Утром, как ни странно, Зинаида даже не проспала на работу, а напротив, вскочила раньше обычного. Вспомнив вчерашние происшествия, а также вероломное предательство возлюбленного мужчины, она пружиной вылетела из кровати и на цыпочках понеслась в ванную. Включив ледяной душ – Зинаида читала, что только ледяной возвращает утраченную молодость и придает бодрости, – она мысленно перекостерила всех мужчин в целом, а Плюха индивидуально, и нырнула под струи. В первый миг женщина задохнулась. Кажется, даже сердце ее остановилось, не ожидая от хозяйки такого истязательства над своим организмом. А уже в следующую секунду стены старого дома потряс мощный рев – визжать Зинаида не умела. В стены забарабанили чуткие соседи. Правда, Юлька с Игорем так и не взволновались – будильник еще не звенел, а больше ничто не могло нарушить их молодой сон.
– Ух! – растиралась полотенцем дрожащая Зинаида. – Надо думать, выгляжу я сейчас на тридцать лет, не старше! И это еще не все!
Она быстренько навертела бигуди, снова на цыпочках пронеслась в комнату и уселась перед зеркалом. Отчего-то лицо на тридцать не тянуло. Даже при большом воображении. Совсем, пожалуй, наоборот – вмиг покрасневший нос нагло врал, что его хозяйка неравнодушна к алкоголю, выпученные глаза наводили на мысль о нездоровом образе жизни, а щеки с лиловым оттенком прибавляли еще лет эдак с десяток.
– Вот и как после этого жить? – спросила у своего отражения Зинаида. – Как верить прессе? А хотелось сразить красотой!
По-настоящему сейчас ей больше всего хотелось крепкого, горячего кофе, однако она уже решила, что появится перед Плюхом только в полной неотразимости.
На макияж ушло около получаса. Кое-как замазав синеву под глазами, нарисовав себе выразительные брови и густо намалевав губы, Зинаида отправилась наконец на утреннюю встречу с Игнатием.
Она уже придумала, как сядет за стол, закинув ногу на ногу, как мельком попросит его сегодня не приходить, так как у нее намечается встреча с одним… банкиром. Да, с банкиром! А потом возьмет и напомнит ему, чтобы он и вовсе возле нее не крутился, потому что жена, вероятно, дома беспокоится. Нет, надо как-то резче…
Зинаида еще размышляла, как она красиво построит беседу, а глаза уже тупо пялились на пустой диванчик.
– Не поняла… – растерялась Зинаида. – Игнатий Олегович! Плюх! Сейчас не время играть в прятки, я на работу опаздываю! Если вы в санузле, то хоть крякните!
Никто не крякнул.
– Удрал, – констатировала дама, и подбородок ее затрясся. – Мог бы и не торопиться, я и сама его хотела выставить…
Зинаида налила себе кофе, бухнула в чашку две столовые ложки сахара и задумалась. Да! И пусть! Она теперь сама узнает, кто убил Софью Филипповну, кто избил Вадьку и кто его похитил… Какой, однако, парень невезучий! То его бьют, то воруют… А она тут страдает из-за какого-то сбежавшего мужика. Фи! Да она… сегодня же она направится ко всем работникам театра по очереди. Хватит уже сидеть, помощи ждать неоткуда. И вот когда она наконец станет менеджером… О! Как славно! У нее уже с легкостью вылетает из уст ее будущая должность!
В прихожей ожил телефон и разлился громкой трелью. Звонила Татьяна.
– Зин, ты сегодня за меня отработаешь, а?
– Конечно, я и сама хотела предложить! – с жаром согласилась Зинаида. – А что, Вадька так и не вернулся?
– Не-а… Вот я и хочу дома посидеть, вдруг позвонят… – нервно проговорила Татьяна на другом конце провода. – Господи! Ну чего им от парня надо? Уже всего измучили! Он же больной!
– А в милицию не звонила?
– Ты чего? Там же ясно написано – убьют! Прямо и не знаю, что делать… Зин, я вечером перезвоню, – швыркнула носом Татьяна и отключилась.
