Потом пришел папа. Почему эти папы всюду суют свой нос, не знаю…
– Что это за собака? Что у тебя, Лили, за манера тащить всех зверей к нам на виллу? Может быть, она чахоточная… Пойди, пойди прочь отсюда! Ну!
Я? Чахоточная?
Девочка расхныкалась. Я с достоинством сделал шаг к калитке. Но мама строго посмотрела на папу. Он был дрессированный: фукнул, пожал плечами и пошёл на веранду читать свою газету. Съел?
А я встал перед мамой на задние лапки, сделал три па и перепрыгнул через скамеечку. Гоп! Вперед, тур вокруг комнаты и назад…
– Мамочка, какой он умница!
Ещё бы. Если бы я был человеком, давно бы уже профессором был.
* * *
Новый папа делает вид, что меня не замечает. Я его – тоже… Во сне видел Зину и залаял от радости: она кормила меня с ложечки гоголь-моголем и говорила: «Ты моё сокровище… если ты еще раз заблудишься, я никогда не выйду замуж».
Лили проснулась – в окне белел рассвет – и свесила голову с кроватки.
– Фифи! Ты чего?
Ничего. Страдаю. Кошке всё равно: сегодня Зина, завтра Лили. А я честная, привязчивая собака…
Второй день без Зины. К новой девочке пришел в гости толстый мальчик – кузен. У собак, слава Богу, кузенов нет… Садился на меня верхом, чуть не раздавил. Потом запряг меня в автомобиль, – а я уперся! Собаку? В автомобиль?! Тыкал моими лапами в пианино. Я всё снес и из вежливости даже не укусил его…
Лилина мама меня оценила и, когда девочка опрокинула тарелку с супом, – показала на меня:
– Бери пример с Фифи! Видишь, как она осторожно ест…
Опять Фифи! Когда что-нибудь не нравится, говорят: «фи!» Фи-фи, значит, когда совсем не нравится? Придумают же такое цыплячье имя… Я нашел под шкапом кубики с буквами и сложил: «Микки». Потянул девочку за юбку – читай! Кажется, ясно. А она ничего не поняла и кричит:
– Мама! Фифи умеет показывать фокусы!
– Хорошо. Дай ему шоколадку.
Ах, когда же, когда же меня найдут? Побежал даже в мэрию. Быть может, Зина заявила туда, что я потерялся. Ничего подобного. На пороге лежала лохматая дворняжка и зарычала:
– Р-рав! Ты куда, бродяга, суёшься? Я?! Бродяга?! Мужик ты несчастный!.. Счастье твоё, что я так воспитан, что с дворнягами в драку не лезу…
* * *
«Гора с плеч свалилась»… Куда она свалилась, не знаю, но, словом… Я нашёлся!
Лили вышла со мной на пляж. И вдруг вдали лиловое с белым платьице, полосатый мяч и светлые кудряшки. Зина!!
Как мы целовались, как мы визжали, как мы плакали!
Лили тихонько подошла и спросила:
– Это ваш Фифи?
– Да! Только не Фифи, а Микки…
– Ах, Микки! Извините, я не знала. Позвольте вам её передать. Она заблудилась, и я её приютила.
А у самой в глазах «трагедия».
Но Зина её утешила. Поблагодарила «очень-очень-очень» и обещала приходить со мной в гости. Они подружатся, уж я это по глазам заметил.
Я, разумеется, послужил перед Лили, и передние лапки накрест сложил: Mersi! Очень-очень-очень…
И пошел сконфуженный за Зиной, ни на шаг не отходя от её милых смуглых ножек.
Микки
В цирке
У нашего вокзала появились длинные дома на колесах. Не то фургоны, не то вагоны. Красные, с зелёными ставеньками, над крышей труба, из трубы дым. На откидной ступеньке одного дома сидел карлик с огромной головой и красными глазами и мрачно курил трубку. А в глубине двора тоже вагоны-дома, но с решётками, и пахло от них густо-прегусто Зоологическим садом.
