золотыми кистями – это всё, что я успела заметить, прежде чем взгляд приковал бургомистр, ибо бургомистр…
Эмм…
Как бы это сказать…
Не знаю, как он получил эту высокую должность, но он меньше всего походил на бургомистра. Все виденные мной представители этой профессии были суровыми дядьками в возрасте, часто с избыточным весом, а этот выглядел едва ли на тридцать: крепкий, изящный, он излучал здоровье и даже какой-то задор. Пшеничного цвета волосы блестели, точно золото. Не успела опомниться, бургомистр прижался губами к моей руке – и намного дольше, чем позволял этикет. Не выпуская кончиков похолодевших от волнения пальцев, усадил на стул с высокой выгнутой спинкой.
– Безмерно рад встрече, – мелодичный, чарующий голос бургомистра идеально подходил тёмным глазам с поволокой. – Этот ужасный гомункул Гауэйна так трепетно оберегал ваш покой, что я испугался, не умерли ли вы.
Ужасный гомункул? Саги, конечно, не подарок, но язык не поворачивался назвать его ужасным.
По-прежнему нависая надо мной, бургомистр обворожительно улыбнулся:
– Честно говоря, ожидал увидеть кого-нибудь покрепче, – он чуть сильнее сжал кончики моих пальцев, тёмные выразительные глаза в обводке густых ресниц были совсем близко.
Крепость тела не связана с силой магии, но бургомистр… слишком очарователен, чтобы ему возражать.
– И я безумно рад, что вы не только мастер своего дела, но и прелестны, – большой палец его руки скользнул по тыльной стороне моей ладони, и от фривольной интимности прикосновения к щекам хлынула кровь. – Юная, очаровательная ведьма. Давно прошли инициацию?
Словно холодной водой окатил, всё внутри заледенело. Откуда он знает? Как? Отпрянув, я упёрлась лопатками в изгиб спинки и всматривалась в тёмные глаза:
– Н-недавно.
– Недавно? – Он вскинул подкрашенные брови. – Такая красавица, и недавно? Вы наверняка кокетничаете.
Потянув мою руку, он легко вывернул её и поцеловал запястье. Сердце бешено колотилось. Влажно скользнув языком до манжета, бургомистр прошептал:
– Можете называть меня просто Дайон. Уверен, мы сработаемся.
От прикосновения тёплых пальцев, губ ползли щекотные мурашки, в ушах гудело от перестука сердца, и меня слегка повело от возбуждающей красоты, чувственной напористости. На фоне Дайона институтские знакомые казались… блеклыми, но…
– Вы… – Мой голос оборвался.
– Можете на «ты», просто Дайон, – он опустился на колено, рука вдруг оказалась под подолом и скользнула по лодыжке, выше, до кружева панталон.
Жар окатил меня, стекал к низу живота. Дыхание Дайона щекотало шею, магия закипала от накрывавших чувств. Ладонь Дайона скользнула по бедру, слишком горячая даже сквозь ткань. Пальцы нашли прорезь панталон между ног, сдвинулись к увлажнившемуся участку, уже раздвигали ткань. Дайон целовал шею, наваливаясь и одновременно свободной рукой обхватив за бёдра, притягивая к себе, на самый край сиденья.
– Вы маг? – пролепетала я. Хотя, будь он магом, мне бы сказали.
Перед глазами поплыли цветные пятна, возбуждение пьянило сильнее вина.
– Для вас я буду кем угодно, – сбивчиво шепнул Дайон, надавливая пальцами сильнее, поглаживая, направляя их внутрь.
Отрезвление наступило мгновенно, я упёрлась в широкие плечи:
– Остановитесь.
– Никто не войдёт, – он стал торопливо задирать подол, подъюбники. – Не бойся.
Да я не этого боялась! И не знала, что делать. Никогда не доводила до подобных ситуаций.
– И я увеличу жалованье, хочешь? – Лицо Дайона раскраснелось, взгляд застыл на ложбинке между грудей, а руки сдвигали меня к краю сиденья. – Платье красивое хочешь?
Ткань жалобно шуршала, а я… Я шевельнуться не могла. Жар страсти сменился холодом оцепенения. Что делать? Пощёчину дать? Магией обжечь? А если он посадит меня за нападение? Накрахмаленное до остроты кружево подъюбника больно царапнуло мои губы.