На работе Зинаида чувствовала себя уже достаточно уверенно. Она лихо шлепала по рукам студентов, когда те хватали бутерброды с икрой, вместо оплаченных – с килькой, грозно стрясла с Аркадия Валерьевича лишний стольник себе на чай – а зачем он своим воем спугнул совершенно приличную пару, заглянувшую в бар? И даже пообещала одной стареющей леди включить завтра запись Утесова.
Вечером в зале бара снова собрались театральные трудяги. Модели, как и вчера, капризничали и ломались, швеи отказывались исправлять огрехи, и все вместе требовали вина, фруктов и денежной премии.
Фрукты в баре кончились еще на прошлой неделе, Татьяна в угаре семейных дел так и не сподобилась их заказать, но клиентки упрямо требовали яблок с ананасами. Тогда Зинаида попросту вспорола жестяную банку с консервированным ананасом и принесла каждому по креманке.
– А почему ты сегодня одна? Боева отлынивает? А за зарплатой придет? – строго спросила Ия Львовна, пододвигая к себе сразу две вазочки – свою и Вероники.
– Да понимаете… – замялась Зинаида. – У Татьяны семейные проблемы…
– У нее еще нет проблем, – поджала губы вредная тетка и шлепнула по руке Веронику Моткову, когда та потянулась за своей креманкой. – У нее проблемы появятся, когда она за деньгами придет. Кстати, Елена Сергеевна! Одна моя знакомая мужа выгнала. Представьте – пьет, как верблюд, и добро бы воду! Подозрение на алкоголизм. Вот она и выгнала. Я могу вас с ним познакомить. Так-то он мужчина отзывчивый… Ну, а что? Вон, я видела, даже крокодилов люди в доме заводят и прочую нечисть. А чем алкоголик хуже? Та же нечисть!
Зинаида отошла от столика. И все же вопрос, куда подевалась Татьяна, волновал многих. То мельком спросят, то специально остановят – Татьяна просто так никогда из бара не пропадала. Подбежала Лидочка Данилова:
– Зин, а Татьяна где? Я ей хотела рецепт одного коктейля дать. Представь, вчера мой разлюбезный с похмелья мучился и попросил морсика. Я намешала малинового варенья и вдруг увидела, что там плесень. Говорила ведь маме, когда она варенье варила, – не жалей сахара, а она для моего мужа всегда жмется, вот и появилась плесень. Пришлось добавить размятой клубники, сока облепихи – свекровь привезла, потом горчицы… С горчицей случайно вышло: схватила ложку и давай все это перемешивать, а потом оказалось, что она вся в горчице была. Чтобы окончательно отбить запах плесени, я еще и водки плеснула… полбутылки. А потом льда бросила! Ну и тот морсик мужу сунула. Ты не представля-а-а-аешь! Он выпил, глаза из орбит высунул и прохрипел: «Лидка… что там у тебя в брюхе болтается? Давай показывай!» И ему понравилось! Вот, ей-богу, не вру! Теперь хочу рецептом поделиться. Деньги нужны, а так бы ни за что секрет не продала. Я такие сапожки видела… В них бы в субботу по «языку» пройти – закачаешься! Нет, ты не подумай, я рецептом бескорыстно поделюсь, всего за полторы тысячи. Как думаешь, даст Татьяна? А, кстати, где она?
– Понимаешь, Лида, у Татьяны сегодня… не рабочий день. Ну, звезды так встали, что работать ей никак нельзя!
Данилова скисла. Самое неприятное, что она уже купила эти сапожки, взяв деньги из заначки мужа. Тот копил на зимнюю резину для машины и складывал сбережения в старую утятницу. Каждый раз, когда Лида готовила курицу в утятнице, она заботливо вытаскивала перемотанные деньги, а потом складывала их обратно, уже в чистую. И всегда считалось, что никто и не догадывается, где таится заначка. Сегодня Лидия просто была уверена, что такой рецепт Татьяна без внимания не оставит. Если честно, она специально выдумала его вчера вечером, после того как принесла домой сапоги и сказала мужу, что купила их на премию. А теперь что будет, если супруг решит заглянуть в утятницу? Страшно представить!