На афишах чудеса… Три льва прыгают через укротительницу, а потом играют с ней в жмурки. Морж жонглирует горящей лампой и бильярдными шарами. Морж – такой неповоротливый дурак… кто бы подумал! Знаменитый пудель Флакс решает задачи на сложение и вычитание… Важность какая… Я и делить и умножать умею… Однако в знаменитости не лезу. Мисс Каравелла исполнит на неосёдланном жеребце джигу – матросский танец. Негр Буль-Пуль… Стоп! Не надо забегать вперёд, Микки, а то совсем спутаешься – что это за собачья привычка такая!
* * *
Зинин папа взял нам ложу: мне и Зине. Ложа – это такая будка, вроде собачьей, но без крыши. Обита красным вонючим коленкором. Стулья складные и жесткие, потому что цирк походный.
Оркестр ужасный! Я вообще музыки не выношу, особенно граммофона. Но когда один скелет плюёт в флейту, а другой, толстяк, стоймя поставил огромную скрипку и ёрзает по ней какой-то линейкой, а третий лупит палками по барабану, локтями о медные линейки и ногами в большой пузатый бубен, а четвертая, лиловая курица, разъезжает взад и вперед по пианино и подпрыгивает… О! «Слуга покорный», – как говорит Зинин холостяк дядя, когда ему предлагают жениться.
Клоуны – просто раскрашенные идиоты. Я думаю, что они напрасно притворяются, будто они нарочно идиоты, наверно, такие и есть. Разве станет умный человек подставлять морду под пощёчину, кататься по грязным опилкам и мешать служителям убирать ковёр? Совсем не смешно. Одно мне понравилось: у того клоуна, у которого сзади было нарисовано на широких штанах солнце, чуб на голове вставал и опускался… Ещё ухо, я понимаю, но чуб! Очень интересный номер!
Жеребец – толстяк, а что он неосёдлан, совсем не важно. У него такая широкая спина, даже с выемкой, что пляши на ней, как на хозяйской постели, сколько хочешь. Прыгал он лениво. Словно вальсирующая корова… А мисс Каравелла все косилась трусливо на барьер и делала вид, что она первая наездница в мире. Костюм славненький: вверху ничего, а посередине зелёный и жёлтый бисер. И зачем она так долго ездила? Жеребец под конец так вспотел, что я расчихался. Неинтересно.
Потом поставили круглую решетку, подкатили к дверям клетку, и вышли львы. Вышли… и зевают. Хорошие дикие звери! Зина немножко испугалась (девчонка!), но ведь я сидел рядом. Чего же бояться? Львы долго не хотели через укротительницу прыгать: уж она их упрашивала, и под шейкой щекотала, и на ухо что-то шептала, и бичом под брюхо толкала. Согласились – и перепрыгнули. А потом завязала им глаза белыми лентами, взяла в руки колокольчик и стала играть с ними в жмурки. Один лев сделал три шага и лёг. Другой понюхал и пошел за ней… Обман! Я сам видел – у неё в руке был маленький кусочек мяса… Неинтересно!
Выходило еще голландское семейство эквилибристов. Папа катался на переднем колесе велосипеда (отдельно!), мама на другом колесе (тоже отдельно!), сын скакал верхом на большом мяче, а дочка каталась на широком обруче задом наперёд… Вот это здорово!
Потом летали тарелки, ножи, лампы, зонтики, мальчики и девочки. Ух! Я даже залаял от радости. А под конец всё семейство устроило пирамиду. Внизу папа и мама, на плечах две дочки, у них на плечах мальчик, у него на плечах собачка, у собачки на плечах… котёнок, а у котёнка на плечах… воробей! Трах! И всё рассыпалось, закувыркалось по ковру и убежало за занавеску… Браво! Бис! Гав-гав-гав!
